Долгий путь домой

– Зря я развелась – тихо сказала мама и взяла с полки мою шапку – какую ужасную шапку ты купила. Сказала бы, я бы купила тебе действительно что-то красивое – мама покрутила в руках шапку – его зовут Володя, и вернись время, я бы не разводилась.

– Но тогда бы не было меня – я знала, что она ответит, но хотела окончательно это услышать

– Да – мама протянула мне шапку – тогда бы не было тебя и это было бы правильно – мама помолчала – и у нас с Володей был бы второй ребенок, он был бы более счастливый, чем ты. Ведь так было бы правильно. А все, что случилось со мной после развода, все это – мама обвела руками квартиру – этого всего не должно? было случиться. Поверь, будь ты другим ребенком, ты была бы счастливее.

– Ты не знаешь наверняка – я взяла шапку и улыбнулась – к тому же, сейчас я более чем счастлива.

Мне не было неприятно слышать мамины слова. Все было понятно и логично. Застегнув куртку, я молча вышла из квартиры. Меня ждала моя семья, которая меня любила и считала это правильным. Сегодня я шла на вечеринку с любимым человеком и друзьями, а моя мама так и останется в своей квартире, опутанная сожалениями прошлого. Видимо, там, в её счастливом прошлом случился не просто развод, а что-то, что сломало жизнь моей матери, матери Мии Вишневской.

Что ж, тайны прошлого, у кого их нет. Наверное мама была счастлива, но по каким-то причинам продолжение счастья не случилось.

Глава 2. Главная любовь Мии Вишневской

И по-прежнему все: сгорбленная фигурка Автора, давно остывшая чашка кофе и чистый лист, медленно, но верно, заполняющийся историей. Но вот подойдет со спины высокий молодой человек, нежно обнимет маленькую фигурку и на ухо шепнет: «а вот здесь было по-другому, Мия. Гораздо сильнее были мои чувства, расскажи о них.» Улыбнется Автор и расскажет, как все есть. Обнимет музыка этих двоих и впечатывается в историю, как личное вдохновение Автора.

Счастье в жизни предскажет гаданье

И нежданный удар роковой

Дом казённый с дорогою дальней

И любовь до доски гробовой.

Гадалка – Жанна Рождественская, Фестиваль

***

Балкон. Сигарета, которая не идёт мне совершенно.

Запах попадает в нос и становится немного едко. За окном машины: люди куда-то спешат. Хочется верить, что к кому-то. Я тоже спешу: докурить и скорее записать мысль. Пока она со мной. А что еще остаётся? Я не сочиняю музыку и не пишу невероятной красоты стихи. Я не рисую море синей гуашью и не бью татуировки по собственным эскизам.

Как я могу выразить границы своего чувства? Только написать.

Порой, слова творят чудеса. Если они облачены в самые искренние эмоции. И я здесь, с собой, с этими мыслями, пока похожими на кашу. Но вот я беру ручку и пишу.

И я пишу. Нет, не «я тебя люблю».

Я пишу о том, как ты варишь мне кофе по утрам, стоя на маленькой захламленной кухне и солнце пробивается через пыльные жалюзи, освещая немытые чашки в раковине и недоеденный торт у холодильника. Я смущаюсь, а ты смеешься. Тебе не так важно, в каком порядке…В каком беспорядке я живу. И единственно правильная, упорядоченная вещь здесь – это ты.

Я беру белую ручку и пишу на черной бумаге. В этой темной черной Галактике ты стал моей белой звездой, которая привела меня к жизни.

Я живу. Я дышу. Я слышу.

Холодный ветер пробирает до костей. Но я пишу. Пишу, что я чувствую. А я чувствую себя живой. Как будто включился какой-то орган, который отвечает за жизнь. За мою жизнь. И его включил один лишь человек. Я снова курю. Дышу. Слышу. И чувствую. Тебя где-то на другом конце города. Тебя, который включил клапан, отвечающий за мою жизнь. Я могу не помнить, каким ты был в школе, но четко осознаю, что всё это началось, когда я видела тебя за соседней партой и подглядывала за твоей улыбкой из-под опущенных ресниц.

Я пишу, о том, как просыпаюсь с тобой по утрам. Как вдыхаю запах твоих темных волос. Ты пахнешь выжженной пылью под солнцем и бескрайним, безграничным счастьем. Ты пахнешь острыми специями и жгучими пряностями.

