Бегство от реальности Саймона Рейли

– Да, я – тоже, – ее губы дернулись в скромной улыбке.

Морквинов, краснея, как дурак, смущенно убрал ладонь за спину. Он хотел попросить у Саймона разрешение провести время с его подругой, чтобы узнать поближе, и очень боялся, что та откажется.

Саймон, конечно, не умел читать мысли, но находиться здесь ему было в тягость.

– Ладно, я пойду. – Бросил он, желая избежать неприятных разговоров. Хотелось побыть одному. Закрыться на ключ.

– А… – начала было Никитина, но Саймон ее перебил.

– К сожалению, сейчас нет времени прогуляться, но Димка может показать тебе парк или еще что-нибудь. – Он перевел взгляд на друга, как бы намекая. – Чтобы не оставлять тебя здесь грубо в одиночестве.

Димка, воспряв духом, словно восторженный новой лампочкой мотылек, ответил:

– Да, хорошая мысль, я как раз сейчас ничем не занят.

– Тогда прощаюсь, хорошо провести время, – отсалютовал им Саймон и ушел, больше не оборачиваясь.

***

Альфред решил поставить рекорд, выстроить башню из карт, стоящих по линеечке друг на друге. Вокруг, стараясь не делать резких движений, стояли дворецкие с упаковками карт, Мартина и Сулитерия напряженно следили, как пятнадцатилетний листонский принц, высунув язык, аккуратно двигает магией карту к вершине. От усердия у него на лбу выступили капельки пота. А карточная змейка даже не шелохнулась, возвышаясь чуть ли не до потолка.

Массивная входная дверь открылась, Саймон вошел слишком резко, змейка затрепетала, но не упала.

– Не дышать! – с видом профессора приказал Альфред.

Саймон замер, не поняв, что они тут творят, и брат Карсилины успешно водрузил карту.

– Еще! – Альфред протянул, не оборачиваясь, руку к дворецкому, который тут же вытащил из колоды туз червей.

И снова парень аккуратно начал поднимать её наверх, к потолку, не отрывая от карты взгляда.

– Это что? – не решаясь пошевелиться, спросил Саймон.

– Альфред ставит рекорд. – Ответила Мартина.

– Сулитерия обвиняет, что я не спортивный, типа нет никаких достижений, вот я ей и доказываю обратное. – Пояснил её брат, не отвлекаясь от процесса.

– А обязательно это делать в проходе перед лестницей?

– Так ведь труднее. Это, как бег с препятствиями. – Подмигнул ему Альфред.

– Он меня неправильно понял. – Вставила Сулитерия, ей хотелось пробить свой лоб ладонью. – Да и что это за спорт такой?

Альфред промолчал, карта двигалась всё выше и дрожала.

– Ну же! – шептала Мартина, одна из лент в ее волосах была развязана.

В этот самый неподходящий момент, Саймон увидел, как по лестнице спускался его отец, он тяжело дышал в сильном волнении. Не обратив на сооружение внимания, барон сбил карточную змейку, и они разлетелись по холлу, падая всем на головы.

Альфред застыл на месте, посреди этого «дождя». Его руки сжались от раздражения, но приступ злости получилось сдержать.

– Дядя Мартин, мы тут вообще-то рекорд ставим! – Мартина хотела погрозить пальцем.

– Неудачное место, – ответил тот, обводя взглядом собравшихся.

Но замечание Мартины заставило его остановиться.

– Оставалось всего три! – пожалел Альфред, распинывая карты, лежащие под ногами.

Барон Вейс вздохнул, и покачал головой, но не от того, что чувствовал себя виноватым. Он собирался с мыслями, чтобы сообщить новость, которая шокирует всех.

Пока Альфред, жестом, заставил колоды начать собираться в воздухе, Саймон настороженно приблизился к отцу, пытаясь прочитать в его взгляде хоть что-то.

Стоя в эпицентре плавного карточного вихря, при зрительном контакте с отцом Саймон почувствовал тревогу:

– Что случилось? – опасливо поинтересовался он.

Мартин Вейс выдохнул и попытался ответить, боясь за реакцию сына:

– Серебринка сейчас сообщила мне. Ночью произошло…

При взгляде на встревоженного Саймона, слова будто застряли в горле.

– Что? – заинтересованно встрял Альфред.

– Чудовищный акт вандализма, – продолжил барон Вейс после паузы, он старался не пересекаться с сыном взглядом. – Неизвестные разгромили могилу Карсилины, забрали ее тело и скрылись.

Саймон вздрогнул, казалось, что его сердце уже невозможно разбить еще сильнее, но он ошибся. Возможно, это была лишь шутка? Тогда почему она звучит так жестоко?

– Но ведь… – он чувствовал себя погружающимся под толщу воды. – Но ведь такое не может случиться?

– Это же бред! – возмущенно воскликнул Альфред, и вихрь из карт посыпался на пол. Мартина стояла, молча, словно скульптура. Как будто боялась пошевелиться. В глазах Сулитерии читалась непонятная эмоция.

– Я не стал бы врать о таких серьезных вещах, – барон понимал их сомнения. – Но факт есть.

Саймон с силой сжал кулаки, нервно толкнул дворецкого, который стоял у него на пути, и выбежал на улицу.

– Стой, нельзя идти туда сейчас! – крикнул ему отец. – Отдел безопасности должен все изучить!

***

Рядом с покосившимся надгробием, среди зеленой сочной травы, зияла большая прямоугольная яма двухметровой глубины. А возле – белый сломанный гроб без крышки. А ведь здесь даже не успели возвести усыпальницу, чертежи которой уже были отправлены в соответствующую контору, работающую с мрамором. Сделователи из «ДС», работающие на месте преступления, отошли в сторону по просьбе барона, и наблюдали за ними с расстояния.

– Хотел бы я знать, кто это сделал. Вот им тогда не поздоровится! – Альфред в ярости не был похож сам на себя. Его янтарные глаза сияли недобрым огнём.

Саймон остановился возле гроба и, задыхаясь, упал перед ним на колени, борясь с подступающей панической атакой. Она оплетала его липкими щупальцами, не давая выбраться. Вцепившись ногтями в колени, он пытался не потерять связь с реальностью.

– Это… Это… – У Мартины в глазах стояли слезы, она пыталась подобрать подходящее слово, но не могла найти такое.