В плену своих эмоций

ГЛАВА 1

Полина

Полина знала, что презентация идёт к чёрту ещё на пятой минуте.

Замятин не смотрел в экран. Он смотрел на её декольте – не скрываясь, с наглой уверенностью человека, который привык брать всё, что хочет. Его заместитель, тощий мужчина с залысинами, нервно теребил ручку. Ещё трое сидели, уткнувшись в телефоны. В дальнем конце стола, чуть в стороне от остальных, сидел кто-то ещё – Полина краем глаза заметила тёмный костюм, но не стала вглядываться. Явно кто-то из команды Замятина.

– …таким образом, – Полина переключила слайд, стараясь не сжимать пульт слишком сильно, – антикризисная кампания в соцсетях позволит нейтрализовать негатив за три недели. Мы запустим серию интервью с вашими инженерами, покажем человеческое лицо «ТехноСинтеза»…

– Девочка, – Замятин откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, – ты вообще понимаешь, о чём говоришь?

Полина замерла.

– Прошу прощения?

– Ну, серьёзно. – Он ухмыльнулся. – Ты закончила какие-то курсы, поиграла в красивые картинки и теперь учишь меня спасать бизнес, который я строил двадцать лет?

Кровь ударила в виски. Полина медленно выдохнула.

– Олег Викторович, я веду проекты пятый год. У меня за плечами три успешные антикризисные кампании…

– Пять лет. – Он фыркнул. – Я носки дольше ношу. Слушай, красавица, может, кофе принесёшь? Взрослые люди тут разговаривают.

Что-то щёлкнуло.

Полина выключила проектор. Закрыла ноутбук. Сложила бумаги в папку – медленно, чтобы руки не тряслись от ярости.

– Вы знаете что, Олег Викторович, – её голос был ровным, но внутри всё кипело, – я действительно могла бы вам кофе принести. Чёрный, горький, как ваша репутация через неделю, когда журналисты разнесут вас в щепки.

Замятин выпрямился.

– Ты что сказала?

– Я сказала, что вы – самовлюблённый динозавр. – Полина шагнула к столу, упёрлась ладонями в полированное дерево. Адреналин бил в уши. – Ваша компания тонет. Токсичные отходы в реке – это не просто «неприятность», это катастрофа. Через две недели вас размажут по федеральным каналам. А вы даже не соизволили выслушать стратегию, потому что я – «девочка».

Замятин медленно встал. Лицо налилось краской.

– Всё. Убирайся. Контракт разорван. И передай своим…

Звук был негромким – кто-то стукнул ручкой по столу. Один раз. Сухо.

Все замолчали.

Полина обернулась.

Человек в дальнем конце стола поднял взгляд от планшета. Он сидел там всё это время – ровно, спокойно, как будто слушал сводку погоды, а не скандал. Костюм тёмно-серый, дорогой, без единой складки. Волосы зачёсаны назад. Лицо – резкие линии, плотно сжатый рот. Глаза серые, холодные.

И совершенно пустые.

– Олег Викторович, – его голос был тихим, но все в переговорной замерли, – давайте без театра.

Замятин моргнул.

– Матвей Александрович, я…

Полина почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Матвей Державин.

Кризис-менеджер. Легенда. Человек, которого нанимают, когда всё уже горит.

Он сидел здесь. Всё это время.

Он видел всё.

Чёрт.

– Вы наняли меня, чтобы спасти вашу компанию, – продолжил Матвей, не повышая голоса. Он говорил так, словно озвучивал очевидные вещи. – Это значит, вы будете слушать тех, кого я выберу. Контракт с агентством остаётся в силе.

– Но она…

– Вела себя эмоционально. – Матвей наконец посмотрел на Полину. Взгляд скользнул по лицу – быстро, оценивающе, безразлично. Как по балансовому отчёту. – Непрофессионально. Это моя проблема. Не ваша.

Полина сжала папку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Ей хотелось что-то сказать, оправдаться, но язык не слушался.

