Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица

Я не могла понять, гонятся ли за мной, и как определить, где находится преследователь. Силы были на исходе. Рюкзак, в который я положила сверток для жреца и свои пожитки, скакал на спине, словно я была ездовой лошадью, а он – наездником.

Развязка произошла, когда я сбавила шаг и практически вывалилась из кустарника на открытое пространство. В лицо пахнуло прохладой, и одновременно что-то задержало мою ногу, из-за чего я упала, отчаянно дергаясь в попытке вырваться. Перед глазами промелькнула земля, я покатилась по песку, нога вроде как высвободилась, но в ту же минуту я со всего маха рухнула в воду. Холод сковал тело, я захлебнулась.

Одному Богу известно, как я выплыла. Протерев глаза, я увидела, что меня поглотило небольшое лесное озеро, чьи берега вплотную примыкали к густому лесу. Мой преследователь исчез, но я убедилась, что это был волк, по отпечатку лапы на мягком откосе и резкому запаху.

«Наверное, старый матерый хищник, и, наверное, больной, раз не смог поймать меня» – подумала я, еще не осознав, какой опасности избежала.

Я поплыла на другую сторону, где увидела более пологий берег. Нога саднила, и мне не терпелось посмотреть, что с ней.

«Главное, чтобы умный волк не придумал обежать озеро и закончить дело», – с безразличием, свойственным болевому шоку, подумала я.

Мокрая и порядком продрогшая, я выбралась на сырую плотную землю. От пережитого меня начало колотить. Причем не только потому, что на меня напал хищник. Отчаяние от того, что в этом мире даже нет человека, который смог бы утешить меня, вызвало истерику.

«Где же ты, волк? Приди и загрызи меня, кому я нужна в этом Триниане?»

Слезы обиды сдавили горло, и я зарыдала, и рыдала тем громче, чем больше понимала, что в такой глуши никто не услышит меня и не придет на помощь.

Нога оказалась прокушенной, что еще раз убедило меня, что преследовавший меня зверь был волком или одичалым псом.

Бинта с собой не было, но был платок. Перевязав им ногу, я разделась, выжав при этом свои горячо любимые бриджи, джемпер и жилетку. Полной смены одежды у меня не было, я взяла только пижаму, намереваясь остаться в Цитлановке на ночь.

С неприязнью натянув сырые бриджи и разобрав вещи в рюкзаке, я потрясла сверток, который сама же вызвалась передать жрецу.

«Если содержимое испортится, тем хуже для меня», – мрачно думала я.

Как всегда бывает со мной после припадков отчаяния, я обозлилась. Обозлилась на мир, который никак не помогал мне, только подсовывал трудности и неудачи, на себя, что не сумела завести друзей и стала такой недоверчивой трусихой.

В таком настроении я доковыляла до деревни.

Трактир располагался прямо при въезде в Цитлановку. Я зашла туда, не обращая внимания на сидящих за столами гостей, и направилась прямо к трактирщику, хмуро сверля его взглядом.

– Приветствую, – буркнула я. – Мне бы комнату, ванну и чего-нибудь горячего. И врача вызовите, будьте добры. Милоа зверь покусал.

Да, я сделала это. Воспользовалась своим приписанным статусом полубога, чтобы потребовать себе самое лучшее.

Трактирщик при последних словах внимательно посмотрел на меня, на мой мокрый и усталый вид, на красные злые глаза и ссадину на лбу (полный комплект, а как же!), и торопливо забегал, сначала клича служку, потом послав служанок приготовить лучшие комнаты и ванну, а сам тем временем налил мне бодрящего напитка.

– Вот, это поможет вам, пока все готовится! – сказал он, почти с трепетом протягивая мне кружку.

– Спасибо, – все так же грубовато сказала я, одним махом осушив добрую половину. Это был слабый алкогольный напиток. Не пиво и не сидр, но что-то вроде того. Послаще, как наливка, но бурого оттенка по цвету, почти как какао.

«Спаивают, ну и ладно», – подумала я, опрокидывая в себя оставшиеся полкружки.

И попросила налить еще.

Что было потом, память показывала обрывками. И вовсе не потому, что я была пьяна. У меня началась лихорадка. Помню, как сама прошла наверх, как отмахивалась от служанок, пытавшихся меня вымыть, как вошел врач, старик с обеспокоенным лицом, и долго осматривал рану. В конце концов, моя нога подверглась тщательной перевязке, но я слышала обрывки фраз о «возможности заражения» и «воспалении легких от переохлаждения».