Я докуриваю, но не заканчиваю это письмо. Это письмо берет свое начало много лет назад и теперь оно продолжает самостоятельное написание с каждой новой чашкой кофе, сделанной твоими руками. И если ты уходишь из моей квартиры, это не значит, что ты уходишь из моей головы.

Маленькая захламленная кухня, беспорядок на моем рабочем столе и ночной шум проезжающих машин известят меня о том, что ты ждешь меня под окном.

Я тебя…

***

Прикуривая сигарету, я прищурила левый глаз и с усмешкой посмотрела на танцпол. Мне всегда хотелось курить красиво, как в каком-нибудь фильме про гангстеров. Но, к счастью, я не знала, как выгляжу со стороны, а узнавать – не хотелось. Все немногочисленные знакомые считали, что мне не идет сиё занятие, но я не заморачивалась на этот счет. Я любила курить, и да, я знала, насколько это вредно. Это как с жвачкой: вроде бы и глупо, но придает уверенности и чувства собственного превосходства. Плюс эта привычка позволяла мне взять паузу, подумать о чем-то и прикинуть дальнейшие шаги. Но, конечно, я не раз слышала: « ты же девочка », что собственно, только добавляло мне азарта и желания идти наперекор. Возможно привычка курить перешла мне от моего отца. Мне безумно нравилось, как папа уходил на балкон и спокойно курил там, любуясь падающими снежинками или крупной луной. Это были те плавающие моменты, когда отец был собой. Наедине со своими воспоминаниями, редкими моментами окружающей красоты и тишины, папа выглядел статным мужчиной с бородой, походивший на профессора или даже поэта. Мама смотрела на этого мужчину, но в её глазах проскальзывала тоска. Она будто видела кого-то другого на балконе. « Мой первый муж уважал мои легкие и никогда не курил. Он любил меня и понимал, что мне неприятен запах дыма » – говорила Вителла Вишневская, стройная женщина с идеально уложенными светлыми волосами и яркой красной помадой на губах. Даже дома она надевала все самое лучшее, красила пухлые губы и смотрела с высока. Она всегда считала и считает до сих пор свою красоту и умение подать себя – искусством. Тогда как папа любил обычную удобную одежду, крупные блокноты, в которых он делал записи, и хороший черный кофе с двумя ложками сахара. « Мой первый муж научил меня идеальности. И чему может научить меня твой отец? Как читать поэзию? Или понимать тонкую грань искусства? Я не считаю это гениальностью, ведь мечты и фантазии могут привести к сумасшествию, а бытовая приспособленность гораздо важнее красивых слов о любви, о высоких чувствах и красоте мира » – поджимала губы Вителла и отворачивалась от отца. Дальше она начинала подробно говорить о своем первом муже, но я уходила. Мне не был интересен этот человек, а вот отца я уважала и, когда мама не видела, мы разговаривали. Папа рассказывал мне о других мирах, которые пишутся в фантазийных книгах, о религии, которую проповедуют другие кусочки нашей огромной Земли, обо всем на свете. Папа рассказывал мне о чудесном мире, который так многогранен и отзывчив, если ты открыт к нему. Жаль, что эти разговоры были редкостью и закончились они довольно быстро: я перешла в подростковый период, а папа окончательно отдалился от меня.

Итак, на чем мы остановились? Да, я с усмешкой посмотрела на танцпол. Мой молодой человек выглядел просто потрясающе: белая рубашка и черные брюки – дресс-код на мероприятии был строго-очерченный: черный низ, белый верх. Вопреки опасениям моего парня, ему шел его новый образ. Чтобы представить, как выглядит Никита, достаточно вспомнить Томаса Шелби из «Острых козырьков». В каждом движении, в каждом взгляде сквозила уверенность в себе. И он был таким со школы, только в те прекрасные года у него была еще длинная челка.

