Нити судьбы

Глава 23

На следующий день, едва я успел позавтракать, меня навестил дознаватель. Его я видел впервые, похоже он был из тех, кто появился в период моего отсутствия.

Разговор занял около часа, но за это время я потратил практически все силы, что я успел восстановить. Тяжёлый у них дар: кажется будто тысяча пар глаз пристально следят за тобой, фиксируя каждую мелочь – будь то мимолетный жест, капля пота, смена интонации или едва заметная пауза. К счастью, меня спас Биргир, следивший за временем и явившийся лично проводить дознавателя. Откинувшись на подушки, я напомнил себе, что этот визит лишь первый

В больнице я провёл чуть больше недели. Все это время Биргит носился вокруг меня, как будто я все еще был одной ногой в могиле. От его лекарств и чар меня постоянно клонило в сон, поэтому все эти дни я только и делал что спал, с перерывами на еду и разговоры с дознавателем. Даже к Дирку меня пустил не сразу.

Разговор с мальчишкой состоялся лишь спустя три дня в присутствии целителя. К этому времени я все таки рассказал Биргиру, что мальчик абсолютно не в курсе о существовании перевертышей, и тем более, что он один из них. Он даже о магии в общем-то ничего не знает.

– Вчера я попросил Наиру, обернуться перед Дирком, – сообщил мне перед самой дверью целитель, – Я решил, что кролик – подходящий вариант для первого знакомства с перевертышами. Затем рассказал о тебе. Но ты всё же будь осторожнее в словах. Ему нельзя сильно нервничать.

Я кивнул и распахнул дверь:

– Привет, я Рик, – представился я, сделав шаг вперёд. Биргир ощутимо ткнул меня локтем в спину. А вот мальчик молчал, смотря на меня с подозрением.

Пройдя в палату, я сел на свободный стул.

– Заклятие одной дамы сильно ограничило мою способность к обращению, поэтому ты меня видео только в одном образе. Я наверно должен подтвердить свои слова?

Дирк кивнул.

– Хорошо. Я могу рассказать о лесе, где мы встретились, о Мирдане, об аптекаре Гершоме и его жене, о Даире и её божественных пирожках, о том, как мы встречали Новый год и кое-кто объелся леденцов…

Настороженность уходила из взгляда мальчика, но очень и очень медленно.

–… Или, например, о том, как ты поспорил с Томом на какой-то ржавый ножик, что съешь дохлую лягушку, а потом, когда Лина лечила тебя, сказал ей, что это булочник продал тебе протухший пирожок…

Уши мальчишки вдруг заалели.

–… Лина, кстати, потом ходила ругаться с ним: мол как он смеет травить детей. А вот еще…

Краска залила уже все лицо мальчишки, но зато из взгляда практически пропала отчужденность. Перебивая меня, он спросил:

– А вы можете сейчас стать ягуаром?

Я озадаченно посмотрел на Биргира, если я сейчас откажусь, то доверие Дирка тут же исчезнет, не успев возникнуть.

– Рейнару, то есть Рику, нельзя оборачиваться ещё минимум месяц, – вмешался в диалог целитель, – Тебе кстати тоже.

– Что тоже? – не понял Дирк.

– Оборачиваться. Хоть ты, несмотря на возраст, и завероил свой первый оборот вполне удачно, но пока тебе тоже запрещено это делать. Потом, когда восстановишься, под присмотром старшего…

Но Дирк, уже не слушал его, расстерянно глядя на нас и ощупывая себя руками.

– Не может быть! Я же человек…

Он вглядывался в наши лица, пытаясь подловить на шутке, но ни тени улыбки на наших лицах так и не увидел.

– А в кого я превратился? – осторожно продолжил он.

– Обсудите это с Рей.., кхм, Риком, – он встал со стула, – а мне еще надо других пациентов навестить.

Проводив взглядом друга, я пододвинул свой стул поближе к мальчику.

– В ягуара, как я.

Глаза мальчишки мигом загорелись.

– А как это сделать еще раз? Я совершенно не помню, как у меня получилось в прошлый раз.

– Пока тебе нельзя, – поспешил напомнить я, – Вообще в первое время это происходит неосознанно, и лишь со временем перевертыш учиться делать это по собственному желанию.

– Но если я не могу это контролировать, то как мне быть ближайший месяц.

Я аккуратно коснулся его серьги.

– Эта вещица поможет. Твоё украшение – артефакт, который сдерживал тебя все это время и лишь сильный всплеск эмоций на фоне истощения смог пробить защиту. Просто старайся избегать сильных переживаний, и проблем не возникнет.

