Советник. Том 1. Поиск

Глава первая. Эрфиан

1987 год до нашей эры

Деревня янтарных Жрецов

– Давай, Эрфиан. Трусишь?

– Не больше, чем ты.

Нур, устроившийся на траве под деревом, поднялся.

– Это я-то трушу? Ты стоишь, как маленькая испуганная эльфийка, и боишься остричь себе волосы, а я трушу?!

– Свои ты до сих пор не остриг.

Возмущение на лице юноши сменилось досадой.

– Ты первый. Мы бросали монетку и договаривались, помнишь?

Эрфиан снял тонкий тканевый обруч, удерживавший волосы, и длинные светлые пряди рассыпались по плечам. Обычаи деревни запрещали мальчикам стричься вплоть до той ночи, когда они встретят тринадцатую весну, и сегодня для них с Нуром настала та самая ночь. Для проведения маленькой церемонии они пришли на одну из полян, которую янтарные Жрецы называли местом силы. Здесь боги, если верить знающим, с особым вниманием приглядывают за эльфами и слышат молитвы. Просьб к богам у Эрфиана не было, но традиции он уважал.

Нур наблюдал за тем, как серебряный кинжал в руках его приятеля срезает одну прядь за другой. Когда Эрфиан завершил ритуал и наклонился для того, чтобы завязать небольшой мешок с остриженными прядями, юноша рассмеялся.

– Что тебя позабавило?

– Подойди к озеру и полюбуйся на отражение! Ты похож на воина, который напился синего вина и наспех обкорнал свои космы.

– Невелика беда. Отрастут. – Эрфиан протянул Нуру кинжал. – Твоя очередь.

Молодой эльф с задумчивым видом потрепал иссиня-черные кудри. Жаль остригать такие. К своим волосам Эрфиан не питал особой любви. Как, впрочем, и к глазам. Точнее, к их цвету. Почти все жители деревни были темноволосыми и черноглазыми, кое-кого боги одарили ореховыми или карими глазами. Эрфиану повезло меньше всех: волосы цвета выжженного солнцем песка и серо-голубые глаза. Вдобавок ко всему прочему, он рос быстрее сверстников и был выше Нура на полголовы.

– Ты вознес молитву первым богам? – полюбопытствовал Нур, обрезая пряди.

– О чем мне их просить?

– О том же, о чем просят дети янтарных Жрецов. О мужестве, о мудрости, о любви. О чем хочешь. Они услышат.

Эрфиан промолчал. Единственное, о чем он мог попросить первых богов – так это о том, чтобы две следующие весны пролетели как одно мгновение. Тогда он станет взрослым и наконец-то уйдет отсюда. Он еще не знал, куда направится, не представлял, что находится по другую сторону пустыни и есть ли жизнь за большой водой, омывающей прибрежные земли, но чувствовал, что здесь ему не рады.

Кого он оставит? Приемных мать и отца, которые воспитали его как родного сына, окружив любовью и заботой. Сестер, одна из которых готовилась встретить седьмую весну, а вторая не так давно появилась на свет. Приятелей вроде Нура, которые станут воинами, охотниками или виноделами и забудут о его существовании.

И Жрицу Царсину. Свою настоящую мать.

Эрфиан часто размышлял о ней. Не было боли. Не было обиды. Не было желания подойти и спросить, почему она так поступила. Он знал, каково это – ощущать себя чужим, и так свыкся с этой ролью, что не представлял, как можно жить иначе. От мысли, что он отвечает на искреннюю любовь родителей прохладным уважением и проявлением ответственности потому, что не знает, каково это – любить, глубоко внутри появлялась неприятная пустота. Не обманывает ли он их? Не обманывает ли себя? Они будут грустить, но поймут. Лучше быть чужаком в других землях, чем на родной земле.

– Нет, Нур. Молитву я не вознес.

