Двенадцать дверей

Я задумалась. Тим склонился над Молли и прошептал:

– Славные Малые могут навязывать остальным то, что считают правильным.

«Помогательная книга» с готовностью ответила:

Да-да, всё так. Фамильярность, бестактность, назойливость. Если он назначил тебя «своим», то будет заставлять тебя поступать так, как считает лучше для тебя. Даже если ты против.

– Это когда все сбегают с уроков и требуют, чтобы и я сбежала с ними? – прошептала я, сама удивляясь этому примеру. Неужели я сбегала с уроков в реальной жизни? Как интересно!

– Или когда друзья требуют, чтобы ты шёл с ними на рок-концерт, – мрачновато добавил Тим. – И тебе приходится идти, хотя ты терпеть не можешь рок.

Точно. А как вы представляете себе теневую сторону Простодушного?

Я вспомнила, как мне пришлось собирать всех на спасение малыша Пипа:

– Простодушные бывают какими-то беспомощными.

Книга согласилась:

Даже во взрослом возрасте они могут вести себя инфантильно. Некоторым и до старости надо, чтобы за ними был присмотр.

Я ещё раз выглянула из-за шторки. Примадонна всё всхлипывала. Влюблённый Рыцарь уверял её в любви и преданности её поклонников. Конечно, мне хотелось остаться здесь навсегда, купаться в успехе и наслаждении. Но если со временем мне придётся превратиться в престарелую Примадонну… Нет, такой ценой получать удовольствие я была не готова!

– Осталось пять минут! – беззвучно прошептал мне Тим, показав на свои часы. – Пойдём, нам пора!

Я поспешно запихала «Помогательную книгу» в карман. Провести здесь ещё пять часов не было никакого желания. Опасная близость Примадонны меня совсем не привлекала. На часах Тима уже появилась зелёная стрелочка. Надо было выйти в боковую дверь. Я тихонько спустилась на пол и подала знак Тиму следовать за мной. Но не успела я сделать и нескольких осторожных шагов, как позади раздался ужасный грохот. Тим запутался в портьере! Карниз, на котором она висела, обрушился на пол! Скорей, бежим!

Мы буквально вылетели из открытой двери. Вслед нам летели угрозы и проклятья Примадонны, которую удерживал Влюблённый Рыцарь.

Через пару минут мы добрались до нашей цели. Что это была за дверь! Вся в разноцветных буграх, похожих на смешные носы, усы и уши. Я попробовала потрогать эти шишки. Дверь тут же начинала пищать, визжать и смеяться. По двери ползали буквы «Ш», «У» и «Т». Ручки у неё не было.

– Забавно. Боюсь подумать, какой мир ждёт нас за ней, – сказал мне Тим.

– А как она открывается? – растерянно спросила я.

Уже виднелось вырывающееся снизу свечение, пора было заходить. Дверь не сдвигалась ни вбок, ни наверх, не поддавалась на толчки. Разозлившись, я со всей силы пнула её. Она неожиданно подскочила вверх и осталась жизнерадостно болтаться на гигантской пружине. За ней был виден уже привычный серый туман.

– Кажется, будет нестерпимо весело, – угрюмо пробормотал Тим.

И мы шагнули внутрь.

Глава 5. Шут: как веселиться

Я шагаю в дверь перехода с крепко зажмуренными глазами. Лучше так переждать, пока растает липкий туман на мне. Пытаюсь сделать шаг, пол из-под ног выскальзывает и я падаю. Что происходит? Куда я попала?

Я упала в бассейн, наполненный мягкими шариками. Вскакиваю на ноги, оглядываюсь по сторонам. С ума сойти! Вот это местечко!

Комната в высоту была метров пятнадцать, не меньше! Стены снизу доверху были расписаны яркими картинками, на которых кривлялись акробаты, клоуны, скоморохи и странные смешные чудики. В центре комнаты находился огромный многоуровневый лабиринт с верёвочными лестницами, канатами, горками и качелями. Рядом стоял гигантский батут. Раздавалась весёлая музыка.

Я взглянула на Тима и не удержалась от смеха. На нём были огромные штаны в бело-синюю клетку и зелёный жилет в красных цветочках. На голове у него был колпак с бубенчиком. Его он тут же снял и сердито отбросил в сторону. На лице у него красовался красный клоунский нос. Нос тоже немедленно был отвергнут.

Я выглядела не менее блистательно! На мне были блестящие красные ботинки с загнутыми носками, жёлтое платье в горошек, из-под которого торчали пышные панталоны с кружевными оборочками. На затылке у меня была пришпилена крохотная шляпка с длинным фазаньим пером. Через плечо была переброшена сумка в форме божьей коровки. Вид у нас был просто как у шутов гороховых! Два чуда в перьях!