Я выпустила дым и уставилась в потолок. И сколько же откровенного дерьма надо было пропустить через себя, чтобы вернуться к тому, о ком еще думала в школе, томно стреляя из-под ресниц ( Шутка, я была серой мышью и просто грустно вздыхала ночами в подушку ). В моей жизни был даже 100-килограммовый абьюзер, который утверждал, что мне следовало бы поработать над своей внешностью. При этом это небывалое чудо природы капало мне на мозг, что home-office – ужасный вариант работы и мне следует срочно подыскать офисный формат. А его мама приходила к нам домой и проверяла, как я готовлю и убираюсь. Мда, и ведь действительно такое было. Вогнали же в еще более глубокую депрессию меня, черти. Интересно, его мама до сих пор чешет ему спинку и внушает своему любимому малышу, что он самый лучший? Хотя нет, не интересно.

В моей жизни был также альфонс. Самый настоящий. Тоже строил из себя real brutal men. Может показаться, что я утопала в парнях, но у меня было не так много отношений. Однако, все что были, напоминали одну и ту же ситуацию: он – крутой, а я – ничтожество. Так что я искренне считаю, что у меня не было отношений до недавнего времени. Слушайте, ну давайте честно: сложно найти человека, который будет тебя ценить, если ты сама себя считаешь какашкой. А я считала себя не просто какашкой, а ошибкой этого мира, которая по случайности еще живет.

Я безумно мечтала о семье. В моём представлении, мечтах, иллюзиях – мама не бьет своего ребенка книгой, да еще такой толстой, как «Война и мир». Серьезное произведение между прочим, а ему нашли такое странное применение. Лев Николаевич, наверное, немало бы удивился, узнав, какими интересными функциями обладают его труды. Также мама не называет своего ребенка выродком и не отправляет спать на коврик, только потому что дочь с кем-то целовалась в 16 лет. Поцелуй был не ахти, конечно, зато сколько ожиданий по поводу него. А в итоге и мальчик так себе, и очередная истерика матери. Эх..И, возможно, я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что мама не должна кидать большого белого мишку в коридор со словами: « это ёбари тебе подарили ». Она почему-то была уверена, что у меня много мужиков и я со всеми сплю. В тот момент, когда мишка летел в коридор под нецензурную брань, мне было лет 16 и я точна ни с кем не спала, потому что в ту одежду, в которую мама меня одевала и с тем контролем, который присутствовал в моей жизни, это было просто невозможно.

Что б вы понимали, моя мать не разрешала мне самостоятельно мыться лет до 12, так как была уверена, что я сама с этой задачей не справлюсь. У вас возникает логичный вопрос и я на него отвечу: нет, я ненавижу свою маму и сейчас мы с ней нормально и даже хорошо общаемся.

Почему, как же ты смогла простить? Да просто, на самом деле: моя психика была настолько сломлена, что после 18 лет, как съехала от родителей, я запретила себе вспоминать травмирующие события, а после очень многое забыла или это стало не таким важным. Не знаю, есть ли в психологии термин, обозначающий подобное явление, но я правда плохо помню, что там за шторкой происходило. И, к сожалению, это отразилось и на моей сегодняшней памяти: я очень плохо запоминаю события, которые были даже вчера. Приходится записывать, что поделать. Хотя я изобрела крутой для меня способ: я запоминаю ассоциативным методом. Например, я собралась покупать турник домой и, чтобы не забыть об этом, я воспроизвела в голове картинку, как в проеме квартиры стоит обычный такой турникет. Картинка странная и она хорошо врезалась в голову. В субботу пойду покупать турник. Турник-турникет, понятно, да?

Сейчас, копаясь в памяти, я вытаскиваю на свет грязное белье, обиду, злость и ищу хорошие моменты. Они тоже были. Мое детство, способ жизни и борьбы с собой, а также с окружающим миром, сформировал меня. Слепил из меня очень тревожного, но смею надеяться, сильного человека.

Я прошла такой длинный путь в поиске себя и восстановлении душевного равновесия: абьюзеры, альфонсы, мудаки. Я упорно искала человека, который возместит мне все потерянное детство и скажет, что-то вроде: « все ок, ты в порядке ». Помогало это так себе, а если честно никак. И вот, после 100-килограммового мудака, с которым я тоже начала себя вести отвратительно ( Если вы не знали, мы зеркалим отношение к нам. В моем случае это было так. И я не оправдываюсь. Ну может слегка ), я порвала с собственным самоуничтожением. Это не было как по щелчку и о том, как это произошло, я расскажу чуть позже.

