Тайное наследие Нибиру

– Начни с главного, мам.

Сейчас я вспомнила тот день, когда мама предложила уехать в Израиль. Тогда я так же ответила ей. С тех пор прошла целая вечность. Для меня точно.

– Ты странно пахнешь! – воскликнула мама и отвела глаза в сторону.

Ничего себе!

Я сделала глоток из чашки, поперхнулась и, округлив глаза, спросила:

– В каком смысле пахну? Чем? Я что, воняю?

– Нет-нет солнышко, – мама нервно хихикнула. – Ты не поняла меня. Когда ты проходишь мимо, за тобой вьется странный аромат. Запах свежести, каких-то цветов и чего-то ещё. Я не смогла определить, что это, но мне кажется, что от тебя пахнет Эдемским Садом. Раем. Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума, но ты действительно пахнешь чем-то неземным. И вот ещё, – мама порылась в кармане халата. – Вчера вечером в твоей постели я нашла вот это.

Она положила на стол огромное чёрное перо. Перо из моего крыла. Я испуганно посмотрела на маму, не зная, что ответить.

– Я не знаю, – продолжила говорить мама. – Какой огромной должна быть птица, что обронила такое перо.

– Хочешь, поговорим об этом? – заорала я.

– Детка, я твоя мама. Ты можешь рассказать мне всё. Каким бы страшным это не казалось.

И в этот момент на кухне разбилось оконное стекло и появились Тени. Мама вскрикнула и спряталась за моей спиной. Схватив столовый нож, я рванула в самый центр скопления чёрной массы. Тени принимали форму людей. Теперь они были материальны, а значит, с ними легче бороться.

Воткнув нож в горло одной, я схватила вторую за предплечье и с силой дёрнула. Тень завопила и бросилась к окну. Вторая попыталась вытащить нож из глотки, но я умудрилась воткнуть его ещё глубже. Сейчас я чувствовала себя той самой Амазонкой, о которой так любила слушать сказки. Тень всхлипнула и разлетелась по кухне чёрными ошмётками. Вторая уже была за окном, но я успела затащить её обратно. Схватив за голову, я провернула её несколько раз. Хруста не было. Голова оторвалась от чёрного тела и вспыхнула прямо в моих руках. Хорошая драка! Вся кухня сейчас была залита чёрной кровью.

– Всё ещё хочешь поговорить? – задыхаясь спросила я маму. – Я Нефилим. Наполовину человек, наполовину Ангел. Это не птичье перо, мама. Оно моё!

В подтверждение своих слов, я задрала пижамную кофту и показала маме спину.

Схватив тряпку, я принялась отмывать кухню от зловонной крови Теней. Мама молча помогала мне. Неловкое молчание затянулось. Мы сели на пол, и я положила голову на мамино плечо.

Я рассказала маме всё. О снах. О разломах в пространстве. Обо всём том, что я теперь умею. Рассказала и о Самаэле. И чем больше я говорила, тем шире становилась улыбка мамы. Видимо, она действительно решила, что я сошла с ума. Хотя буквально полчаса назад она стала свидетелем настоящей битвы.

– Я вымолила тебя, – улыбнулась мама, обнимая меня за плечи. – Я мечтала о дочери, но не могла родить её. И тогда мне приснился красивый мужчина со светлыми длинными волосами. Он представился Самаэлем и сказал, что благословит меня своей дочерью. А через год родилась ты. Я часто вспоминала свой сон. И когда ты начала расти, я поняла, что ты не человек.

– И ты продолжала меня любить?

– А как же иначе. Ты моя дочь. Неважно кем ты мне послана. Ты моя. И я думаю, что быть матерью настоящего Ангела, это круто. Теперь ты можешь ничего не скрывать от меня. Я хочу знать всё. И о твоей жизни на Земле, и о том, как ты живёшь в Аду.