Дирк схватился за украшение.

– Мама знала об этом?

К сожалению, я не знал ответа на этот вопрос. Но Дирк и не ждал его от меня. Спустя мгновение он спросил:

– Рей…Рейнар, правильно? Что теперь со мной будет?

А вот об этом я успел подумать заранее:

– Ты будешь жить у меня на правах воспитанника. Оформление нужные документы, сразу после выписки. Потом разберемся с прочими вопросами. И да, кстати, ты можешь продолжать называть меня Риком, – я подмигнул ему, наблюдая, как уходит тревога из глаз мальчишки.

Уже перед самой выпиской пришло письмо от моего руководства. Они давали мне месяц на восстановление. Провожая меня, Биргир негодовал, ведь он лично писал им, что мне на восстановление требуется не менее двух, а лучше и все три месяца, но я был рад и этому. Последние несколько лет я не видел ни отпуска, ни больничных, забыв о том, что такое обычная размеренная жизнь. Удивительно, но именно там, за скалами, находясь в шкуре зверя, ютясь вместе с Линой в небольшой комнатке, я вдруг вспомнил, какого это, возвращаться каждый вечер туда, где тебя ждут.

У меня был трёхэтажный просторный дом , который после смерти родителей и сестры много лет пустовал. Лишь кухня, да пара комнат на первом этаже принимали жилой вид в те редкие моменты, когда я был в городе. И вот теперь я и Дирк стояли на его крыльце.

– Он весь твой? Все три этажа? – изумленно рассматривал мое жилище мальчишка, ожидая, пока я отключу защиту и открою замок.

– Так удивляешься, как будто не ты жил в замке. Проходи, – я распахнул перед ним дверь, – Можешь выбрать себе любую комнату, лучше на первом или втором этаже. А я ненадолго отлучусь: организую нам обед, да пару вопросов решу. Дверь никому не открывай, я никого не жду.

Убедившись, что Дирк благополучно скрылся на втором этаже, я покинул дом и направился к месту работы.

Меня интересовал один вопрос, для решения которого я планировал завтра наведаться к другу, если его еще можно так назвать, но сперва следовало подготовиться и собрать некоторые сведения.

Заскочив на работу в свой родной отдел, я сразу прошёл в архив, чтобы найти записи, касающиеся того злополучного дня, и быстро пробежался по ним глазами, пока коллеги не примчались посмотреть на воскресшего меня.

На обратном пути я заглянул в агенство по найму персонала и договорился о срочном поиске кухарки и горничной. Затем зашел в ближайший трактир и, накупив провизии, поспешил домой.

Дирка я обнаружил на первом этаже на кухне, он с любопытством рассматривал плиту.

– Это кухонная плита, – пояснил я, подойдя ближе, – На ней готовят еду.

Я коснулся небольшого округлого камня голубого цвета, встроенного в панель рядом с металлическим диском, и он сменил цвет на красный. На диске вспыхнуло пламя.

– Ого! – изумленно воскликнул Дирк.

– Да, в этом камне заряд огненной магии. Когда энергия иссякает, сдаешь пустой и покупаешь новый.

– Магия? – Дирк потрясенно смотрел на меня, – Вот просто так, для дома?

– Ага, – усмехнулся я.

В дверь позвонили. Оставив мальчишку разбирать продукты, я пошел открывать дверь, гадая, кому я мог понадобиться. На пороге стоял Эрик. Это его я собирался навестить завтра, но он опередил меня. Увидев меня, приятель раскрыл было руки для объятий, но остановился.

– Привет, Рей. Я рад, что ты жив, – наконец произнёс он, – Позволишь войти? Нам надо поговорить.

– Проходи, – отступил я в сторону.

Эрик прекрасно ориентировался в этом доме, он был здесь неоднократно. Вот и сейчас, старый друг прошёл сразу на кухню.

Заметив мальчишку, он остановился.

– Дирк, это Эрик, – представил я нашего гостя.

Обойдя стоящего в дверях мужчину, я прошёл к столу и отодвинул стул, жестом пригласив его присесть.

– Мы как раз собирались обедать. Составишь нам компанию?

С помощью мальчика я разложил приборы и еду на столе. Эрик молча следил за моими действиями. Вся его поза говорила о напряжении, которое он сейчас испытывал. Присутствие ребенка лишь усиливало его дискомфорт. Наконец мы тоже сели за стол.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спокойно поинтересовался я, не показывая своих подозрений.

– Рей, я хотел бы кое в чем признаться, – он посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд, –Ты догадался, верно?

