Хозяйка магического экспресса

– Папа! – Розмари бросается к Фасту, как только мы входим в столовую.

Девочка виснет на Фасте, ловко изображая маленькую обезьянку, цепляется за его бежевое пальто. Только сейчас я замечаю, как плохо выглядит Маркус. Потрёпанная одежда, невидимые в полутьме склада тени под его глазами, явно не небрежная щетина на щеках – всё это говорит мне, что старый «друг» долгое время скитался. И путь его был не лёгок.

– Малышка! – Маркус сжимает девочку в крепких объятиях и от души целует в макушку. – Как ты тут? Не обижали?

– Нет. – Розмари широко улыбается и бросает на меня хитрый взгляд. – Гратти Агата меня спрятала, как ты и говорил!

– Гратта, – машинально поправляю я и отвожу глаза, почему-то не в силах смотреть на эту милую картину.

Маркус не признался в отцовстве, но мне достаточно видеть реакцию Розмари: не всякого мужчину ребёнок назовёт папой.

– Я и не сомневался. Агата никогда твоего папу не подводила! – Наглец подмигивает мне, перехватывает поудобнее малышку и шагает в глубину вагона. – Миранда, душа моя, накормишь доброго странника?

Моя помощница, всё это время с интересом вглядывавшаяся в нашу компашку, выходит из-за стойки и, уперев руки в бока, выдаёт:

– Маркус Риглер Фаст, да чтоб у тебя все рельсы под ногами спутались, где тебя межмирье носило?

А я в который раз за вечер удивляюсь: это что же, я одна не рада его появлению тут?

Пока ощущение несправедливости от такого радушного приёма Фаста заставляет меня пребывать в растерянности, Освальд снимает Рози с названного отца, усаживает рядом с собой и принимается что-то ей рассказывать, полностью переключив внимание малышки на себя.

С лёгким хлопком на моём плече появляется Кропалёк, и я на автомате поглаживаю его, подкармливаю и так переевшего за сегодня фуршуня магией. Завтра наверняка придётся объяснять патрулю жандармов, отчего у меня весь поезд фонит скользящей магией. А всё из-за ненасытного малыша. Кстати, о завтра.

– Вы с малышкой должны покинуть поезд, – холодно произношу я, присаживаясь на высокий стул за стойкой и не глядя на Маркуса.

Как и на Мири. Знаю, с каким осуждением она сейчас на меня смотрит. Но я не могу поступить иначе. Если беглецов поймают на моём экспрессе – прощай, свобода. Я уж не говорю о моих работниках, за которых несу ответственность.

– Ты уверена? – в голосе Фаста звучит непривычное безразличие, и я украдкой бросаю взгляд вперёд, на зеркальную стену бара.

Маркус развернулся ко мне полубоком и, выставив локоть на столешницу, наблюдает за мной. Это нервирует, и я хватаюсь за очередную чашку капучино, заботливо подвинутую мне Мирандой.

– Да, – твёрдо говорю я, но сил посмотреть ему в глаза так и не нахожу. – Как я и говорила, твоё появление здесь нежелательно, а учитывая дар малышки, ставит под угрозу весь мой бизнес. Не говоря уже обо мне самой.

– Агата! – судорожно вздохнув, помощница прижимает руки к груди. – Как ты можешь? Она же совсем малышка! Ей нужна наша помощь!

– У малышки есть надёжный защитник. – На этих словах губы искривляются в саркастической улыбке, а в зеркале напротив я сталкиваюсь взглядом с Фастом.

Он наблюдает за мной так же, как и я за ним. Изучает мои эмоции, ища, где можно продавить. Но не в этот раз, грат Фаст!

– Как хочешь, но у меня дельное предложение. – Маркус со вздохом отворачивается от меня и принимает из рук Мири тарелку с похлёбкой. – Ты доставляешь нас в Аркадос…

Тут я не выдерживаю и смотрю на него округлившимися глазами.

– А я щедро тебе за это заплачу!

– Щедро? – Я вновь позволяю себе скептическую улыбку, смерив собеседника оценивающим взглядом. – Не особо ты похож на богатого мецената.

На мои издёвки Маркус лезет во внутренний карман пальто, я вижу искры защитной магии, и на столешницу передо мной падает толстая пачка империтов. Счетовод в моей голове уже быстренько посчитал сумму и прикинул, что этих денег хватит, чтобы хотя бы немного поправить наши пошатнувшиеся запасы армелита.

– Этого не хватит даже на то, чтобы устранить ущерб, нанесённый твоим визитом. – Сглатывая ком в горле и задирая нос, я отодвигаю пачку от себя.

