Его собственность

И я не собираюсь спорить. Стараюсь быть послушной. По крайней мере, сейчас.

Нужно отвести угрозу от близких, а потом уже, возможно, я смогу что-нибудь придумать. Может, договорюсь с монстром, смогу найти к нему подход.

Мне даже напрягаться не приходится. Я так боюсь, что подчинение кажется единственным выходом из сложившейся ситуации.

Меня заталкивают в одну из здоровенных черных машин, что стоят у самого входа в ресторан, куда простым смертным даже подъезжать запрещено.

Я сразу же забиваюсь в угол. Думаю, что Алаев поедет вместе со мной, но только рядом садится совсем другой верзила.

Внедорожник со свистом подрывается с места. От неожиданности меня швыряет на сидении, что вызывает мерзкую ухмылку на роже провожатого.

Слезы в глазах уже высохли. Внутри я не чувствую ничего, кроме жгучего холода. Там от страха вымерзло все.

Пытаюсь успокоиться, как-то отстраниться, но мысли все время возвращаются к Алаеву.

Я даже не думаю о поступках родных людей, каждый из которых ради своей шкуры решил пожертвовать мной. В мыслях только он. Мой палач.

Какого стать его женщиной? Оказаться под ним?

Он же раздавит. Такой огромный, сильный, беспринципный… Он с одного толчка меня насмерть забьет.

Закусываю губу до тех пор, пока не начинаю чувствовать во рту привкус крови.

Могу ли я расчитывать на то, что у Алаева есть сердце, и он пощадит меня? Отпустит, просто немного попугав?

Я очень рассчитываю на такой исход, хотя сама в него не верю.

У этого человека внутри нет ничего, кроме громадной ледяной глыбы. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это.

Достаточно пяти минут наедине, чтобы увидеть его дьявольскую сущность. Темное. Холодное, жестокое нутро.

Ведь только такой человек может подмять под себя весь город. Заставить людей трепетать от одного только упоминания его имени.

Глава 5

Настя

Я не спрашиваю куда меня везут. Есть ли в этом смысл?

Но все равно стараюсь запомнить дорогу. Это важно. Это может пригодиться.

Не знаю, сколько времени мы проводим в пути.

Громилы лишь изредка переговариваются, на меня не обращают внимания. Это хорошо. Потому что всю дорогу я молюсь Богу о том, чтобы конвоиры не тронули меня.

Мы проезжаем стороной какой-то поселок. Потом еще некоторое время движемся по абсолютно безлюдной местности.

Паника, мало-помалу, забирается в сознание, вытесняя контроль. Но я держусь из последних сил. Нужно сохранять ясность ума. Ради сестры. Ради своей же собственной безопасности.

Наконец, наш автомобиль останавливается у высокого забора. Вокруг больше нет ничего. Последний поселок скрылся далеко отсюда, и это не оставляет мне никаких шансов.

Тяжелые ворота медленно отъезжают в сторону, и внедорожник оказывается на территории.

Она огромна. Намного больше, чем я могла себе представить.

На улице уже смеркается, но мне все равно удается разглядеть окружающее пространство: идеальную зеленую лужайку, узкие дорожки из камня, редкие высокие деревья.

Мы проезжаем еще достаточно прежде, чем останавливаемся у входа в особняк.

– Приехали, – грубо командует мне бугай. – На выход.

Я не рискую противиться, поэтому распахиваю дверцу и выхожу на прохладный вечерний воздух.

Не помню, чтобы в городе было так холодно.

– В дом пошла! – меня подталкивают в спину, указывая направление движения.

Кровь стынет в жилах. В груди все чувства на разрыв.

Озираюсь по сторонам в поисках помощи. Это происходит само собой, ведь ясно же, как белый день, что никто из подчиненных Алаева мне не поможет. Даже не попытаются.

А эти верзилы, вооруженные до зубов, и вовсе на части разорвут, даже глазом не моргнут.

Раздавят, как букашку и не вспомнят.

Каждый шаг дается с трудом. Ноги наливаются тяжестью.

Я будто иду на собственную казнь, в то место, где меня неумолимо ждет погибель.

Все чувства смешиваются, оголяя нервы.

Сердце в груди отбивает болезненные удары, которые я слышу в ушах.

Внутри дом оказывается таким же огромным, как и снаружи.

Понятия не имею, зачем одному человеку такие хоромы.

Хотя… человек ли Алаев? Очень сомневаюсь.

Несмотря на наличие мебели, помещения кажутся какими-то пустыми. Нет уюта. Нет ощущения дома. Вроде убрано, ухожено, но глаз не радует совсем.

Быть может, это и не удивительно, раз хозяина два года не было в стране. А, может, он только построил эту махину и попросту не успел обжиться.

Да, какая, к черту, разница, как выглядит моя тюрьма?

Меня провожают в комнату на втором этаже.

Провожатый раскрывает передо мной дверь и грубо заталкивает в помещение. Я едва удерживаюсь на ногах, чтобы не упасть.