– А вы, Олег Викторович, – Матвей откинулся на спинку кресла, скрестив руки, – тоже вели себя непрофессионально. Если хотите, чтобы я вытащил «ТехноСинтез», придётся слушать. Даже девочек.

Последнее слово прозвучало с лёгкой усмешкой, но в глазах ничего не изменилось.

Замятин стиснул челюсти.

– Хорошо. Но я не хочу с ней работать.

– С ней буду работать я. Лично. – Матвей поднялся. Движение было неспешным, но все в комнате автоматически напряглись. – Встреча окончена. Завтра вышлю график.

Замятин молча кивнул и вышел. Его свита потянулась следом.

Дверь закрылась.

Полина осталась стоять у стола, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

Матвей прошёл к окну, достал телефон, пролистал что-то. Несколько секунд он молчал – просто стоял спиной к ней, глядя на экран. Потом убрал телефон в карман и обернулся.

– Полина Викторовна Стрельцова. Двадцать шесть лет. Пятый год в пиаре. Три успешных проекта. Один провал – застройщик «Гранит», скандал с обманутыми дольщиками. – Он говорил ровно, без бумаг, словно читал справку. – Причина провала: вы публично назвали директора мошенником в прямом эфире. Эмоциональный срыв. Контракт разорван, агентство потеряло два миллиона.

Полина почувствовала, как краснеют щёки.

– Он был мошенником.

– Возможно. – Матвей прошёл к столу, сел в кресло Замятина. Медленно расстегнул пиджак, положил руки на подлокотники. – Но вы не прокурор. Вы – пиарщик. Ваша задача – управлять репутацией, а не крушить её из чувства справедливости.

– Значит, я должна была молчать? – Полина шагнула вперёд. – Улыбаться, пока Замятин вытирает об меня ноги?

– Вы должны были держать удар. – Матвей поднял взгляд. И в этих глазах не было ни злости, ни сочувствия. Только холодный расчёт. – Вы сорвались. Адреналин, обида, праведный гнев – называйте как хотите. Но в бизнесе это одно и то же. Потеря контроля.

– Я защищала проект.

– Вы чуть не убили его. – Он наклонился вперёд. – Если бы меня здесь не было, Замятин разорвал бы контракт прямо сейчас. Ваше агентство потеряло бы пять миллионов. Три человека вылетели бы с работы. Всё из-за того, что вы не смогли сдержаться.

Полина сжала кулаки.

– И что вы предлагаете?

– Я буду вашим куратором. – Матвей откинулся назад, скрестив пальцы. – Вы продолжите вести проект. Но каждое ваше письмо, каждая встреча, каждое решение пройдёт через меня. Я стану вашим фильтром.

Она не поверила своим ушам.

– Вы серьёзно?

– Абсолютно. – Он говорил так, словно обсуждал погоду. – У вас есть талант. Ваша стратегия грамотная. Но вы – риск. Слишком эмоциональная, слишком импульсивная. Один срыв – и всё рухнет.

– А если я откажусь?

– Не откажетесь. – Матвей встал, поправил манжеты. – Потому что это ваш шанс. После «Гранита» вы на грани. Один ещё провал – и карьера закончена. Вы это знаете.

Полина смотрела на него – на этого холодного, расчётливого человека, который видел её насквозь. На робота в идеальном костюме, который, вероятно, никогда в жизни не терял контроль.

Ей хотелось послать его. Развернуться и уйти.

Но он был прав.

– Хорошо, – выдавила она. – Согласна.

– Завтра в девять утра. Мой офис. – Он прошёл к двери, не оглядываясь. – Принесите финальную версию стратегии. Опоздаете на минуту – ищите другую работу.

Рука на ручке двери. Он замер.

– И, Полина Викторовна, – голос стал чуть тише, – в следующий раз, когда захотите кого-то спасти, подумайте: а не топите ли вы себя при этом.

Дверь закрылась.

Полина осталась стоять в пустой переговорной, сжимая папку.

Руки дрожали. От злости. От стыда. От осознания, что он прав.

Матвей Державин.

Холодный. Жёсткий. Невыносимый.

И теперь он будет контролировать каждый её шаг.

Отлично. Просто чертовски отлично.