– Какой ущерб? Я ничего не сделал! – В глазах Маркуса я вижу искреннее недоумение.

– Ты забыл, как закрывать двери в рудохранилища?! – Я всё же выхожу из себя и поворачиваюсь к нему, гневно сверля его глазами. – Пока ты искал, куда спрятаться, малыш Кропалёк уничтожил всё наше топливо!

Какое-то время Фаст смотрит на меня ошарашенно, будто не понимает сути претензии, а потом разражается громким смехом.

– Прости, я успел забыть, какой он у тебя прожорливый.

Наглец тянет руку к фуршуню, но тот цапает его за палец. Хоть кто-то из всей моей команды солидарен со мной.

– И колючий, весь в хозяйку. Хорошо, Агата. Это, – Маркус кивает на империты на столе, – лишь треть от общей платы. Плюс три вагона очищенного армелита. Это моё предложение.

Я смотрю на мужчину передо мной. Он, как всегда, уверен в себе и наверняка не ждёт отказа. Конечно, предложение более чем щедрое. Но я знаю: где высокая плата, там и риск соразмерный.

– Нет, – вновь говорю я, отворачиваясь от него и поднимая чашку. – Завтра мы прибываем в Лодброк – на том наши пути расходятся.

Я сижу ровно, спина напряжена, как струна, и когда Маркус внезапно склоняется надо мной, я непроизвольно вздрагиваю.

– Не торопись, подумай, – говорит он и легко кивает в сторону пачки. – Это компенсация за моё вторжение.

В горле застревает возмущение, хочется оттолкнуть его и уже сейчас выгнать из поезда, но я лишь передёргиваю плечами и делаю глоток остывшего напитка. Маркус хмыкает и, подхватив тарелку с похлёбкой, отходит за столик, где Освальд вовсю развлекает Розмари.

– Агата, нельзя же так… – начинает Миранда.

– Знаю, – обрываю я её, с тоской возвращая чашечку на блюдце. – Но по-другому не могу.

– Можешь. – На мои плечи ложатся крупные руки Освальда.

Он совсем по-отечески сжимает их.

Между нами разница в пятнадцать лет, а потому и Мири, и Освальд с самого первого дня нашего знакомства воспринимали меня как младшую сестричку. Как ту, о ком всегда нужно заботиться. А я выросла в твёрдой уверенности, что должна отплатить им тем же. Постараться обезопасить их жизнь.

– Нет, Вальд, дела Маркуса никогда до добра не доводили. – Я запрокидываю голову и смотрю в лучащиеся добротой глаза машиниста. – Даже ради малышки я не могу подвергать опасности ни вас с Мири, ни остальной экипаж.

– А я и не настаиваю. – Освальд присаживается рядом и просит жену налить ему чай. – Посмотри на них, на Розмари.

Я поворачиваю голову и искоса наблюдаю за странной парочкой. Розмари забралась на колени к Маркусу, и тот показывает ей фокусы. Что-что, а магия иллюзий – это конёк Фаста, а потому малышка заливисто хохочет, когда вокруг неё по спирали скачет маленький огненный единорог.

Но я вижу и другое: как смотрит на неё Маркус, с какой-то совершенно нетипичной для него эмоцией. Лишь спустя мгновение понимаю: Розмари действительно дорога для него. Что-то едва уловимое между ними. Такое, что заставляет улыбаться, глядя на них. Будто бы перед тобой настоящие отец и дочь.

Это не очередное мутное делишко, как я подумала сначала. Я знаю Фаста, этот авантюрист избегает любой привязанности, боясь этого чувства на каком-то подсознательном уровне. И раз он так возится с Рози, значит, тут что-то совершенно другое. Знать бы что. А самое главное – кто родители малышки.

Я мотаю головой, прогоняя эти мысли. Чем больше думаю о Маркусе и его названной дочке, тем больше хочу разобраться в этой загадке.

– Агата, – Освальд привлекает моё внимание и кивает назад, – посмотри на неё, примерно в таком же возрасте мы нашли тебя. Только, в отличие от Розмари, у тебя не было заступника. Им для тебя стал старина Руперт. И ты уж прости меня, но он тоже метался в сомнениях: брать на борт маленькую Скользящую и ворох проблем, что она тянула за собой, или скинуть тебя в ближайшем отделении жердей? Результат ты знаешь, и я могу сказать, что с тех пор Руперт жил в полном согласии с самим собой. Он поступил правильно. Поступи и ты по совести.

– Но у Рози есть Маркус, – вяло возражаю я, сняв Кропалька с плеча и рассеянно поглаживая его.