Покидая Итуруп

– У твоего папы был пистолет? – как бы ненароком поинтересовалась я, понимая, что так и не узнала толком ничего о родителях девочки. А вдруг, он какой-нибудь неуравновешенный псих, и опасен для общества? Кто, скажите мне, добровольно захочет поселиться в нашей глуши? Правильно! Никто!

– Был раньше. Но когда он за мной приехал, то пистолета у него уже не было. Я думаю, ему пришлось выбирать: или оружие или я. Но я очень-очень рада, что он меня выбрал. Мы когда с мамой жили, то мне временами было очень страшно. И пусть я скучаю по ней, но думаю, ей сейчас лучше, чем раньше, а мне с папой так хорошо. Он готовить умеет! Представляете? На днях такие лепёшки с сыром нажарил, я думала, у меня живот лопнет, сколько я их съела.

– Почему же он так и не приходил в класс? Я уже таких ужасов о нём напридумывала, – пробормотала я.

– Просто он знает вас, вы с ним в детстве дружили, а потом, что-то случилось здесь, и папа уехал. И если бы не я, он никогда бы сюда не вернулся. Но я рада, что мы здесь. Здесь так красиво! Я столько жизни нигде не видела.

– ЗДЕСЬ? – я чуть с козырька не навернулась от подобных рассуждений.

– Конечно! Здесь только людям плохо живётся – денег не достать. А животным здесь так хорошо. Ведь на них толком никто не охотится. А растения! Какие мне папа красивые орхидеи показывал! Таких даже в магазине не купить. А океан! Если бы я могла, то осталась бы здесь навечно. Превратилась бы в чайку и летала бы, летала… и любовалась этим раем.

Вот тебе и Ирочка!

Я слушала этого ребёнка и поражалась своей профессиональной слепоте. Как можно было принять эту девочку за ребёнка с диагнозом? Когда я стала мыслить стандартами? Ведь ещё во время учёбы я надеялась, что сумею в каждом ребёнке разглядеть в первую очередь ЧЕЛОВЕКА, а уже потом вникать в его способности и таланты. И нате. Конечно, можно оправдаться собственной усталостью, зверской занятостью и прочим, но только детям, которых я учу от этого не легче.

Так мы и сидели на небольшом козырьке, думая каждая о своём. И сколько мы бы так просидели – неизвестно, только неожиданно тишину, нарушаемую беспрерывной крысиной вознёй, нарушил рёв машины или, скорее, мотоцикла, который переполошил всё серое войско.

– Ой, а вот и папа! – обрадовалась Ирочка, вскочила на ноги и принялась звать отца.

Пришлось подниматься вслед за девочкой, чтобы посмотреть на её родителя. И когда древний и смутно знакомый мотоцикл приблизился к нашему наблюдательному пункту, я окончательно растерялась, выяснив наконец-то, кто является отцом чудо-ребёнка.

– Воронцов? – опешила я, когда водитель мотоцикла припарковался прямо под нами, не заглушив при этом двигатель и разогнав всех крыс подальше от крыльца подъезда, – это, и правда, ты?

– Я, Свет, – устало ответил старый знакомый, – давайте спускайтесь, барышни. Только быстро.

Мотоцикл Воронцова ревел на всю округу, отчего крысы не решались приближаться, а только лишь следили за нами, поблёскивая чёрными бусинами глаз.

Я спускалась вниз первой, стараясь не смотреть особо по сторонам, но всё же заметила, как одна из особо голодных животинок попыталась подобраться к нам поближе, но услышав, как мотор взревел громче, никто так и не решился попробовать нашу компанию на вкус.

–Ириш! – крикнул Воронцов, и буквально через пару секунд, довольная Ирочка ловко стекла вниз по трубе и приземлилась за спиной отца. – Свет, не тормози, млин!

Только сейчас я поняла, что стою и смотрю, как к мотоциклу со всех сторон медленно поползли крысы!

Пулей взлетела вслед за Ирочкой на заднее сидение, с облегчением осознав, что вероятность оказаться дома живой и невредимой растёт с каждой секундой.

У нашего подъезда крыс не было видно, но я не стала дожидаться высадки непрошеных пассажиров и быстро спрыгнула с мотоцикла, стоило только Сергею сбавить скорость и оказаться у заветной двери.

Усталость накатила на меня уже дома. По лестнице бежала, перепрыгивая ступеньки, а вот стоило мне зайти в квартиру, и ноги мелко задрожали, а из рук, прямо на пол, выпала сумка с тетрадями, которая вдруг оказалась неподъёмной. Перед глазами до сих пор стояло серое крысиное войско, так некстати вынырнувшее из клубов тумана.

Хотя сложно представить ситуацию, в которой подобная встреча могла быть предсказуемой, и тем более – ожидаемой.