Глава 8

Тартар

Я молчаливо продолжала делать свою работу. Выводила души в свет, ощущая себя немного Богом. Чем напоминала Ангелам, охраняющим Врата, своего отца. Однажды Самаэль допустил такую же мысль, за что и был изгнан из Эдема. Но даже не это стало причиной падения Великого и красивого Архангела. Мой папуля не любил людей. Считал, что однажды они погубят Землю. И он был прав. Я разделяла его точку зрения целиком и полностью и не позволяла при мне называть его Сатаной. Я поняла, что очень сильно люблю отца.

Но теперь Самаэль хотел защитить людей любой ценой. Именно для этого он и создал меня однажды. Защищать людей было моим даром. Но сила начинала проявляться и на Земле. И тогда я становилась опасной для любого человека, который просто прикоснётся ко мне. Теперь я видела не самих людей, а их души, их истинные лица. И не все из них были хорошими. Не все заслуживали защиты. Но не я решала, кому помогать. За меня решили ещё сотни лет назад. Я всего лишь солдат. Солдат Небесного Войска.

Патрулировать пыльные улицы мне порядком надоело. Постоянно хотелось с кем-нибудь подраться. Иногда я ловила Сааров и выдерала их маленькие ручки. Саары были разными. Одни походили на чертей, какими их рисовали в мультфильмах. Красная кожа, милые рожки и копытца на конечностях. Другие были лохматыми и клыкастыми, словно дикие животные. Вот только животных я любила, а Сааров люто ненавидела.

Чаще всего они появлялись, чтобы разведать обстановку в Тартаре. Видимо, их посылали убедиться в том, что Нефилимов до сих пор нет в Аду. Каждый раз отец опасался нападения на наши территории. Хуже всего было то, что нас было слишком мало для того, чтобы отразить даже самую незначительную атаку.

Новые силы накатывали волнами, и приятного в этом было мало. Я умела считывать информацию каждого камня. Каждой древней реликвии. Всё, к чему прикасалось моё левое запястье, рассказывало истории. И в каждой кровь, война и смерть. Для того, чтобы оградить меня от видений прошлого, Селафиил посоветовал надевать на запястье что-нибудь, что могло бы прикрыть то место, где были видны вены на руке. Именно моя кровь и мой пульс читали информацию.

И тогда прилетел Ангел.

Своего имени он не назвал, но я знала, кто он. Это был один из Ааринов. Один из той самой иерархии Ангелов, которые спускаются с небес в поисках дочерей человеческих, чтобы произвести на свет новых Нефилимов. Прилетел он с отцовским подарком. Широкий кожаный браслет чёрного цвета, как раз закрывающий запястье. На кожаной обшивке красовалась отцовская Печать. Это был мой первый настоящий подарок. Как тут, так и на Земле. Теперь Печатей было две, и создавать разломы стало легче, чем ходить. Но вот возвращаться было сложно. И мне была непонятна причина этого феномена. Я знала, что разломы можно открывать и не впадая в спячку, как медведь в зимнюю стужу. Сложив крылья, я подкралась к скучающему Селафиилу.

– Селафиил! – заорала в ухо перепуганного Архангела. – Объясни, почему мне с каждым разом всё сложнее и больнее возвращаться на Землю? Мне больно физически. Я не шучу. Возвращаюсь всегда без сил. Из-за этого приходится откладывать важную работу, которую я выполняю тут, в Тартаре. И, заметь, абсолютно бескорыстно.

– Когда появятся дети Нибиру, – улыбнулся пузатый Архангел, – Они расскажут тебе всё, что знают сами. Печать Самаэля – твой ключ в Тартар. Но у тебя на теле должен быть другой ключик. Тот, что открывает обратную дорогу и позволяет открывать разломы, не засыпая. Это некий символ, а какой – не знаю. Он есть у всех Нефилимов Нибиру. Ты росла на Земле, потому у тебя его нет.

– Сколько можно ждать их? – тяжело вздохнула я, ударяя тяжёлым ботинком о ствол полусгнившего вяза. – Мы состаримся, заболеем и умрём, пока дети Нибиру почтят нас своим присутствием. И найдут они наши обглоданные кости и останки крыльев.

