Кому что нравится, тот тем и давится. Книга 3

Всю дорогу до Лазарета мы шли молча и только, войдя в помещение я спросил:

– Каких Теней она потащилась в город?

– Хотела купить мне подарок, – ответил Пэрит.

– В Лекарской Лавке? – решил съязвить, выразительно глянув ему ниже пояса. – Неужели какие-то проблемы?

– Ты за своими проблемами следи, – отрезал тот, – и прекрати над ней издеваться. Дай человеку поправится. Она весь вечер вчера мечтала не ходить на Упражнения. Не мог ей разрешить по-хорошему? Сам ведь чуть не угробил.

Меня разозлило, что он вчера оказывается весь вечер был с ней и она ему все рассказывает, а меня она послала.

– Могла бы отправить записку и спросить разрешения.

– Я так понимаю, тебя бы больше устроило, если бы пришла ближе к ночи и умоляла.

То, что Пэрит видит меня насквозь, просто вывело из себя, поэтому огрызнулся:

– Нет, прошлую ночь я провел у Гревы Сотэ, так что ничего бы не вышло, меня не было дома.

Пэрит остановился у койки Рочилд:

– Новая любовница? Я думал у тебя другой интерес, – он смотрел на лежавшую пигалицу с такой нежностью, что мне стало противно. Это же надо так по бабе вздыхать. Хоть и сам так же, наверно, смотрю, но удалось выдавить:

– Одно другому не мешает.

Рочилд лежала на койке, завёрнутая в серую тряпку. Ее белая кожа казалась еще бледнее на фоне черных волос. Красивая пигалица. Я хотел взять ее за руку, но тут она открыла глаза:

– Пэрит, как хорошо, что ты тут.

Мне показалось, что в меня всадили кинжалы. Причем сразу в несколько мест одновременно. Я не мог смотреть, как Вампир кинулся к ее руке, которую я хотел взять и наклонился к ней, как я хотел бы сделать. Стоял, как каменный монумент и не мог оторвать взгляд, от того как они улыбаются друг другу.

«Неужели она его любит?» Это просто не укладывалось у меня в голове. Как можно было так проглядеть, когда рядом есть я? Разозлился настолько, что даже почувствовал жар в ладонях, еле сдержался, чтоб не сжечь обоих. Ничего, пигалица просто не поняла еще, кого надо любить. Уж я ей объясню, осознает и потом только мне улыбаться будет.

Развернулся и ушел, чтобы подумать и разработать план действий.

Глава 4

Первое, что я услышала, очнувшись:

– … прошлую ночь я провел у Гревы Сотэ, так что ничего бы не вышло, меня не было дома.

– Новая любовница? Я думал у тебя другой интерес.

– Одно другому не мешает.

Узнала голоса сразу, мне стало настолько больно и пусто в душе, как будто меня словно мумию выпотрошили причем вместе с эмоциями. Я пожалела, что не умерла.

Никогда мне Лэрара не убедить ни в чем. Он даже таких понятий, как «долгосрочные отношения» и «верность» не знает. Я была права – ему женщины, как книги. Прочитал и поставил на полку. Какое счастье, что я не сдалась и не переспала с ним – мне было бы гораздо хуже, чем после того, как Рик бросил. Я бы наверно не справилась.

Побоявшись, что будет заметно навернувшиеся слезы, я открыла глаза и прошептала:

– Пэрит, как хорошо, что ты тут.

Вышло очень натурально, как будто я так искренне счастлива его видеть, аж глаза блестят. Хотя я и счастлива. Он меня не ранит, он мой друг и поддерживает меня. С ним мы можем говорить на любые темы. Он просто идеальный. Я не могу с ним плохо поступать и зная, что я ему нравлюсь, просто пользоваться. Возможно мне со временем удастся его полюбить, а может и он полюбит меня?

В конце концов сумасшедшая любовь, она как страсть живет не долго, а любовь, начавшаяся с дружбы двух, пусть и сумасшедших, людей может длиться тысячелетиями. Я смогу. Я заставлю себя его полюбить.

Если тогда, услышав в лавке рассуждения той лысой кошки – Чирэ, я не предала им особого значения, ведь те их встречи с Лэраром были в прошлом. Но то, что он уже после того, как обнимал меня ночью, говорил, что я ему нравлюсь и предлагал отношения мне, взял и потащился к какой-то бабе. Это я уже понимала, как измену. Может я слишком строга, и мужчинам надо давать свободу в этом плане, но я не могу. Я знаю, что мои родители, как бы странно это не звучало, действительно счастливы в браке и верны друг другу. Значит и у меня так будет. Пусть не с растворяющей все на своем пути любовью, но зато в крепком семейном союзе.

Пока Пэрит гладил мне руку, я смотрела на него и думала, какой он красивый, умный, добрый и что больше мне ничего и не надо. Этого достаточно.

В Лазарете я провела целую неделю. Дора каждый день приходила ко мне и мы вместе делали задания. По вечерам к ней присоединялись Криэ и Пэрит и мы много разговаривали. Я улыбалась, смеялась и думала, что выгляжу счастливой и беззаботной, пока в Пятницу Дора не спросила: – Совсем не выносимо, да?

Пришлось кивнуть. Она взяла меня за руку:

– Знаешь, Эн говорит, что когда никто не видит надо просто взять и выплакаться. Хочешь вместе будем реветь?

Я опять кивнула.

Она погладила меня по руке:

– На самом деле, мне кажется он очень переживает…

– Не надо, – прервала ее я, – про него ничего не надо.

Она моментально сменила тему:

– Пойдем завтра за пирожными? Ты ведь теперь знаменитость! Даже в газете писали и какой-то наградой одарят: «Адептка первого цикла, иномирянка уничтожает в одиночку серийного убийцу на чьей совести сто сорок жертв. Секретное оружие девушки с земли, что же это? Мы постараемся взять интервью, как только нашего корреспондента допустят к героине».

Дора таким забавным голосом пересказывала статью, что я рассмеялась.

В субботу мы и правда пошли в кафе, только я настояла, чтобы мы в Лекарскую лавку заглянули.

– Адептка – герой! Палач Вампиров! – приветствовал меня продавец, широко улыбаясь.

– Я поблагодарить вас зашла. Знаете, если бы вы не рассказали мне про свойства шерсти и не продали мне ее – меня бы уже неделю, как похоронили.

– Девушка, иметь с собой шерсть только четверть удачи. Нужно храброе сердце, бесстрашие и огромная сила, чтобы суметь применить артефакт и выстоять.

Мне было очень приятно, я даже позвала его с нами на Пирожные, но он отказался, сказав, что лавку не может оставить.

В кафе меня продавец тоже встречал, как героя:

– Девушка, вы меня простите! Я не думал, что он вас с собой прихватит, еще и нападет, когда выгонял его из кафе.

В общем пирожные мы получили бесплатно.

В воскресенье я уверовала, что смогу жить дальше и никто никогда меня больше не ранит. Мы даже сходили в город с Пэритом вечером и я смогла заставить себя считать это свиданием.