– Верно, – я сидел обманчиво расслабленно, но Эрик напрягся ещё сильнее, и я почувствовал волну страха исходившую от него. Он боялся меня и все же пришёл.

– Я должен рассказать тебе правду. Скорее всего ты мне не поверишь, но я не хочу больше скрывать. Все это время я думал, что стал причиной твоей смерти…

Рассказ Эрика был небольшой, но довольно занятный. Два года назад после кончинв деда ему в наследство достался старый дом, доверху заполненный не менее старым хламом. Целый месяц он проводил там все выходные, пытаясь разобраться захласленнве комнаты и отыскать среди старых вещей что-нибудь более-менее ценное. Там то он и обнаружил большое старое зеркало в деревянной резной раме, с необычным, но симпатичным орнаментом. Решив, что оно обязательно понравится супруге, он принес находку домой, и разместил в их спальне.

Спустя год начались странности. Эрику регулярно стали сниться сны, где он разговаривал с незнакомой девочкой. Обычно она рассказывала ему истории о своём доме, родных, друзьях и интересовалась подробностями его жизни.

Эрик, у которого недавно умерла дочь, решил, что это подсознание таким образом пытается справиться с утратой. Постепенно он привык рассказывать ей о своих переживаниях и тревогах, делясь мыслями по поводу домашних дел и рабочих проблем.

И вот однажды девочка сказала, что ей нужна его помощь. Эрик обрадованно согласился, решив, что исполнение её просьбы станет для него заключительной точкой, преодолением личной трагедии. Однако просьба была довольно неожиданной. Она показала ему какой-то странный рисунок и попросила его нарисовать, а затем показать определённому человеку – Рейнару.

" Понимаешь, – сказала она, – я не могу это сделать сама. Но мне очень надо, чтобы он увидел это".

– Не думай, что я слепо согласился, – оправдывался Эрик, сминая в руках салфетку, которую он так и не донес до колен, – Что-то было не так, и я отказался. Но после этого каждую ночь, во сне, и даже днем, появляясь в старом зеркале, она все время напоминала о просьбе. Вскоре мне стало казаться, что я слышу её голос везде.

Пытаясь найти рациональное объяснение, я заподозрил, что на зеркале есть какое-то заклятье. Убрав его в подвал, я пригласил маг-эксперта, но ни на зеркале, ни на мне, он ни нашел никаких следов чар.

Тогда я обратился в Палату целителей. Мой рассказ их очень заинтересовал. Выслушав и осмотрев меня, они признали, что версия о переживании трагедии вполне похожа на правду. И поскольку следы какого-либо воздействия отсутствовали, они порекомендовали мне выполнить просьбу девочки. Если пропадет, значит предположение верно. А если продолжит появляться, то они будут разбираться в нём вместе со мной. Они с таким энтузиазмом перечисляли возможные варианты развития, словно это был очередной занимательный эксперимент…

Однако их рассуждения меня несколько успокоили и я, в очередной раз увидев в зеркале девчонку, сказал ей, что согласен.

В свое дежурство я начертил нужный рисунок на брусчатке в одной из подворотен и позвонил тебе. Думал покажу тебе и сразу же сотру.

Но когда ты исчез и перестал отвечать на позывные, мне стало страшно. Я сразу же послал сообщение в отдел, дождался следователей и маг-экспертов, рассказал подробно о том, что с тобой произошло, но так и не признался, что это я нарисовал этот чертов рисунок. В чем заключалась просьба, тоже никто не знал. А девочка и правда больше не появлялась.

Закончив исповедь, Эрик в ожидании смотрел на меня. Он знал, что несмотря на догадки, я не поделился ими с дознавателем, иначе за ним бы уже пришли. Поэтому сейчас все зависело от моего решения.

– Где сейчас это зеркало?

– Дома. Я вновь поставил его в спальню, заглядывая по сто раз на дню и надеясь увидеть её вновь, чтобы узнать хоть что-то о тебе. Наверно я всё-таки сошёл с ума.

– Мне надо его увидеть, – я намеренно игнорировал душевные страдания Эрика. Сейчас я не был готов решать вопросы нашей дружбы.

– Да конечно, – он сорвался со стула, готовый показать его прямо сейчас.

– Нет, завтра. Сегодня у меня еще есть дела.

– Хорошо, в любое время. Если меня не будет дома, то мои слуги проведут куда надо.

– Договорились, – я встал, показывая, что разговор закончен. И Эрик, мгновенно считав посыл, не стал больше задерживаться. Попрощавшись с Дирком, он тут же покинул мой дом.

– Что думаешь? – спросил я у мальчика.