Едва заглянув в комнату к детям и убедившись, что у них всё в порядке, пожелала спокойной ночи и ушла к себе рыдать в подушку от отчаяния и страха.

А что, если бы я не встретила Воронцовых? А если бы вместо меня с этим крысиным морем столкнулись бы дети? Что мы обнаружим в Горном, когда туман схлынет?

Я устала. Устала постоянно бояться и оглядываться.

Глава 7.

Утром следующего дня я сидела на кухне, пила горячий кофе и с умилением смотрела на своих детей.

Сашка мыл посуду, а Анечка расположилась рядом со мной и разглядывала лежащую перед ней коробочку с семенами драгоценной лилии Глена, которые уже практически высохли и ждали, когда их упекут на время в морозилку. Наш маленький ботаник выяснил на досуге, что семенам обязательно нужно «перезимовать» иначе они не взойдут.

Сколько всего мы узнали об этом растении за последние дни!

– Анечка, – обратилась я к ребёнку, – почему ты так пристально разглядываешь эту коробочку? Ты ведь её каждый день видишь. Что-то не так?

– Нет, вроде всё нормально, – тихим голосом ответила Аня, продолжая при этом вглядываться в своё сокровище. – Просто боюсь, как бы эта сырость не навредила семенам. Я в комнате и форточку закрываю, когда мы уходим и убираю на самый верх, а всё равно боюсь, что туман просочится в квартиру и семена погибнут.

– Ань, а давай их в духовке просушим? – тут же брякнул Сашка. – А что? Вмиг высохнут. Кто знает, а вдруг они ещё и вкусные?

Перепалка, возникшая на ровном месте, позволила мне окончательно расслабиться. Отчего-то я не сказала детям о вчерашнем происшествии, объяснила только, что посёлок кишит крысами и пока выходить на улицу опасно.

Дети, кажется, никуда и не собирались, но мало ли…

Оказавшись в своей комнате, хотела немного поработать, даже потянулась за сумкой с тетрадями, как накатили воспоминания о событиях вчерашнего вечера. В голову постоянно лезли мысли о том, что могло случиться, если бы не столь своевременное вмешательство Воронцовых. Все эти бесконечные «а если бы…» терзали меня, не давая успокоиться и окончательно расслабиться.

Сгорбившись, села на край кровати и закрыла руками лицо.

Ближайшее будущее откровенно пугало. Туман, крысы, тётя Мотя… дальше что?

Словно столетняя старуха поплелась на балкон, даже не заморачиваясь, что при желании дети могли бы узреть, как мамСвета дымит и стряхивает пепел в кусты. Правда, окно детской выходит на другую сторону дома, но вдруг к бабушке соберутся в гости заглянуть?

Сидя на балконе и утопая в своей депрессии, я не сразу заметила, как моргает заветная кнопочка на подносе Раджа. И зачем только я его с собой взяла? Представляю, как он увидит меня такой сутулой старухой с сигаретой в зубах.

Ну уж нет!

Дотянулась до дверного проёма и запулила «визор» на кровать. Пожалуй, сегодня обойдёмся без сеанса видеосвязи.

Нет меня!

Однако мыслями я всё-таки была уже с ним. С этим шикарным гуманоидом. Ну нравился он мне! Мне никто и никогда в этой жизни не нравился так, как Радж. Умный, внимательный, невероятно красивый, даже несмотря на бледность.

В этом мужчине мне нравилось абсолютно всё.

И хоть я не строила никаких иллюзий относительно того, что у нас могли бы возникнуть какие бы то ни было отношения, я не переставала восхищаться им.

Вторую сигарету сменила третья, а я всё никак не могла уйти с балкона, не мешала даже осенняя прохлада, которая пробирала до костей.

Неожиданно налетевший ветер также пытался загнать в тёплое помещение одну бестолковую училку, которая была явно намерена схватить бронхит. Но мне было абсолютно фиолетово, что творится на улице – в душе я мечтала стать медведем, который мог спрятаться в своей берлоге и проспать всё на свете.

Целый день я ходила сама не своя. Предчувствие неминуемой беды не давало расслабиться ни на минуту. Каждый посторонний шорох заставлял вздрагивать и озираться по сторонам, а любой телефонный звонок обещал быть оповещением о начале вселенского апокалипсиса.

Хотя звонили неизменно родители с одними и теми же вопросами: а что вы на дом задавали? А у Вани ветрянка, но может быть и не она, можно он всё равно в понедельник в школу придёт? А можно Маша в школу принесёт котёнка, а то он дома всё обгадил…

– Свет, там, кажется, бабушке совсем плохо. Звони Тимофеевичу.

Сашкин тревожный крик раздался в квартире настолько неожиданно, что мокрая чашка вылетела у меня из рук и покатилась куда-то под стол.