Что ж, по результату: я написала однокласснику, который мне нравился еще в школе. Я успокоилась и начала налаживать карьеру и, наконец, решилась избавиться от того негатива, который во мне скопился. Ранее я плыла по течению и винила во всем моих родителей, но однажды я поняла, что так дальше продолжаться не может. Мне стоило начать жить свою жизнь, самой. Перестать обвинять всех вокруг и приступить к постройке крепкого фундамента, а затем и дома. Как это случилось? Мы обязательно до этого дойдем.

Я утаивала все эти черные эмоции, потому что « это же моя мама, ей тоже было сложно, я не имею право обвинять её. Ну это же мама, как вы не понимаете! ». Но, какого черта, я имею право на все эти эмоции! Конечно, найдутся те, кто поставит мне диагноз и скажет, что я не вылечилась, что мои нынешние отношения – тоже нездоровые. Всегда найдутся те, кто найдет, что у тебя не так. И да, в какой-то мере они будут правы. Однако.. В данном моменте, я чувствую себя шикарно. Вчера я чувствовала себя шикарно. На завтра загадывать не буду, будущее не определенно. Я чувствую себя шикарно, когда я езжу одна в отпуск; когда нахожусь со своим молодым человеком. Я чувствую себя шикарно с собой – и это главное. У меня есть мама ( мама молодого человека ), которая меня обнимает и при этом мне не доставляет это никаких неудобств, не критикует по всяким поводам и говорит комплименты моему слизеринскому шарфу, который подарил мне её сын. Я, наконец, собираюсь в кругу семьи, мы пьем вино, смотрим сериалы, смеемся и болтаем. Моя же мама, если и принимает в родительской квартире, то только исключительно в коридоре, потому что, то ей некогда, то в квартире не убрано и т.д.

Ну а конкретно сейчас я сижу у барной стойки, пью виски, смешанный с колой, прикуриваю сигарету, так как мы сняли частный дом с друзьями и здесь разрешено курить прямо в доме, смотрю на любимого человека, который отжигает на танцполе, по-моему даже лучше меня.

Ну что, дорогая мама, хоть я не ненавижу тебя, скажи мне теперь, оправдались ли твои слова, что твой ребенок не такой как все? Давай скажу я: оправдались. Я не такая как все, потому что не существует одинаковых людей. И я добилась кой-чего сама. Я не выродок, юшкою не умоюсь*. И нет, мама, ты не монстр. Ты просто хотела другой жизни, а я в неё не вписывалась. Я простила и поняла тебя. А теперь позволь мне отпустить прошлое. Прошлое должно оставаться в прошлом. А в настоящем я нашла свою главную любовь и путь домой. И я продолжаю идти, продолжаю тихонечко строить замок своей мечты, но все чаще моя жизнь обретает голос. И я говорю, я не боюсь говорить, не боюсь молчать. Не стремлюсь заполнять пустоту бессмысленными фразами, а рвусь наполнить свою жизнь и жизнь дорогих мне людей любовью, гармонией, счастьем.

Наверное, пришло время расставить акценты. Не стоит так много времени уделять прошлому, ведь будущее зависит от настоящего. Видите, как выходит? Давайте вместе напишем и прочитаем эту книгу, а затем поставим её на полку, как уже свершившееся прошлое, которое, по идее, нас многому научило.

Я наливаю себе стакан виски с колой, добавляю немного льда и начинаю эту историю. Историю Мии Вишневской. Помни, детка, ты справишься, как бы не было трудно.

* юшкою умоешься – одна из главных угроз моей мамы и я до сих пор не знаю, что это значит; узнавать как-то не хочется.

Глава 3. Три года назад

Сгорбленная фигурка Авторка с ноутбуком на этот раз спряталась на балконе. В открытое окно залетит ветер в перемешку со снегом, дотронется до бледной кожи и смеясь ускачет дальше. Автор вслушается в музыку, что-то вспомнит, загрустит, но затем достанет из пачки сигарету, высунется в окно и смачно сплюнув, усмехнется. Прежде чем Автор закурит, она услышит музыку, с которой ветер вернулся к маленькой фигурке писательницы. А он верно уловил тон этой главы

.

Я стою на краю

На обрыве, над рекой

Не могу пошевелить ни рукой, ни головой