– Мне кажется, он не лжёт. Хотя я, конечно, не знаток ни магии, ни психологии. Только вот мы сами, послушавшись неизвестно кого, отправились через горы.

Его слова заставили меня иначе посмотреть на ситуацию. Подозрения, что я попал в ловушку не просто так, были у меня уже давно, как и то, что в этом был замешан Эрик. Но я думал причина в очередных местных интригах и потому решил сам разобраться, ничего не сообщая дознавателю. Но теперь у меня возникли сомнения. Что если я ошибся? Тогда у меня не оставалось ни одного предположения, а единственной зацепкой было лишь зеркало.

– Рик, а Лина?.. – недосказанный вопрос повис в тишине кухни. Мальчик опасался произнести вслух, то чего он боялся сильнее всего.

– Она жива, Дирк. Мы найдем её.

С тех пор как я очнулся, то неоднократно проверял связь, посылал сигналы, но Лина не отвечала.

Оставив мальчишку одного и разрешив ему пользоваться всем, что найдет в этом доме, я поднялся в родительскую спальню, которая пустовала уже около двадцати лет. Приложив руку к одной из стен, я открыл тайник, в котором лежали особо значимые вещи нашего рода. Их было не так много: старая толстая книга, документы о собственности и небольшая, потемневшая от времени деревянная шкатулка.

Я аккуратно достал пожелтевший от времени фолиант. Чтобы Дирк стал полноправным членом рода, необходимо было внести сюда его имя. Книге семейных записей было уже несколько веков и она содержала имена всех членов семьи с комментариями, оставленными заботливыми потомками. Последние примечания в эту книгу писал я, как единственный живой представитель рода.

" Уже не единственный" – поправил меня внутренний голос.

Я открыл еë наугад. С верхней строчки на меня смотрело довольно известное в истории нашей страны имя. Вилфрит Первый – тот, кто объединил земли перевертышей в небольшое тогда ещё государство и стал первым правителем. Когда-то давно наш род правил этой страной. Но династия сменилась несколько сотен лет назад.

Я пролистал несколько страниц вперёд. А вот и он, последний правитель нашего рода- Олберих и его наследники Дагмар и Лора .

Взгляд зацепился за комментарии под их именами: "Дагмар и его невеста, погибли на территории Харрельского княжества, обстоятельства их смерти выяснить не представляется возможным. Возникшие из ниоткуда горы, перекрыли все пути. Лора пропала без вести в это же время".

Я глянул на год, когда была сделана эта запись – триста пятнадцать лет назад. Интересно. Надо бы еще в городском архиве порыться. Почему-то информации об этих событиях было немного, а ведь они значительно изменили историю. По какой-то причине, после смерти Олбериха, на трон взошёл не его племянник, который остался единственным наследником, а предок нынешнего короля.

Я вписал в книгу имя мальчика и положил её на место, по пути зацепив шкатулку. Старый замок не выдержал и крышка распахнулась, открывая содержимое. В сумраке тайника, среди всякой мелочи, таинственно мерцало одно из колец.

Подцепив пальцем, я вытащил его на свет. В широкой оправе из золота, переливаясь гранями, сверкал невероятной красоты бриллиант.

Я не мог припомнить, чтобы в этой шкатулке лежало что-то столь драгоценное. Однако алмаз был самый настоящий. Диаметр кольца говорил о том, что украшение принадлежало мужчине. Я поднес его к поближе к глазам.

" Моя судьба – Авалина" – шла надпись по внутренней поверхности вероятно обручального кольца. Мои брови поползли вверх.

Единственные обручальные кольца, что там лежали были того самого умершего наследника и его невесты.

Такие украшения готовились заранее, перед свадьбой. С помощью магии в каждый алмаз помещалась капля крови одного из будущих супругов. Обмениваясь ими молодые выражали доверие друг другу. Красивый обряд имел и практическое значение, если один из супругов погибал, алмаз немедленно терял блеск, превращаясь в тусклый кусок стекла.

Именно поэтому смерть пары была официально признана: камни обоих колец в один день потускнели навсегда. Они так и лежали в шкатулке, среди множества других безделушек.

Но сейчас я стоял и словно заведенный открывал и закрывал ладонь с кольцом, чье сияние говорило о том, что хозяйка крови жива.

" Но это невозможно! Не воскресла же она спустя три столетия!"

Из этого состояния меня вывел звонок в дверь. Спрятав руку с кольцом в карман, я поспешил вниз.

За дверью оказался курьер, вручивший запечатанное королевской печатью послание. Утром следующего дня король вызывал меня и Дирка на аудиенцию.