ГЛАВА 2

Полина

Полина не спала ночь.

Она переделывала стратегию, меняла слайды, добавляла графики. Кофе, нервы, красные глаза. В семь утра она наконец отключилась на диване с ноутбуком на коленях. Проснулась в восемь тридцать от будильника.

Теперь она стояла перед дверью с табличкой «Державин М.А.» и пыталась унять дрожь в руках.

Девять ноль-ноль.

Полина толкнула дверь.

Кабинет встретил её холодом.

Не метафорическим. Реальным. Здесь было градусов восемнадцать, не больше. Сплит-система гудела тихо, монотонно, как в операционной. Стены белые. Стол стеклянный, пустой – только ноутбук и одна папка, выровненная по углу. Ни фотографий, ни растений, ни кофейных кружек. Ничего живого.

Матвей сидел за столом, глядя в экран. Печатал.

Он не поднял взгляд.

Полина замерла в дверях, сжимая планшет. Яркий шарф на шее – единственное цветное пятно в этой белой пустоте – вдруг показался ей нелепым.

Прошло десять секунд. Двадцать.

Он продолжал печатать.

– Доброе утро, – выдавила Полина.

– Садитесь.

Голос ровный, безразличный. Он даже не посмотрел.

Полина прошла к стулу напротив стола, села. Положила планшет на колени. Ждала.

Матвей допечатал что-то, нажал Enter. Только тогда поднял взгляд.

– Вы опоздали на тридцать секунд.

Полина моргнула.

– Я пришла ровно в девять.

– Вы вошли в кабинет в девять ноль-ноль тридцать. – Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки. – В следующий раз приходите за пять минут. Стратегия готова?

Она сглотнула раздражение.

– Да. Я переделала блок с медиа, добавила…

– Показывайте.

Полина развернула планшет, открыла презентацию. Протянула ему через стол.

Матвей взял планшет. Начал листать. Быстро. Слишком быстро.

Он не читал. Он сканировал.

Прошло минуты три. Полина сидела, сжав руки на коленях, и старалась не ёрзать. Холод пробирал. Она пожалела, что не надела жакет потеплее.

Наконец Матвей положил планшет на стол.

– Слайд три. Уберите весь этот блок про «человеческое лицо компании».

Полина выпрямилась.

– Но это ключевой…

– Это лирика. – Он постучал пальцем по экрану. – «Мы покажем сердце команды». «Инженеры – не просто специалисты, это люди с мечтами». Полина Викторовна, вы пишете для глянцевого журнала или для антикризисной кампании?

– Я пишу для аудитории, – ответила она резко. – Людям нужны эмоции, история, связь…

– Людям нужны факты. – Матвей откинулся назад. – Цифры. Доказательства, что компания решает проблему. Ваша задача – не продать сказку, а нейтрализовать угрозу.

– Но без эмоциональной связи…

– Слайд пять. – Он снова ткнул в экран. – «Мы не просто исправляем ошибки, мы меняем будущее». Это пустота. Уберите.

Полина почувствовала, как кровь приливает к лицу.

– Вы хотите превратить стратегию в бухгалтерский отчёт?

– Я хочу, чтобы она работала. – Матвей поднял взгляд. Холодный, как лёд на стекле. – Вы пытаетесь продать красивую обёртку. Я продаю решения. Разница в том, что моё работает.

Полина стиснула зубы.

– Может, тогда вы сами напишете эту стратегию?

– Может, тогда вы научитесь отделять эмоции от логики?

Они смотрели друг на друга. Тишина была звенящей. Только гудел сплит, монотонно, раздражающе.

Дверь открылась.

Без стука.

В кабинет вошла женщина.

Высокая. Стройная. Чёрный брючный костюм, блузка цвета слоновой кости, волосы собраны в идеальный узел. Лицо – точёные скулы, тонкие губы, холодная красота, как у фарфоровой куклы. В руках – два стакана кофе.

Она прошла к столу, поставила один перед Матвеем.

– Американо, восемьдесят градусов, – сказала она. Голос низкий, спокойный. – Без сахара.

