Цербер. Дочь врага

Ничего не отвечаю. Просто выхватываю полотенце из его рук.

Не знаю, чего я сейчас жду. Извинения? Разговора по душам? Хоть какого-то тепла?

Но Ратмир не чувствует за собой вины. Это ясно, как белый день. А еще он точно не из тех, кто будет делиться теплотой и лаской. «Гостей не жалую», – бандит предупредил меня с самого начала. И я должна была учитывать этот факт каждую гребаную секунду!

– Все в порядке? – все же спрашивает. Но фраза дежурная. Такая, знаете, когда не очень то и интересно, а спросить положено.

– Угу, – мычу, плотно стиснув зубы.

Цербера, само собой, мой ответ устраивает. Он выходит из нашей комнаты, хлопнув дверью.

Только сейчас начинаю слышать гул, который стоит за ней. Там все еще люди. Боев больше нет, но они остались тусоваться в клубе.

Ощущения такие, что меня избили и поломали всю. Тело ужасно ноет. А ведь я регулярно хожу в спортзал и считаю себя довольно выносливой. Но, видно, ни в этот раз. Ни в этот раз…

Глава 22

Ассоль

Вытеревшись набрасываю на тело рубашку. Скорее бы мне уже привезли нормальные вещи.

Не знаю, почему думаю сейчас именно об этом. Наверное, потому что отвлекает. Мне просто нужно размышлять о чем-то, и, кажется, предоставленная для меня одежда – лучшее, что случится со мной в ближайшее время.

А потом я ложусь на один из матрацев, расстелив на нем постельное белье и послушно жду, когда мне разрешат пойти в душ. А ведь некоторое время назад, сегодня, брезговала спать в таких условия… Как же быстро все может поменяться.

Но душ не помешает. Мне так хочется смыть с себя… все. Кажется, будто вода поможет очиститься. Только вот душу отскрести все равно не удастся. Ратмир не только запачкал меня собой. Он оставил глубокий след где-то в самой глубине. И мочалке туда не добраться.

Водичка приятно согревает кожу. Мне нравится ощущать, как горячие капли стекают по моему телу. Я даже забываю о том, что ее количество тут строго ограничено. Уж, не знаю почему. Может, Цербер вообще специально так сказал, чтобы мне жизнь медом не казалась.

Да мне и не кажется. Раньше… Произношу это слово в своей голове, и та жизнь видится чем-то настолько отдаленным, будто было целую вечность назад.

Я ведь тогда любила посещать всякие спа-программы, принимать расслабляющие ванным. Лежишь там с пеной, вдыхаешь мягкий аромат частых белых пузырьков. Да я даже в страшном сне не мылась в таких местах, как это. А теперь стою точно так и должно было быть. Будто это норма.

Поначалу мне даже страшно касаться себя ТАМ. Кажется, между ног все разворочено, разорвано, ведь я до сих пор чувствую некоторый дискомфорт и пощипывание. Вот только, к моему удивлению, ничего подобного там не обнаруживаю. Складочки чуть припухли, но на этом все.

Стараюсь начисто оттереть там. Можно было бы – кожу бы содрала. А в итоге, бегая пальчиками по чувствительным местам начинаю чувствовать сжимающееся между ножек томительное напряжение. Будто тело хочет ощутить все вновь. Снова кончить.

И я бешусь из-за этого, ненавидя себя. Ведь на душе мне гадко. Гадко настолько, что я ненавижу сейчас весь мир. И даже отца, который до сих пор не смог меня вызволить.

Выйдя из душа направляюсь к бару. Посетители разошлись, и только Честер звенит стаканами, намывая их. Плюхаюсь на барный стул, а мужчина глядит на меня с удивлением.

– Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он, подойдя поближе.

Отрицательно мотаю головой. В том, чего я действительно хочу, Честер мне не помощник.

– Хотя, знаешь… расскажи мне о Цербере.

– О Цербере?! – с удивлением уточняет. Его бровь медленно ползет вверх.

– Да.

– И часто с тобой такое случается?

– Какое?

– Шатаешься по злачным местам с людьми, о которых ничего не знаешь, – мужчина окидывает меня взглядом, точно сам пытается найти ответ на вопрос.

– Так расскажешь? – предпочитаю не отвечать.

– Да нечего мне рассказывать, – Честер подвешивает очередной бокал над баром.

– Так уж и нечего?! – прищуриваюсь. – Он ведь много людей тут по рингу размазал?

– Цербер – мой лучший боец. Мясник, что надо! На этом все. Знаешь, какие побоища он тут устраивал?! Уууу… правильно говоришь – размазывал парней по рингу, как джем на хлеб. А скорая потом отскребала.