Дорога в Мальхару, или За первого встречного

Её величество королева Жандериана не разделяла общего веселья, царившего на празднике. Эта миловидная черноволосая женщина тридцати пяти лет была не прочь потанцевать хотя бы со своим мужем, славным королём Дельдиеном. Хотя за последние двадцать лет его здоровье совсем подкосилось, он до сих пор был энергичен и говорил, что физическая нагрузка идёт ему лишь на пользу. И танцевал пожилой король всё так же хорошо.

Но женщину беспокоило одно важное обстоятельство. Она ждала гостей из Совета Старейшин, которые должны были прийти с минуты на минуту. В глубине души королева надеялась, что эти строжайшие блюстители закона и традиций не придут. Дело касалось замужества её дочери.

С древних времён существовала традиция, согласно которой каждая десятая принцесса из королевской династии должна была выйти замуж за первого неженатого юношу, встреченного её матерью. Вот что удручало Жандериану. До этого она выдала двух своих дочерей. Ещё раньше вышли замуж две сестры нынешнего короля – уже четыре принцессы нашли мужа. А ещё четыре сестры отца правителя были удачно выданы – получается восемь принцесс. Ещё двоюродная бабушка отца именинницы – девятая принцесса. Старшая сестра этой бабушки вышла замуж по традиции, за первого встречного. Пришёл черёд Экливены.

Жандериана не хотела этого. Она желала, чтобы муж её дочери удовлетворял желание сердца невесты и королевской казны. В этом случае подходил бы больше какой-нибудь молодой красивый граф или принц, а на улице можно встретить кого угодно – от зажиточных горожан и тех же титулованных сынков, выстраивающихся в очередь за принцессой, до пьяных бродяг, мелких воришек и грубых лавочников с извозчиками, бесцельно бродящих по городу. И не всегда этот претендент в женихи бывает красавцем. Тем более, если Экливена выйдет замуж за простолюдина, она потеряет титул. Тут же вспоминались и слова о разыскивавших принцессу чёрных магах.

Королева горестно вздохнула и покосилась на свою дочь. Та в честь праздника оделась красиво, хотя и не слишком роскошно – красное шёлковое платье на тонких бретелях легко струилось до пола. Экливене не были в тягость затянутые корсеты, и сейчас она свободно порхала в танце с очередным кавалером. Но принцесса не признавала пышных юбок, и нынешнее платье было почти что облегающим. Прикреплённая к краю правой бретели синяя мантия так же легко спадала сзади, по спирали скользя по талии и стелясь по паркету. Густые светло-русые волнистые волосы были распущены и поддерживались сине-красной маской. У девушки был прекрасный высокий лоб и нежные тонкие губы. Матери она казалась эталоном благородной леди.

Сама королева выбрала наряд в зелёных тонах, следуя нынешней моде. Пышное платье, изящная шляпка на высокой причёске, не туго затянутый корсет: ей, как уже пожилой начинающей полнеть даме, совсем не обязательно было иметь тонкую талию.

Какой-то статный юноша галантно поцеловал принцессе руку. Жандериана знала этого человека – сын известного иностранного графа, человека честного, богатого, доброго. Парень внешне пошёл в своего отца. Может, и сердце такое же? Экливена посмотрела с интересом. Неплохая пара бы получилась. Только бы Старейшины не пришли…

В ответ её мыслям, руша все надежды, в бальный зал перенеслись несколько бородатых стариков в мантиях магистров и несколько юношей в костюмах пажей. Все присутствующие почтительно поклонились магам-хранителям Димелисса. Те отвечали важными кивками головы и чинно проходили к королеве. Та учтиво склонилась перед ними.

– Ваше величество, – безо всяких предисловий начал один из новоявленных гостей. – Простите, что портим вам праздник, но мы хотели бы напомнить вам о традиции…

– Я помню, господин магистр, – Жандериана склонила голову, в её голосе читалась жалость и смирение. – Неужели это так важно…

– Важно, – отрезал Старейшина твёрдым, не принимающим никакие протесты голосом. – Хочу напомнить вам: эта традиция была объявлена, чтобы показать народу шанс на право быть членом королевской семьи!

– Я понимаю… – голова королевы непроизвольно вжималась в плечи.

– Так извольте отдать дань традициям!

Жандериана поклонилась хранителям и ушла вместе с ними из зала.

Их сборы были недолгими. Надев тёплую накидку: на улице было прохладно, осень уже сдавала свои права зиме – королева вышла через чёрный выход за дворцовую стену в сопровождении двух Старейшин и двух стражников. Её взору предстала полупустая невзрачная городская улочка.