Я драматично схватилась за сердце, взлетела и, сложив чёрные крылья, упала. Селафиил любил, когда я драматизировала. Это была наша тайная игра. Он только улыбнулся и тихо сказал:

– Терпение – не твоя добродетель. Правда, Ави?

– Сомневаюсь, что слово добродетель вообще применимо ко мне.

– Ты еще многого о себе не знаешь.

– Селафиил, – я говорила милым голоском, словно Искуситель из Эдема. – Если Аарины по сей день спускаются на Землю и создают новых Нефилимов, то где они? И как их вообще создают? Снова грешат с женщинами? А Ангелы – шалунишки!

– Теперь не нужно вступать в связь с матерью, – хохотал Селафиил. – Достаточно прикосновения Аарина к беременной женщине, и ребенок уже наделён благодатью. У вас таких детей называют Индиго. Те, кто смотрит на мир чистым взором и совершенно не под тем углом, который присущ обычным людям. Эти дети – такие, как ты, Ави. Только они наделены благодатью Ааринов, а в твоих венах течёт кровь истинного Архангела. Великого Самаэля. Придёт время, и их призовут так же, как призвали тебя.

***

И снова долгие дни ожидания.

Я летала по Тартару в поисках новых мест и острых ощущений и однажды заметила, что внушительная часть Ада скрыта густым белым туманом. Крылья сами понесли меня туда. Стена выглядела невероятно красиво. Завораживающе и в то же время пугающе до мурашек. Ад не отличался обилием красок. Всё вокруг всегда было пепельно-серым. Лучи солнца не могли достигнуть глубин Тартара, и потому здесь всегда были сумерки. Не было ночи или дня. Лишь вечные и пугающие сумерки.

Небо в Аду было таким же серым. Будто одна огромная грозовая туча. Иногда казалось, что еще секунда и начнётся ливень. Но мне всего лишь казалось. За месяцы пребывания в Тартаре я ни разу не видела даже маленькой капли воды. Деревья, трава – всё это было сухим и безжизненным.

Странная стена из тумана казалось живой. Мне показалось, что прямо за ней сейчас кто-то стоит и зовёт меня по имени. Я опустилась прямо перед стеной на песчаную дюну и протянула руку. Она прошла сквозь туманную дымку так легко, как будто стена была из пудинга. По спине пробежал мерзкий холодок. Внутренний голос шептал мне бежать как можно дальше. Но я все равно проталкивала руку, рассекая стену. Ноги словно приросли к земле, и я не могла сделать даже полшага. В голове заиграла красивая музыка, словно несколько арф пленили нежными звуками. Я прикрыла глаза. И вдруг из дымки потянулись сотни костлявых рук. Они впивались в мои руки, оставляя чёрные следы, и рвали крылья.

Собрав все силы, я оттолкнулась от земли и, тяжело дыша, взлетела. Туман стал рассеиваться. Подул сильный ветер, образуя гигантскую воронку. Крылья сами сложились и спрятались под майкой.

Я пыталась ухватиться за кроны огромных сухих деревьев, похожих на жутких Исполинов, но смерч засасывал меня в самый центр ветреной пропасти. Тело перестало слушаться. Ожидая смерти, я крепко зажмурила глаза и вдруг почувствовала, как пара крепких рук обняла меня за талию. Кто-то сильно рванул на себя моё обмякшее тело, и я провалилась в темноту. Я слышала, как кричала женщина. Потом раздался раскат грома, и стало тихо.

***

Когда я очнулась, моё тело болела так сильно, словно с меня живьём сдирали кожу. Медленно. Кусочек за кусочком.

Где-то вдали послышались голоса. Я с трудом встала на ноги, отряхнула пыль с одежды и шагнула туда, откуда доносились приглушённые голоса.

Я снова была у Врат. Смиренно склонив головы, Селафиил и Иегудиил оправдывались перед моим отцом. Очень хотелось подслушать их разговор и снова прикинуться спящей. Но, как назло, под ногой предательски хрустнула ветка.

– Чёрт! – выругалась я. – Грёбанные ветки!