Неуловимая

– Ах, это. Ну это долгая история.

– Я люблю долгие истории. В них можно узнать много чего интересного.

– А я не люблю долгие истории.

– Ну расскажите, я сохраню это в секрете. Я столько всего знаю, но всё это секреты.

– Так уж и прям много всего знаешь?

– Ну о людях, о местах – да.

– Ясно. Ну слушай. С моими родителями у меня не очень тёплые отношения. Как я вырос и поступил в институт, они сразу про меня начали забывать, как будто меня вообще не было. Я люблю своих родителей, хотя бы за то, что они у меня есть, но не знаю любят ли они меня так сильно, как я их. Они даже, наверное, не знают, что их сын “типа погиб”. И им всё равно, жив ли я или нет. У них своя жизнь, у меня – своя.

– Это очень печально. А жена, дети за Вас тоже не беспокоятся?

– Если бы. У меня их нет.

– Вы одиноки.

– Да, Элизабет. Была у меня одна девушка, очень красивая, мы были влюблены, но увы… Она, когда узнала, что я работаю в полиции, сразу же на следующий день ушла. Я был сильно подавлен и решил, что не влюблюсь больше никогда. И вот 10 лет моя жизнь – это работа – дом – работа. Мой друг, Майк, с которым ты сегодня встречалась, вечно твердит, чтобы я завёл семью. Но как я ему заведу, если у меня даже девушки нет.

– Мы с Вами чем-то похожи.

– У тебя тоже есть то, с чем не хочется делится?

– Да. Я никому об этом не рассказываю. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал.

– Почему?

– Да потому, что люди в этом мире делятся на два лагеря: те, которые готовы тебе помочь просто так и добры ко всем, и те, которые просто издеваются над людьми низшего сорта. И больше вторых, чем первых. И я не рассказываю об этом, потому что, если найдётся моя семья, она будет ненавидеть меня.

– Почему же? Может она ищет тебя?

– Если бы она меня искала, то давно бы нашла. Ищут они меня уже 9 лет.

– 9 лет?!

– Да. Мои родители погибли в автокатастрофе, а я тогда осталась одна дома. Мне было тогда 5 лет. Ко мне никто не приходил целых два дня. Потом, когда я узнала эту новость, не знала, что будет со мной. Меня оставили жить с бабушкой, но документов о том, что моя бабушка – опекун, ещё не было. И вообще она не хотела, чтобы я жила с ней. Она при первой же возможности готова была отдать меня в детдом. Им всем было на меня наплевать. И тогда я решила, что сбегу. Верила, что мои родители живы, и, если я их найду, то мы снова заживём счастливо. Но увы … у меня ничего не вышло. Домой мне возвращаться не хотелось, и я осталась жить на улице. Мне пришлось нелегко, но только сильные духом люди смогут выжить.

– Где-то я уже это слышал. Так говорил мой брат, жаль, что он погиб, он был хорошим человеком.

– Очень жаль вашего брата.

– А ты знаешь, как зовут твою бабушку?

– Нет, я не помню. Но вроде как фамилия у них начиналась на “б”.

– На “б”?

– Да, я не совсем помню какая у меня фамилия и у них. И поэтому не могу их найти. Помню лишь, что начинается на “б”. Кстати, Александер, а какая у Вас фамилия?

– А что?

– Просто так, вдруг пригодиться.

– Батлер.

– Ясненько. Ну ладно Вам пора спать. Мы что-то с Вами разговорились.

– Стой! Можно ещё один вопрос?

– Какой?

– Тебе получается 14 лет?

– Ну почти, мне будет 14. У меня день рождение в октябре. А Вам сколько лет?

– 34.

– Понятно.

Элизабет приготовила для себя кровать и легла. Лара прилегла тоже рядом с ней.

– Спокойной ночи, Александер!

– Спокойной ночи, Элизабет!

Часть 11. Просто вопрос.

Алекс долго не мог уснуть. Он вспоминал своего брата и историю Элли. Чем-то, по его мнению, они были взаимосвязаны. Батлер решил завтра ещё расспросить о её семье.

Проснулся Александер рано. Элли ещё спала, а лучи солнца не совсем проникли в подвал. Он посмотрел на неё. Мужчина чувствовал себя лучше, но уходить из этого места ему не хотелось, хоть и девушка запрещала.

Прошло полчаса. Элли начала просыпаться. Она потянулась и зевнула.

– Доброе утро! – сказал Батлер, смотря на неё.

– Доброе утро! – зевая, ответила Элли. – Вы, наверное, давно не спите?

– Я? Ну так, недавно проснулся.

– Ясненько.

Элизабет встала с кровати и убрала её. Лара уже куда-то убежала. Девушка принялась готовить завтрак. На это у неё ушло минут двадцать.

– Вы будете завтракать? – спросила девушка.

– Не откажусь.