***

День для Брайдса не задался с утра. Проснулся он от старой телеги, окатившей его ледяной водой из большой лужи, и ещё долго жался в своей нише под стенами каменного дома. Потом, чуть перестав трястись от холода наступающего утра, бродяга встал и поплёлся в сторону базарной площади. Ему, как и в прошлые дни, надо было найти хотя бы дешёвую, на один день, работёнку. Физической силой он не был обделён, но не имел никакой, кроме военной, квалификации, что предполагало лишь чёрную работу за гроши. Но и на такую работу его брали неохотно: очень подозрительно выглядел загорелый парень с необычными синими волосами и внушительной мускулатурой. К тому же никто не знал, откуда он и как попал в Димелисс. И Брайдс понимал их опасения – у него была довольно-таки тёмная история.

Через час проснулся отступивший, было, голод. Он мучил бродягу уже несколько дней. А в карманах не было даже захудалой монеты. Брайдсу срочно надо было заработать, пусть немного, чтобы хоть чем-то позавтракать или, скорее всего, поужинать, если удастся.

Взошедшее солнце не прогревало уже воздух, как раньше, поэтому Брайдс не смог окончательно согреться. Ну, он привык к таким испытаниям, ничего, прорвётся. Помощь какому-то богатому предпринимателю загрузить товар на телегу за час не принесла больших доходов – не хватало и на то, чтобы хоть ненадолго успокоить ворчащий желудок. Занятия попрошайничеством также не принесли пользы – на больших улицах и площадях была охрана, не одобрявшая подобные занятия, а на узких переулочках людей мало – много не насобираешь.

День проходил быстро и уныло, как и многие дни в этом каменном негостеприимном городе. Вот уже и солнце садилось, покрывая золотом крыши. Становилось прохладнее. Однако в честь праздника – дня рождения принцессы – народу устроили гуляния, на центральной площади рабочего района развели большой костёр. И Брайдс тоже был на этой площади, ведь костёр оказался единственным средством согреться.

Вокруг площади стояли лотки с разнообразной закуской, мясом, фруктами. Перевозные пекарни выставили многим покупателям весь свой товар. Здесь вечером торговля только начиналась, пользуясь спросом стекающегося на праздник народа. Щекочущие ноздри ароматы разносились по площади, и измученный голодом Брайдс не выдержал – ему очень хотелось есть.

Продавец-пекарь из ближайшей пекарни заметил, как бродяга сцапал один из предложенных покупателям пирожков и бросился наутёк в подворотню. Толстый мужик закричал не своим голосом, и в указанную им сторону понеслось несколько мужиков и стражников, патрулирующих у столь большого скопления народа.

Брайдс не успел насладиться стащенным сокровищем. Его поймали в следующем переулке и побили. Бывший телохранитель был сильнее этих людей, но они превосходили его количеством, а он сильно устал из-за бессмысленных скитаний, поэтому еле отбился от напавших. В последний момент ему удалось сбежать от стражи, пытавшейся повязать его, и он мчался по улице со всех ног, ближе к центру города.

Отчаяние придавало ему сил, но мешала усталость и последствия побоев. Его и поймали бы, к тому же Брайдс заплетающимися ногами споткнулся о камень и кубарем полетел вперёд. Но полёт по мостовой остановила чья-то рука. Последнее, что запомнил бродяга – женщина в дорогом зелёном платье. И всё. Сознание померкло.

***

Старейшины не имели права указывать направление королеве. Поэтому Жандериана мудро решила идти не по улице в центр рабочего района, к собранию простолюдинов, а, пройдя вдоль дворцовой стены, выйти на центральный проспект, к главным воротам. Там её наверняка уже поджидали богатые и титулованные горожане, а также покинувшие бал графы и принцы, узнавшие о традиции.

Лелея надежду найти жениха из того окружения, королева повернулась было в сторону деревьев, облепивших стену, сквозь которые она собиралась пройти. Но сзади послышался шум. Жандериана оглянулась. Какой-то человек бежал к воротам. Потом он запнулся о камень и покатился к ней, елозя носом по брусчатке. Ещё чуть-чуть, и он бы расшиб голову об стену. Женщина с детства не переносила вида чужой боли, и это сыграло с ней роковую шутку. Она подбежала к нему и попыталась остановить. Он рухнул ей под ноги, коснувшись её туфли. А потом женщина ужаснулась, поняв, что всё это значит. Вслед за мужчиной, гремя алебардами, неслись стражники.

– Ваше величество, – воскликнул один из них, – этот человек… Он вор! Этот грязный бродяга осмелился стащить….

Королева беспомощно оглянулась на стоящих позади неё старейшин. Те кивнули, мол, раз вы коснулись, то всё, это муж принцессы.

– Это уже не важно, – стараясь выглядеть царственно, произнесла Жандериана. – Помогите мне донести его до дворца!

Охранники переглянулись. Ослушаться приказа они не посмели.