Мы с Тимом вылезли из бассейна с шариками. Едва мы встали на ноги, как пол под нами дрогнул. Одна из разноцветных плит пола подбросила нас, вытолкнутая скрытой пружиной. Мы взлетели ввысь! Не успела я испугаться, как наш полёт закончился приземлением точно в центре огромного батута.

Едва мы сделали несколько прыжков, как послышались звуки: немного скребущие, немного скрипящие и слегка царапающие. Звучало это угрожающе. Открылась дверь и… Я едва не расхохоталась! Внутрь вошёл невысокий пухленький человечек. Вид у него был очень важный, но его ярко-жёлтый костюм и галстук с изображением писающей собачки не слишком сочетались со значительным выражением его лица. Вместо ног у человечка были куриные лапы. Казалось, что они жили отдельной от хозяина жизнью. Время от времени лапы начинали что-то рыть, копаться в ковре, уносили своего хозяина куда-нибудь в угол комнаты или отворачивали его от собеседника.

При виде нас Куринолапый радостно завопил кудахтающим голосом:

– Вот вы где! А мы уже знаем, что вы здесь!

– Откуда? – усомнилась я.

– Так запах по всему дворцу! – жизнерадостно сообщил Куроног. – Вы давно мылись?

Я подавила порыв понюхать себя. Мы молча смотрели на Куринолапого, который, слегка присев, пытался покопаться лапой под батутом. Он добродушно рассмеялся:

– Это шутка! Какие вы доверчивые!

И затем добавил с неожиданно серьёзным лицом:

– Вы нужны нам. Всей стране. На вас вся надежда.

Тим испуганно спросил:

– Зачем нужны?

– Перебрать семь мешков фасоли и отделить белую от тёмной, посадить семь розовых кустов, прополоть грядки, вымыть окна, выбелить кухню, натереть полы и намолоть кофе на семь недель.

– Нашли Золушек! – возмутилась я, а Куриноногий в ответ только расхохотался.

Ничего не объясняя, он помчался к двери, распахнул её и убежал. Мы с Тимом переглянулись и пожали плечами. Тут же снова раздался скрежет когтей по полу. Куроног вернулся к нам, пыхтя как паровоз.

– Проклятые лапы! – весело воскликнул он. – Живут своей жизнью! А ведь над ними есть ещё и я!

Было невозможно не смеяться, глядя на лицо Куронога с его взлохмаченной рыжей шевелюрой и блестящими щеками, с прищуренными от смеха глазами и весёлой сеточкой морщин от уголков глаз.

– Ну пойдёмте же, пока эти шасси опять не унесли меня в другом направлении!

Не успел он договорить, как бросился бежать по коридору так, что на поворотах из-под когтей летели искры. Мы с Тимом припустили вслед за ним. Через минут десять безумного бега мы добрались до огромных разноцветных дверей. Пропустив Куролапого, они захлопнулись прямо перед нашим носом. Я взялась за дверную ручку. В лицо мне тут же брызнула струйка воды. Я рассердилась и уже собралась развернуться и уйти, но дверь приоткрылась. Из неё выглянул Куриноногий. Он схватил меня и Тима и быстро втянул нас внутрь.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное, Тим? – прошептала я.

С первого взгляда огромное помещение напоминало зал для заседаний парламента. Оно было заставлено красными кожаными креслами. Они располагались амфитеатром вокруг большого золотого стола и огромного золотого трона.

А со второго взгляда проступало сходство с детской площадкой или парком развлечений. На некоторых из кресел можно было качаться, как на качелях. Другие крепились на больших пружинах, так что сидевшему приходилось балансировать, чтобы удержать равновесие. В одном из углов комнаты я увидела гигантскую песочницу. В ней кто-то увлечённо строил песочный замок. Многие из сидевших на красных креслах людей ели мороженое или попкорн. Кто-то обстреливал остальных вишнёвыми косточками.

Члены этого «парламента» выглядели странновато. Среди них наш Куриноногий посланник вообще не казался достойным особого внимания. Многие «парламентарии» носили красные носы, как у клоунов. У некоторых лица были раскрашены гримом. Я видела человека с петушиным гребнем и человека с причёской, поднимавшейся по обе стороны головы, как витые рога. Видела людей маленьких, как гномы, и огромных, как великаны. У некоторых были хвосты. Все беспрестанно шумели, галдели, шлёпали друг друга по макушкам и коленям. Они вообще вели себя в высшей степени развязно. Я бы сказала, как дети, внезапно оставшиеся без надзора строгого воспитателя.