– Спасибо, Инга, – Матвей взял стакан, не отрывая взгляда от экрана.

Женщина наконец посмотрела на Полину. Оценивающе. Взгляд скользнул по растрепанным волосам, яркому шарфу, мятой блузке.

Губы дрогнули в лёгкой улыбке.

– Вы, должно быть, Полина Стрельцова. – Она протянула руку. – Инга Бельская. Я веду проект по репутационному аудиту «ТехноСинтеза».

Полина пожала руку. Пальцы Инги были прохладными, рукопожатие – крепким, профессиональным.

– Приятно познакомиться.

– Инга, – Матвей развернул планшет к ней, – посмотрите на стратегию Полины Викторовны. Ваше мнение.

Инга взяла планшет, присела на край стола. Начала листать. Медленно. Внимательно.

Полина сидела, чувствуя, как холодеют руки.

Прошло минуты две.

Инга подняла взгляд.

– Структура хорошая. Но… – она наклонила голову, словно сожалея, – слишком много «воды». Вот этот блок про команду – его можно сократить вдвое. И вот здесь, – она ткнула пальцем, – вы пытаетесь продать «мечту». Это работает в B2C. В кризисном PR это слабость.

– Именно, – кивнул Матвей. – Я говорил то же самое.

Полина почувствовала, как сжимается грудь.

– Понимаете, Полина, – Инга вернула планшет, улыбаясь мягко, почти сочувственно, – в антикризисе важна хирургическая точность. Вы пытаетесь быть художником. Это прекрасно. Но сейчас нужен хирург.

Матвей откинулся на спинку кресла, скрестив руки.

– Учитесь, Полина Викторовна. Инга – хирург. А вы машете дубиной.

Инга тихо рассмеялась. Полина сжала кулаки под столом.

– Я понимаю, – выдавила она.

– Отлично. – Инга поднялась, поправила манжету. – Матвей Александрович, отчёт по аудиту будет готов к обеду. Пришлю на почту.

– Хорошо.

Она прошла к двери, обернулась на пороге.

– Удачи, Полина, – сказала она тепло. – Уверена, вы справитесь.

Цок. Цок. Цок. Каблуки стучали по паркету, удаляясь.

Дверь закрылась.

Полина смотрела в планшет, стараясь не сорваться. Внутри всё кипело – злость, обида, унижение.

– Она права, – сказала Полина тихо.

– Что?

– Инга. Она права. – Полина подняла взгляд. – Но вы специально сделали это при ней, да? Чтобы показать, кто здесь профессионал, а кто – дилетант.

Матвей молча смотрел на неё.

– Вы думаете, я унижаю вас для удовольствия?

– Я думаю, вы любите контроль, – бросила Полина. – И вам нравится ставить людей на место.

Матвей встал.

Медленно.

Обошёл стол.

Подошёл к ней.

Полина замерла.

Он остановился в полуметре от её кресла. Слишком близко. Она чувствовала запах его одеколона – что-то холодное, терпкое. Видела жёсткую линию челюсти, плотно сжатые губы.

– Полина Викторовна, – голос был тихим, почти шёпотом, но от каждого слова становилось холоднее, – я не ставлю людей на место. Я учу их выживать. Вы талантливы. Но вы – бомба замедленного действия. Один срыв – и вы уничтожите не только себя, но и всех вокруг.

Он наклонился ниже. Их лица были в двадцати сантиметрах друг от друга.

– Если вы ещё раз повысите на меня голос, – продолжил он ровно, – я заменю вас за час. Инга возьмёт проект. И никто не вспомнит ваше имя. Я ясно выразился?

Полина не могла дышать.

Она видела только эти серые глаза. Пустые. Ледяные.

– Ясно, – выдавила она.

– Отлично. – Матвей выпрямился, отошёл к окну. – Переделайте стратегию. Уберите всю лирику. Мне нужны цифры, факты, план действий. К вечеру на моей почте. Свободны.

Полина встала. Взяла планшет. Пошла к двери на ватных ногах.

Рука на ручке.

– Полина Викторовна.

Она замерла.

