Мы все мертвы

Лес ещё был далеко и во многом сливался в одну нескончаемую тёмную пелену. Эта пелена шелестела и завлекала её, будто бы постепенно приближаясь.

Растения двигались всё чаще. Кожа на ногах начинала болеть, словно они испускали яд. Быть может, они просто её останавливали?

Всё. Нет. Это глупые страхи, спасибо Лине за её богатую фантазию.

При одном воспоминании о сестре всё внутри сжималось, и мысли от зловещих лесных очертаний переходили к картинам мести. Вернуться и испортить все её отвары?

«Ну да, тебе, чтобы испортить отвар, нужно просто подышать на него».

Джей вздрогнула. Заряд боли прокатился по её телу, и она едва не вскрикнула – закрыла руками рот и часто задышала, и лес превратился в размытые очертания перед её глазами.

Это был не её голос. Не её мысли.

Мысли леса? Феи? Глика?

«Даже глик не стал бы разговаривать с тобой».

– Ой! – всё-таки вскрикнула Джей, ощупывая свою голову, шею, лицо.

Всё было на месте. И что-то было не так.

Она по-прежнему была в поле. Лес по-прежнему расплывался перед ней. Ветер по-прежнему ласкал её тело, покрытое мурашками от страха.

Голос был её и не её. Человеческим и…

«Можешь не беспокоиться. Я не фея. Я лишь часть тебя. Та, которая понимает правду».

Джей сжала кулаки, и к боли в ногах присоединилась боль в ладонях – яркая, пронизывающая, быстро вернувшая её мысли на место.

Ещё полчаса пути, и она дойдёт до леса. Проберётся внутрь, походит там, пусть даже несколько минут, и убедится, что ничего такого в лесу нет. А потом убедит в этом всех вокруг. И всё. Голос может говорить что хочет.

Джей не хотела себе в этом признаваться и спрятала новое чувство подальше от себя – но ей даже было радостно, что на этом пути она не одна. Что бы ни поселилось в её голове, оно переживёт все приключения вместе с ней.

Нравится это ему или нет.

Джей слышала, как шелестели деревья в получасе ходьбы. Их шум только усиливался с каждой минутой. Он вышел из леса, прошёл через поле и проник в её голову, чтобы шелестеть беспрестанно, сводя её с ума.

Может, в этом и заключалась вся знаменитая опасность леса.

В худшем случае она просто станет как мама – такой же полоумной. Вернётся в свою комнату, завернётся в одеяло и не будет выходить из неё до последнего.

«Ты никогда не станешь как мать. Ни в плохом, ни в хорошем смысле».

Отец говорил, что Джей всё может! И целительницей стать, и продолжить дело семьи, и все будут ею гордиться. Стоит ей только… захотеть.

«А ты хочешь?»

На это у Джей не было ответа. Она хотела дойти уже до леса и увидеть всё, что там происходит, своими глазами.

Сжав кулаки, она шагнула вперёд. И ещё раз, и ещё. Невзирая на боль в руках и ногах, на растения, шелестевшие всё сильнее, на ветер, грозивший сбить её с ног. Она была маленькой, как ребёнок, и злой, как бабушка, – а всё вместе давало ей силы идти. Иногда приходилось останавливаться и закрывать лицо руками, чтобы переждать особо сильный порыв ветра – но снова идти как ни в чём не бывало.

Может, она вообще не из семьи Крейн?

Вспыхнула картинка: она, младенец, лежит и пищит в поле – её подбирает отец и приносит в дом, к новым родственникам. Никто не знает, откуда она – видимо, лесные феи унесли её в Белую Землю, – но люди вырастили её как одну из своих.

И поэтому бабушка была к ней так строга. И поэтому в её жизни случилось всё то, что случилось.

С ней самой, с Джей, всё в полном порядке. Она просто не принадлежала Белой Земле и целителям.

Тогда белые растения шелестели, потому что не хотели отпускать ту, что чудом когда-то им досталась. И родители, и вся семья не желали, чтобы она воссоединилась со своей истинной природой.

От неё скрывали правду.

Но она всё разгадала, всё.

«Или ты так сильно хочешь быть частью чего-то большего, что готова отказаться от своей семьи и своей истории. Ты же знаешь, что ты – человек и никогда не была ни феей, ни лесным ребёнком».

О боже, заткнись!

Джей остановилась. Задышала часто-часто, схватившись за грудь и выплёвывая вязкую слюну. Она сама не заметила, как перешла на бег, но небо потемнело и повеяло таким холодом, что она быстро пришла в себя.

Лес был всё так же далёк, как и десять минут назад. Ничего не менялось, кроме неба.

Она подняла глаза: тучи образовали тёмно-серое полотно, тяжесть которого почти физически ощущалась в воздухе. Скоро полотно это накроет её, и Белую Землю, и весь лес – лишь бы остановить её от побега.

Кто окажется сильнее – небо или она?

И Джей побежала.

А может, она лесной ребёнок, которого оставили в Белой Земле, чтобы она положила конец этой бессмысленной распре? Она могла бы родиться в лесу, но показать необычные способности. Оказаться гением или великой волшебницей. И её оставили в поле, чтобы Крейны подобрали её, обучили семейному целительству… и дали вырасти в человека, который сделает великие дела. Почему бы и нет?

Она могла закончить эту вражду. Или по крайней мере доказать всем, что лес безопасен. И уж никаких гликов в нём точно нет.

– Джей.

Она замерла, едва не рухнув коленями на землю, и посмотрела на мать. На её улыбку, в её глаза, на её волосы, клочьями свисавшие до плеч.

– Мама?

Мать улыбнулась:

– Джей, ну почему ты никогда нас не слушаешь?

Она протянула к ней руки.

И Джей пошла вперёд. Шепча: «Невозможно… невозможно».

Полотно над её головой сгустилось настолько, что казалось, будто наступил вечер. В этих искусственных сумерках светилась только мать, улыбаясь и протягивая к ней дрожащие руки.