Кому что нравится, тот тем и давится. Книга 2

Ну вот, теперь я точно не только ужин пропущу, но и на тренировку с Вирмы опоздаю. Наверно лучше перенести:

– У вас клочка бумаги не найдется? Мне надо записочку послать.

– Что еще о какой-то встречи забыли?

– Нет, как раз вспомнила, перенести хочу. Вы же явно теперь пока сами помадой не вымажетесь не отпустите.

Магистр бумагу выдал и уставился, что я буду писать. Как-бы смастерить текст так, чтобы он не понял кому отправляю? Вывела: «Сегодня не смогу, давай завтра».

– Вы закончили с посланиями?

Я кивнула.

– Итак Рочилд, я хочу, чтобы вы поняли, что жизнь с вампиром – это не простой путь! Даже если ваш избранник вас любит, в чем я, зная Вирмы, сильно сомневаюсь, он все равно вас оставит, – вышел из-за стола Магистр.

– Потому что я много говорю?

– Нет, потому что вы будете стареть и умрете и гораздо проще начать отдаляться от любимого человека заранее и держать на дистанции, чтобы потом не было невыносимо больно, когда он умрет.

У меня защемило сердце. Он с таким чувством говорит, что мне кажется он это пережил.

– А почему она не захотела обратиться?

– Кто? – магистр сощурил глаза.

– Девушка, которую вы любили.

– Я посмотрю, вы удивительно проницательны, – он отвернулся, – вам следует понимать, что человек добровольно на обращение соглашается только если сильно любит и готов отказаться от всего, привычного ему, от своей жизни и даже от своего тела.

Похоже она его не любила искренне.

– Если бы я любила, отказалась бы.

Он взглянул на меня:

– Вы что, любите Вирмы?

Я покачала головой. Сама думала, что если бы Ректор был вампиром, но предложил быть всегда с ним, я бы даже не думала ни секунды, сама бы ему шею в зубы пихнула.

– Но я понимаю, что такое любить и быть ненужной, – опустила глаза. Вспомнился Рик и как я тогда ревела. Потом вспомнился Ректор и как он меня послал. Я почти месяц уже, как заподозрила его интерес, из всех сил пытаюсь ему понравится, а все без толку. Два вымученных поцелуя и на этом конец романтики. На глаза навернулись слезы. Даже помутнело. Не дай бог мне еще при Пэрите реветь, господи. Он же не дурак – догадается.

О том, что он подошел, я поняла, почувствовав его руку на своей талии:

– Эмили, почему вы думаете, что не нужны тому, кого любите?

Я подняла голову, но ничего не сказала, что мне вообще не свойственно. Старалась изо всех сил загнать слезинки обратно под веки, причем мне похоже удалось, потому что то, что он наклоняется, разглядела весьма четко. Поцеловал он очень нежно, я даже не думала, что в этом мире бывает нежность. От этого стало обиднее. Почему Ректор на нежность не способен?