Ночь, когда она умерла

– Юлия когда-то тоже была девочкой, которая ждала своего единственного. Но в итоге я решила, что она будет полезнее в качестве секретаря-референта. Так что иногда девушки принимают участие в делах. Не исключаю возможности, что кто-нибудь из них впоследствии станет нашим компаньоном.

– Мне трудно это понять, Изольда. Эти взгляды на вещи мне чужды.

Она запустила пальцы мне в волосы, потом провела руками наощупь по лбу, по щекам и коснулась подушечками пальцев моих губ.

– Знаешь, чем мы занимаемся, мой мальчик? – спросила она почти шепотом. – Мы продаем людям их же пороки. Люди готовы платить деньги за лекарства от рака, готовы отдавать их на благотворительность, покупать еду голодным детям в Африке. Но ни один человек не устоит, если ему предложат купить порок. Секс продается. Удовольствие продается. Продаются женщины и мужчины. Продается все. Но ничто не приносит таких денег, как торговля пороками. – Она снова провела пальцами по моим щекам. – Ты еще не достиг своего личного дна для того, чтобы это понять. Но когда-нибудь ты поймешь.

Глава шестая. Вивиан

За год до этого

Мирквуд

– Есть женщины, к которым, помимо желания, чувствуешь что-то еще. К примеру, уважение, интерес, можешь даже чисто эстетически оценить их тело. А эта – какое-то заколдованное существо, сгусток темной энергии. Как только я к ней… – Я снова прикоснулся к какой-то кнопке на экране сотового телефона, и нужный список испарился. Адам по возвращении из Англии привез мне в подарок iPhone. Он с гордостью сообщил мне, что это «последняя модель», и что мне «уже давно пора сменить свое старье на что-то более современное и многофункциональное». Это нечто «более современное и многофункциональное» я осваивал уже дня три, но в исследовании нового аппарата практически не продвинулся. Теперь мне стала недоступна даже простейшая функция отсылки сообщений. – Что я, черт побери, опять сделал не так?!

Ванесса подняла голову от бумаг и посмотрела на меня.

– Одно из двух, Вивиан: либо меня доведет твой новый телефон, либо меня доведешь ты. Потому что ты в очередной раз…

– … мешаешь мне работать. Кажется, я еще два часа назад сказал, что хочу с тобой поговорить?

– Тебе нужно было приходить два часа назад.

– Но у меня был пациент!

– А потом ты сорок минут сражался с этим чертовым iPhone. Дай мне полчаса, а потом мы поговорим.

Я отложил аппарат.

– Это меня не устраивает. Мне нужно будет уйти по делам, потом я обедаю с Адамом, а после обеда у меня не будет ни одной свободной минуты до шести вечера. Давай сойдемся на десяти минутах. Ты будешь работать, а я тебе что-нибудь расскажу.

– Что, например? Как вы провели время с Изольдой? Ты мне об этом уже рассказал во всех подробностях.

– Вовсе нет, не во всех.

Ванесса подняла руку, жестом заставляя меня замолчать.

– Хватит. Мне нужно сосредоточиться.

– Кстати, что ты о ней думаешь?

Она задумчиво прикоснулась к подбородку карандашом, который держала в руке.

– Интересная особа. А еще – отлично выглядит для своего возраста. Сколько ей? Чуть за сорок, я права? – Видимо, мой ответ не требовался, потому что Ванесса тут же добавила тем самым едким тоном, которым могут говорить только женщины и исключительно о женщинах: – Правда, на ее месте я бы воспользовалась услугами пластического хирурга и убрала пару морщин на шее – вот тут, справа, это не очень хорошо смотрится. И, на мой взгляд, у нее многовато жира на боках. Конечно, одежда позволяет это скрывать, но ведь женщина не всегда в одежде…

Я покачал головой.

– Уж лучше бы я не спрашивал.

– Но ведь ты все равно от меня не отстанешь. – Ванесса отложила папки. – Если тебе что-то нужно, то ты будешь мешать всему миру, пока не добьешься своего. Так о чем ты хотел поговорить?

– Мне нужно будет уехать на пару дней. И у меня есть пара пациентов, сеансы которых я не могу перенести. Ты сможешь их принять?

Ванесса откинулась в кресле.

– Пациенты, разумеется, мужчины?

– Да. С меня любая услуга.

– Любая? – переспросила она, прищурившись.

– Абсолютно.

Ванесса взяла со стола небольшую статуэтку кошки и повертела ее в руках.

– Хорошо, – протянула она. – Нормальный мужчина ответил бы «в разумных пределах», но ты к нормальным мужчинам не относишься, так что для тебя я придумаю что-нибудь особенное.

– Я могу принять пару твоих пациенток. Ту же самую госпожу Ларсен. Я до сих пор чувствую себя виноватым перед ней.

Она рассмеялась.

– Очень хороший ход, доктор Мори. То есть, я два дня буду терпеть ваших пациентов-чурбанов, которые будут разглядывать мою грудь и мои ноги, а вы отделаетесь парой приятных бесед с красивыми женщинами?

– Если твоя юбка будет подлиннее, а декольте – поскромнее, то они смогут сосредоточиться на сеансе психоанализа. Потому что, если честно – а ты знаешь, что я привык говорить прямо – при взгляде на тебя мне приходит в голову мысль о том, что у тебя красивая грудь и красивые ноги. И потом уже о том, что ты – врач.

– Ладно. Вот мое условие. Я приму твоих пациентов. А ты по возвращении будешь в течение недели воздерживаться от пошлых шуток в мой адрес.

Я в растерянности поднял руки.

– Так не честно! О чем же мы будем разговаривать?

– О работе. Если ты забыл, мы с тобой компаньоны, оба психоаналитики, у нас своя клиника. И есть много случаев, которые мы могли бы обсудить.

– Нет, Ванесса. Неделя – это чересчур. Пусть будет… три дня. Или знаешь, что? Пусть будет неделя. Но я буду позволять себе одну пошлую шутку в день.

Она вернула статуэтку на стол.

– Хорошо. Но за каждую пошлую шутку я буду добавлять тебе еще день. – Она подняла палец. – Семь дней, доктор Мори.

– Но юбку бы я все же посоветовал немного удлинить. Иначе за этими двумя пациентами придут другие, и тогда у тебя будет маленький мужской клуб.

– Уже восемь.

***

Адам, разумеется, не пришел в восторг, когда узнал о моем решении поехать в гости к Изольде.

– Ты хоть понимаешь, сколько организационных вопросов мне нужно будет решить без тебя? Ты ведь знаешь, как я ненавижу все эти переговоры.