– Как знаешь. Нужно собрать все волосы. Говорят, что в ночи таких ритуалов богиня Охотница бродит… ты понял. Лучше не произносить это вслух.

Эрфиан завязал мешок покрепче. Нур был одним из немногих существ, которых он мог называть не приятелями, а друзьями, но его любовь к страшным сказкам про богов повергала в отчаяние. Разве взрослые эльфы верят в такую чушь? Охотница бродит по лесам, подбирает чьи-то волосы, уносит в свой храм и делает амулеты, которые приносят дурные сны. Ведомые этими снами, несчастные приходят в деревню Сновидцев, служащим ей шаманам, людям с золотыми волосами и фиалковыми глазами, пьют черное вино и пропадают в других мирах.

– Вроде ты встретил тринадцатую весну, а не пятую, Нур. А если так, отчего же городишь ерунду?

– Я горожу ерунду, а ты обзываешь всех глупцами, – огрызнулся Нур. – Тебя послушать – так все глупцы, начиная от оборотней и заканчивая первыми богами.

– И ты глупец.

– Я глупец?! – вспылил юноша.

– Только глупцы верят в богиню Охотницу. Но волос здесь лучше не оставлять. Вдруг вампир найдет их, учует твой запах и придет посреди ночи, потому что ему вздумалось перекусить.

– Ладно, пойдем, Эрфиан. – Нур бросил осторожный взгляд на чащу. – Твой отец вернулся. Да и мои родители заждались.

***

– Хранитель знаний рассказывал нам историю про воительницу Кохабу! – доверительным шепотом сообщила маленькая Айша вернувшемуся Эрфиану. – Но закончил на самом интересном месте. Он всегда так делает, чтобы мы следующим вечером пришли к костру.

– На чем же он остановился?

– Воительница Кохаба встретила странника и согласилась ему помогать. Ты знаешь, что это за странник? Расскажи, Эрфиан! Ты слышал эту историю!

Эрфиан погладил сестру по волосам. Айша потянула его за рукав плаща.

– Не расскажешь?

– Не расскажу. Иначе ты не вернешься к костру, и Джагад расстроится.

Айша, и ее младшая сестра Агар, походили на мать: черные глаза и каштановые волосы. Они подрастут и станут такими же красивыми, как она, а, может, даже красивее. Айша любит наряжаться, вплетать в косы ленты и носить бусы из камней, которые ей дарит отец. Сейчас Эрфиан рассказывает девочке сказки и укладывает спать, но скоро она будет возвращаться в шатер поздно ночью с раскрасневшимися щеками, услышав от молодого эльфа признание в любви.

– Ладно, – печально вздохнула девочка. – Пойдем ужинать. Мама заждалась.

***

После ужина девочки отправились спать, мать принялась за плетение очередного украшения, а отец с Эрфианом расположились у входа в шатер, под полной луной. В последнем походе первый воин Хаддат не встретил дикие племена, не встретил и озлобленных голодных вампиров, так что обошлось без стычек, но сейчас ему предстояло серьезное сражение. Он изучал разноцветные камешки, разложенные на большом блюде, и готовился к бою, который обещал быть непростым.

Войну двух армий, кажущуюся простой игру, он когда-то показал сыну, желая его увлечь, и не ожидал, что Эрфиану она понравится. Мальчик быстро ухватил суть: целью были не бои и даже не война в целом, а размышления о ходах и действиях противника. Теперь он вел хорошо продуманную игру, и Хаддат думал, что скоро во владении искусством стратегии сын обойдет всех первых воинов из армии Эдны.

– Царсина спрашивала о тебе.

Эрфиан, собиравшийся переложить очередной камешек, вскинул голову. Упоминание имени Жрицы застало его врасплох. Он почувствовал, что краснеет.

– Что она хотела узнать?

– Ей было интересно, делаешь ли ты успехи в игре.

И Хаддат кивнул на блюдо.

– Зачем ей это?