(Не) фиктивная семья для босса

Чертята переглядываются между собой.

– В прятки играли. – сын кладёт руки на стол, переплетает пальцы в замок. Слышу справа от себя усмешку, но не обращаю на него никакого внимания – продолжаю ждать объяснений от Вани. Тот кидает на меня ещё один взгляд, вздыхает и признаётся: – но что-то пошло не так.

– Мам, мы не виноваты, честно! – влезает Варя, и сразу под взглядом брата умолкает.

– Как прятки и багажник связаны? – спрашиваю уже спокойнее. Приходит понимание, что никто моих детей не собирался похищать и пускать на органы.

– Филя нас всегда быстро находит.

– Говорит, что рыжими волосами сверкаем, – недовольно добавляет дочка, сдувает огненную прядь с лица. – Когда прятались, заметили машину и как дядя Демьян ходил туда-сюда с коробками, ногой махал, – багажник открывался. Мы тоже решили ногой помахать. Багажник открылся, вот и мы спрятались внутри машины.

– Мам, мы думали, всего лишь чуть-чуть посидим и вернёмся. Филу бы щелбан поставили за то, что проиграл.

– Зато Филя нас не нашёл.

Дочка от счастья вся засветилась. Да и сын хоть и постарался, но победную улыбку скрыть не смог.

– Теперь, когда вы всё знаете, я жду извинений.

– Чего?!

Были бы мы вдвоём, я бы объяснила, кто на самом деле должен извиняться. Мало его поступка пять лет назад, так ещё сейчас не узнал. Не хочется в этом признаваться, но обидно. Хотя что можно с мерзавца взять?

– Меньше чем за час, ты столько гадостей успела мне наговорить. – о, знал бы, что я даже малую часть не озвучила из того, что на самом деле думаю о нём. – Извиняйся.

А вот от приказного тона начинаю закипать. Разворачиваюсь, готовая высказать абсолютно всё, что вертится на языке, но гада спасает рингтон, который установлен на воспитательницу из детского сада.

– Даника Михайловна, здравствуйте, – любезно начинает воспитательница, что странно, потому что она меня, мягко говоря, недолюбливает. Впрочем, это у нас взаимно, но, к сожалению, в другой садик детей устроить не получилось. – Вы только не волнуйтесь, но мы Ваню и Варю найти не можем.

– А я и не волнуюсь. Я-то знаю, где мои дети, но вот вам пора начать беспокоиться. – с угрозой шиплю в трубку. – Думаю, правоохранительные органы заинтересуются, как двое детей оказались за пределами садика.

– Но вы ведь нашли их.

– И вы даже не поинтересовались, где они были!

Сбрасываю звонок, а то сейчас лишнего наболтаю.

– Ваня, Варя, на выход!

Дети покорно слазят со стульев и плетутся к выходу. Когда проходят мимо хозяина дома с наигранной тяжестью, синхронно вздыхают. Я лишь закатываю глаза, но на мужчину они производят нужный эффект: поравнявшись с ним, мерзавец хватает меня за руку чуть выше локтя.

– Не ругай их. – тихо произносит, точнее, приказывает. И уже чуть мягче добавляет: – всё ведь обошлось.

Да что он о себе возомнил?! Какое право имеет вмешиваться в нашу жизнь. Он никто! Ну ладно, этот гад – отец моих детей, только он об этом не знает. Значит, и права не имеет тут что-то требовать.

– Я вам, конечно, благодарна, но я сама разберусь со своими детьми.

Мужчина недовольно поджимает губы, пытается взглядом просверлить во мне дырку, а его пальцы сильнее сжимаются на моей руке. Дурной мозг так не вовремя подкидывает картину из прошлого, как однажды эти пальцы уже сжимали меня, точнее мои ягодицы, оставляя на них следы своего нетерпения.

– Отпустите меня, – шиплю разгневанной кошкой, из последних сил сдерживаюсь, чтобы не заехать по наглой роже, отомстить за прошлое.

– Может, встретимся как-нибудь?

На губах появляется такая знакомая улыбка, из-за которой я прошлый раз окончательно и сдалась. Но что взять с восемнадцатилетней дурочки? Сейчас я стала старше и умнее.

– Нет. Я замужем.

– У тебя никого нет. Варя успела рассказать.

Сколько раз объясняла детям, что нельзя болтать с незнакомыми людьми и тем более всё им выкладывать. Они слушаются, но порой случаются такие сбои. И какого лешего в этот раз он случился именно на этом мужчине?!

– Ну так что?

– Ответ не измениться. Лучше отпусти меня, пока не пожалел.

Хозяин дома слегка прищуривается, вглядывается в моё лицо, скользит ниже. Глазами ощупывает мою фигуру, а у меня свободная рука так и чешется, чтобы залепить пощёчину.

– Мы раньше не встречались? – интересуется с подозрением, чем моментально охлаждает мой пыл.

– Не думаю.

Отвечаю холодно, глядя прямо в синие, как лазурные воды океана, глаза. Между нами повисает тишина, кажется, будто воздух вокруг искрит. Совсем как в прошлый раз. Тогда тоже всё вокруг нас полыхало. И мы с огромным желанием горели в этом пламени.

– Ну да, – усмехается мужчина, разрывая между нами зрительный контакт, – такую горячую штучку я бы запомнил.

Наглец! Мерзавец! Ладонь снова зачесалась в желание стереть эту самодовольную ухмылку.

Неожиданный грохот, а затем и звук разбитого стекла останавливают меня. Дёргаю руку, вырываясь из захвата, хотя меня больше никто не держит. Мы одновременно бросаемся в коридор, где Чертята с невинными личиками смотрят на нас.

– Мам, я совсем не знаю, как это вышло. – Варя активно захлопала длинными ресничками, и голос такой милый-милый.

Перевожу взгляд на Ваню, но тот лишь пожимает плечами и руки за спиной прячет. Дети целы – можно и выдохнуть. Осматриваюсь в поисках разгрома и замечаю в углу гору осколков.

– Вот же… Простите, я возмещу вам ущерб.

– Это была эксклюзивная работа от одного японского художника.

Мне уже не нравится, как это звучит – слишком дорого.

– Сколько? – голос предательски дрогнул.

– Тридцать тысяч долларов. Могу представить документы на неё.

Очуметь. Тридцать тысяч долларов – это же стоимость квартиры в моём родном городе. Которой у меня больше нет. Так же, как нет таких денег. И кредит мне никто не даст, потому что и без него на мне куча долгов, а работу я до сих пор не нашла.

Подавляю в себе стон отчаяния. Прикрываю глаза, считаю до десяти, чтобы успокоиться и придумать, как можно договориться с этим мужчиной.

– Но мы можем договориться.