А мне было просто наплевать.

И я забылась в бредовом сне. Впервые в своей жизни я потеряла сознание от болезни и слабости.

* * *

Очнулась я уже не в трактире. Глаза ужасно болели, как будто вчера я весь день провела перед монитором компьютера. Сквозь полуопущенные веки я рассматривала маленькую комнатку, в которую меня поместили. Если бы не мебель и домотканый ковер на стене, я бы решила, что нахожусь в бане – стены состояли из простых обтесанных бревен, в промежутках между которыми виднелся мох. Маленькое окошко, в которое я едва ли смогла бы пролезть, располагалось прямо над моей постелью (очень мягкой и уютной, надо сказать). В углу, наискосок от меня, стоял небольшой темный комод, на котором были разложены салфеточки и расставлены вазочки. Дверь была плотно прикрыта. У изголовья кровати я обнаружила столик с миской, стаканом и тряпицами.

«Наверняка у меня был жар и меня спасали. Это определенно больница. Вот бы на Земле были такие палаты!»

За окном светило солнце и даже слышалось щебетание птиц. Прекрасная погода прекрасного дня.

«Интересно, сколько я проспала?»

Я приподнялась на постели и только тогда поняла, как плохо себя чувствую. Голова болела, горло распухло так, что я явно не смогла бы проглотить даже крошку, а слабость в теле напоминала о перенесенной лихорадке. Дышалось тоже тяжело.

«Ага, все признаки ангины. Главное, чтобы и вправду не было воспаления легких или какого-нибудь бронхита».

Вспомнив о событиях в лесу, я в тревоге высунула из-под одеяла свою ногу. Она была аккуратно, я бы даже сказала, идеально перевязана.

«Где рюкзак?» – проскочила мысль.

Он обнаружился под столиком на полке. Все было на месте, правда, тщательно просушено.

«Честные люди на славу позаботились обо мне», – с благодарностью подумала я, откидываясь на подушки, так как на осмотр своего имущества я потратила все свои силы.

Я проснулась от того, что кто-то заглянул в мою комнату. Осторожно открыв глаза, я, к своему удивлению, увидела молодого человека с невероятно знакомой мне внешностью. Неожиданное воспоминание из земного прошлого как ножом полоснуло сердце. Пораженная, я моргнула, ожидая, что видение рассеется или, наоборот, мой воспаленный мозг прояснится. Но, снова открыв глаза, я увидела перед собой того же юношу, внимательно и встревоженно глядевшего на меня.

Он был высок ростом и весьма плотного, во всяком случае, мускулистого телосложения. Серо-голубые глаза смотрели с прямотой и уверенностью, но и с какой-то потаенной мягкостью, что, должно быть, заставляло таять сердца многих девушек, способных разглядеть нежность во взгляде этого сильного и, несомненно, умного человека. Коротко остриженные каштановые волосы торчали забавным чубом вперед так, что, отрасти он их немного подлиннее, могла бы получиться челка. Овальное лицо и небольшой рот дополняли картину. Я помнила, как взрослые говорили, что, не будь он таким подвижным в детстве, он мог бы сильно располнеть, впрочем, и сейчас он явно сдерживал свою фигуру физическими упражнениями, благодаря которым вместо теоретического толстяка я видела перед собой необыкновенно привлекательного и мужественного мужчину.

Боясь ошибиться в догадках, я решила сделать вид, что не узнала его.

– Кто вы такой? – прохрипела я, с ужасом обнаружив у себя полное отсутствие голоса.

– О, вы очнулись! Я Алесандер, и вы находитесь в моем доме. Я нашел вас в больнице и забрал к себе.

– Зачем? – с подозрением спросила я.

Алесандер явно смутился.

– Я человек военный, и мне не дозволены излишние душевные порывы. Но в этот раз мне показалось, что я обязан о вас позаботиться. Больница у нас совсем невелика и работает вполсилы. Служанки моего дома и то лучше умеют ухаживать за больными! Да что я болтаю? Ведь мы же с вами земляне, это все решает!

Он присел на стул, который я не заметила, так как тот стоял в конце кровати спинкой к стене.

«Значит, Алекс не узнал меня. Но интуиция его не подвела».

– Приятно познакомиться. Я Самуэла, – почему-то я остереглась говорить свое настоящее имя, как будто боялась, что он узнает меня.

– Приятно познакомиться, Самуэла, – со всей серьезностью произнес Алесандер. – Как вы себя чувствуете?

– Честно говоря, ужасно. Горло… ну вы и сами слышите, – просипела я.