Его жертва

– А если дочь? Что тогда? Если у меня будет дочь?

– У тебя будет сын.

Эти слова почему-то оказывают на меня сильное влияние.

– Только не разочаровывай меня снова. Прими свое предназначение.

Рамзия уходит, а я опять остаюсь будто в воду опущенная. Все эти люди сумасшедшие.

Отчаянно стараюсь смыть с себя сегодняшний день. Особенно, его вторую половину. До боли деру кожу жесткой мочалкой. Помогает ли это? Конечно, нет.

Служанка возвращается и уводит меня на процедуры. Уже знакомые запахи благовоний не так сильно пугают. Я расслабляюсь в теплой ванне с каким-то отваром, и позволяю себе это делать. Тяжелый день, стресс… мне просто необходимо избавиться от тяжести внутри, чтобы вступить в новый день, где уже не будет так гадко.

В ванной я засыпаю. А потом мне вновь дают что-то выпить.

– Это часть ритуала, – поясняет молоденькая девушка.

Я уже не спрашиваю, какого ритуала, и для чего он нужен. Главное, мой брат на свободе. Я затянула его в этот омут, а потом положила на его спасение все, все, что у меня было.

После процедур меня приводят совсем в другую комнату.

– Где мы? – спрашиваю у Рамзии.

– Это спальня хозяина, – ее ответ будто отдается языками пламени на коже. – Демид Алексеевич распорядился, что теперь ты будешь спать здесь.

Сердце ускоряется. Почти сразу начинает биться где-то в горле, и я испытываю тошноту.

– Это тоже часть ритуала? – хмыкаю, стараясь скрыть тревожность.

– Нет. Это просто его желание. В ванной я приготовила тебе спальные принадлежности. Спокойной ночи, Полина.

– И вам… – тихо, едва слышно, понимая всю свою обреченность.

Затуманенным взглядом мажу по широкой кровати… Просто его желание… Так что Демид пожелает сделать со мной… здесь…

Внизу живота медленно наливается томительное предвкушение. Это ненормально. Так не должно быть. Я бы сказала, что все от природы, вот только это не так. Женщина не реагирует подобным образом на мужчин. Я никогда не реагировала. Я вообще не думала о близости. А тут такое. Лишь одна, мелькнувшая в голове мысль, заставила тело так неприлично откликнуться.

Никаких дополнительных распоряжений мне не было. Поэтому я переодеваюсь в тонкую шелковую сорочку. Довольно короткую, но попу закрывает. Ложусь на постель, на всякий случай, с того края, который ближе к входной двери. Не знаю, чем это поможет. Просто инстинкт самосохранения срабатывает.

Не сразу, но все же проваливаюсь в сон в полном одиночестве. Пока из него меня не вырывает что-то горячее и очень твердое, плотно прижатое к моим складочкам между сведенными бедрами.

– Оох! – от неожиданности и в миг одолевшего меня страха, раскрываю рот. Дергаюсь, пытаюсь ухватиться за что-то, но не за что.

– Чщщщ… – слышу позади. В самое ухо. Короткая щетина легонько колет кожу.

Мужчина крепче вжимает меня в себя, плотнее притягивая за живот. И я знаю, что это ОН. Не вижу, но понимаю. Чувствую его запах. Силу и энергетику, что сопровождают этого человека повсюду.

Мы оба замираем. На пару секунд. Но, родившееся за это время уже знакомое ощущение в промежности, говорит о том, что возбуждаюсь. Вопреки всему. Наплевав на здравый смысл.

Первый толчок. Медленный, но очень чувствительный. Твердый член проезжает по моим складочкам горячим раскаленным прутом. Он задевает чувствительные точки и останавливается только тогда, когда мужской пах оказывается плотно прижатым к моей попке.

Демид так же медленно отстраняется, а потом вгоняет свой поршень обратно между моих плотно сведенных бедер. По моему телу проходит волна из дрожи. Член, кажется становится еще крепче. Даже трудно поверить, что там ко мне прижимается живая плоть.

Воздух колом забивается в легких, и я даже сглотнуть не могу.

Это какое-то колдовство… точно. Так соблазнительно и так горячо. Я просто обезумела. Ошалела. И Демид, похоже, сошел с ума. Скорость его скольжения по моим складкам неумолимо увеличивается. Он все резче орудует членом у меня между ног. А там становится все более влажно.

Разгоряченная дубина то и дело задевает клитор, и с каждым новым толчком пульсация в нем усиливается. Еще немного, и я кончу.

Несдержанные движения, сопровождаются животным рычанием. Мы точно сошли с ума. Оба. Особенно Демид. Сейчас его движения и стоны вовсе непохож на человеческие. В нем говорит лишь жажда, а крупные пальцы, сжимающие мои бедра, точно оставят там синяки.