Пока парня несли во дворец, королева смогла рассмотреть его: ему было около двадцати пяти лет, чуть выше среднего роста, до безобразия накачан, около метра в плечах, массивная шея. Интересно, как такой крепкий мужчина умудрился упасть в обморок? Странная деталь – волосы, необычного перламутрово-синего цвета, остриженные неровно, с лезущей в глаза и торчащей во все стороны чёлкой. Бродяга был бос, из одежды – только грязно-коричневые шаровары, на одной штанине была заплата. Торс обнажён, взгляд сразу падал на его каменный, накаченный долгими тренировками пресс. На подбородке незнакомца выступала небольшая щетина, из-под носа пробивались тонкие усики.

Что ж, лицо у него хотя бы приятное, если бы не эта щетина…. Жандериана прикусила губу. Так хотелось, чтобы её дочери достался какой-нибудь добропорядочный титулованный муж, а тут! Если верить страже – это бродяга. А ни один уважающий себя принц не будет расхаживать в таком виде. Тем более такое телосложение присуще какому-нибудь солдату. Оставалось надеяться, что ведёт он себя прилично, и не будет обижать Экливену без повода.

Обдумывая в своей голове такие мысли, женщина шла вслед за слугами, пытающимися донести неподъёмное тело до ближайшей гостевой комнаты. Вскоре им удалось это сделать, и вот уже не знающий о своём положении жених лежал в уютной комнатке на кровати, застеленной белой простынёй. Слуги, выполнившие приказ, ушли, на смену им вошёл король. За ним, не снимая маску, в комнату вбежала Экливена. Она весело улыбалась, а глаза сверкали неподдельным интересом, но радостный взгляд, упав на того, кого привела ей мать, сразу померк.

– Мам? Кто он? Это мой будущий муж? – принцесса удивлённо посмотрела на свою маму.

– Да, дорогая. Я очень сожалею, но это твой будущий муж. А как ты догадалась? – сказала Жандериана, посмотрев на свою девочку, которую так не хотелось отдавать замуж за этого… бродягу.

– О, мама, ты думала, я не слышала о том, что ты сказала Старейшинам на балу?! Я изучала традиции и историю королевской семьи Димелисса. И я понимаю, что я десятая принцесса. Ты должна была выдать меня за первого встреченного тобой человека. Но почему ты не встретила более представительного жениха? – Экливена усмехнулась. Сказать по правде, претензий она выставлять не собиралась, но согласитесь, хочется выйти замуж за кого-нибудь более порядочного. Девушка кинула взгляд на будущего супруга. Судя по его внешнему виду, синякам и ссадинам, порядочным назвать его не представлялось возможным.

– Прости. Это был несчастный случай… – Жандериана застенчиво улыбнулась. Она почувствовала сильное раскаяние перед дочерью.

– О, мама, – принцесса громко засмеялась. Это получилось немного натянуто, смех явно был саркастическим. – Я не виню тебя. Однако я совсем не рада тому факту, что мне придётся жить вот…с этим. – Девушка брезгливо скривила губки, бросив взгляд на Брайдса.

В комнату уже начали входить Старейшины, наблюдая за диалогом со стороны будущей невесты и её матери.

– Хватит болтать! – старый король сердито прикрикнул на свою жену и дочь. Ему не понравился лежащий сейчас перед ним парень ещё когда его принесли в эту комнату. – Смотрите! Он просыпается!

Брайдс открыл свои глаза и не поверил им. Он точно помнил, что потерял сознание на маленькой улочке у задних ворот дворца прежде, чем его взяла стража. Но это место явно не было тюрьмой, а умереть он не мог: телохранители очень живучие…

В комнате было много людей: женщина с девушкой лет восемнадцати; старый мужчина в дорогих одеждах с мехами, шёлком, бархатом и драгоценными камнями; несколько древних стариков с длинными бородами. Брайдс не знал их, хотя женщина явно мелькнула в сознании там, перед воротами. Он не понимал, что все они от него хотят.

– Где я? – требовательно поинтересовался бродяга.

– Ты в королевском дворце, – ответила ему женщина.

– И что я тут делаю? – последовал весьма логичный вопрос.

Действительно, что от него понадобилось во дворце? Уж не решили они устроить ему суд высшей инстанции за кражу несчастного пирожка?!

– Лежишь в одной из комнат, – решила поиграть в Леди Очевидность недовольная Экливена. Этот парень испортил своим появлением весь её праздник, а ещё задаёт банальные вопросы!

– Это понятно, но почему именно во дворце, а не в тюрьме? Если вспомнить всё произошедшее этим вечером, я должен был оказаться там, верно?

Один из старичков, внимательно слушавших речь парня, поднял руку, и все подняли на него глаза: король, собиравшийся что-то ответить жениху, замолк, так же, как и сам Брайдс, хотя он мало представлял, с кем имеет дело.