Жестокий. Игрушка бандита

Сабир сидит за накрытым столом. Очерчивает мою фигуру, скрытую объемным халатом, а затем предлагает присесть напротив.

Там уже приготовлены приборы, а на столе много разной еды.

Я не собираюсь как-то оттягивать неизбежное или сопротивляться, потому медленно, но все же исполняю приказ. Усаживаюсь напротив.

Но только стоит мне коснуться стула, взгляд мужчины, что все это время не отрывался от меня, мрачнеет. Становится таким темным, что по моему позвоночнику пробегает холод.

Быть может, я погорячилась, решив отдать себя этому зверюге?

– Кто? – односложно спрашивает он.

Я уже слышала от него этот вопрос ранее, поэтому сразу же понимаю смысл.

– Сам догадайся, – отвечаю. Я ведь не знаю всех его ублюдков по именам, чтобы сказать более четко.

Сабир вдруг поднимается со своего кресла, и это заставляет меня внутренне сжаться. Еще и желудок болезненно воет при виде стольких-то яств. Но мне сейчас и кусок в горло не полезет.

Мужчина останавливается рядом со мной, и я вновь чувствую, его подавляющую ауру. Мощную, жестокую. От такой близости у меня невольно начинают подрагивать коленки.

А когда в нос ударяет аромат его мужественного тела, разум плывет.

Бандит жестко берет меня за подбородок и поворачивает мою голову так, чтобы лучше было видно синяк.

Мне кажется, в этот момент я слышу скрежет его зубов.

– Вахит! – раздается резкий недовольный зов.

Громила тут же появляется на горизонте, точно все это время ждал под дверью.

Он будто понимает с полуслова, потому что просто кивает и спешит снова удалиться.

– Молоток пусть захватит, – бросает главарь ему в спину и только потом отпускает меня.

Ледяной холод окутывает все тело. Стягивает горло так сильно, что мне тяжело дышать. Но я все же произношу сквозь силу:

– Ты убьешь меня?

– Что? – его брови от удивления ползут вверх.

Заметив страх в моих глазах, Сабир не ждет ответа:

– Нет, малышка, – усмехается он. – Пока нет. На тебя у моего члена другие планы.

Бандит хищно ухмыляется и снова садится в предназначенное для него кресло.

«Пока нет». В голове эта фраза звучит набатом снова и снова. На моих глазах будто вновь раздирают того ягненка бешеные злые псы. И я, кажется, физически чувствую его боль. Как острые зубы рвут нежную плоть малыша.

Но я все же убеждаю себя, что всегда есть шанс изменить все. Так легче не поддаваться панике, мало-помалу захватывающей все больше пространств моего сознания.

– Ешь, – приказывает он мне холодно. – Со вчерашнего дня голодная.

Я мешкаю пару секунд, но все же берусь за вилку. Но рука почему-то враждебно сжимает ее в кулаке, и я неосознанно направляю свое оружие в сторону обидчика.

– Хочешь мне что-то сказать? – мои действия вызывают на лице Сабира искреннюю улыбку.

Я только сейчас замечаю шрам на его физиономии. Он все еще алый и довольно глубокий и длинный. Проходит почти через всю щеку.

Ладонь подсознательно сжимает вилку крепче, и я жалею, что тогда в спальне не долбанула сильнее, чтобы убить его.

– У меня есть условие, – решаю все же поделиться. Мне требуется усилие над собой, чтобы опустить вилку.

– Ты не в том положении, – к месту напоминает хозяин дома.

Я и не ждала другого ответа. Но отступать не собираюсь.

– Да, но… – стараюсь не задохнуться. Неужели, я правда собираюсь это предложить? Еще и имею наглость диктовать свои требования опасному бандиту? – Тогда не будет, как ты хочешь.

– Все будет, как я хочу. Всегда.

– Нет! – мне стоит больших усилий произнести это уверенно. – Если не выпустишь брата из подвала, тебе придется насиловать меня, а ты этого не хочешь. А если выпустишь…

Мою речь прерывают ввалившиеся в гостиную мужчины. Вахит и тот другой, что сегодня меня ударил.

– Свободен, – распоряжается Сабир, и Вахит уходит, оставляя в комнате только другого, держащего в руках молоток.

– Ты знаешь, что я не позволяю трогать свое, Гафар? – холодно и жестко начинает главарь.

– Эта сука брыкалась! – с явным надрывом в голосе отзывается мужчина.

– Знаешь? – хозяин дома повторяет свой вопрос, но уже с большим раздражением.

– Да.

– Тогда ты знаешь, что делать, – его голос непоколебим.

– Сабир не надо, пожалуйста… – мне дико слышать такое от верзилы. Он, что, умоляет? – Она же просто подстилка!

– У тебя есть три секунды. Или я сделаю все сам.

Глава 17

Ярослава

Мужик скалит зубы, но все же замахивается, уложив одну руку на стол. Я зажимаю рот. Мне дико видеть такое. Мы же не в средневековье. Мы все цивилизованные люди!

Появляется мимолетное желание защитить бедолагу. Но я, мало того, что вряд ли смогу произнести хоть слово, так еще и уверена, что он не заслуживает моей защиты. Ударил, осквернил честное имя. Мое.

– Стой! – вдруг холодно командует главарь.