– Инга действительно хирург, – сказал Матвей, не оборачиваясь. – Но иногда пациенту нужен не скальпель. Нужен огонь. Который прижигает рану. Если вы научитесь контролировать этот огонь, вы будете лучше её.

Полина обернулась.

Но он стоял спиной, глядя в окно.

Она вышла.

Дверь закрылась.

В коридоре было теплее. Но внутри всё равно был холод.

Полина прислонилась к стене, закрыла глаза.

Инга Бельская.

Идеальная. Холодная. Профессионал.

Полина сжала планшет сильнее.

Она не проиграет этой фарфоровой кукле.

Даже если придётся задушить в себе весь огонь.

ГЛАВА 3

Полина

22:17.

Полина смотрела в экран ноутбука, и буквы расплывались.

Опен-спейс был пуст. Только гудели компьютеры на дежурном режиме и тихо шуршал кондиционер. За окном – огни ночного города, далёкие, равнодушные.

Она переписывала стратегию седьмой час подряд.

Убрала весь блок про «человеческое лицо». Добавила графики, цифры, статистику. Превратила живой текст в бухгалтерский отчёт, как он и хотел.

Полина потёрла глаза, потянулась за кофе. Кружка была пустой. Снова.

Телефон завибрировал на столе.

Неизвестный номер.

Она нажала «Ответить».

– Алло?

– Полина Викторовна? – мужской голос, незнакомый, взволнованный. – Это Сергей Ломов, пресс-служба «ТехноСинтеза». У нас проблема.

Полина выпрямилась.

– Какая?

– Блогер Никита Крылов. Полтора миллиона подписчиков. Десять минут назад запилил пост про нас. Мол, Замятин скрывает масштаб катастрофы, травит людей, и мы пытаемся замять всё деньгами. Уже три тысячи репостов.

Сердце ухнуло.

– Чёрт. Скиньте ссылку.

Через секунду пришло сообщение. Полина открыла пост.

Заголовок: «ТехноСинтез: Как олигархи травят нас и покупают молчание».

Дальше – текст на эмоциях, фотографии с завода, скриншоты якобы внутренних документов.

Комментарии кипели. «Твари». «Сажать надо». «Бойкот».

– Господи, – прошептала Полина.

– Что делать? – голос Ломова дрожал. – Замятин требует удалить пост. Но Крылов не отвечает на звонки. Мы не знаем, откуда у него документы…

– Подождите. Не паникуйте. Я сейчас…

Свет в кабинете Матвея погас.

Дверь открылась.

Он вышел – без пиджака, в белой рубашке с закатанными рукавами, галстук ослаблен. Волосы чуть растрепаны, словно он проводил по ним рукой. В руке – пустая кружка.

Увидел Полину. Остановился.

– Что случилось?

Она повернула ноутбук к нему.

– Блогер. Полтора миллиона подписчиков. Разносит нас в пух и прах.

Матвей подошёл, взглянул на экран. Лицо не изменилось.

– Крылов. – Он поставил кружку на стол. – Понятно.

– Вы его знаете?

– Он работает на конкурентов Замятина. – Матвей достал телефон, набрал номер. – Ему платят за такие посты. Вопрос в том, откуда у него документы.

Он приложил телефон к уху. Ждал. Никто не ответил.

– Не берёт. – Матвей убрал телефон. – Значит, идём другим путём. Садитесь. Будем работать.

Полина моргнула.

– Что?

– Садитесь, – повторил он спокойно, стягивая галстук через голову и бросая его на стол. – У нас два часа, чтобы погасить это до того, как федеральные СМИ подхватят. Открывайте документ.

Она развернула ноутбук. Матвей придвинул стул, сел рядом. Близко. Его плечо почти касалось её плеча.

– Смотрите, – он ткнул пальцем в экран. – Крылов ссылается на «внутренние документы». Но это фейк. Видите водяной знак? Его подделали. Плохо.

Полина присмотрелась. Действительно – шрифт чуть съехал, дата не совпадала с форматом.

– Хорошо. Значит, мы можем опровергнуть…

– Нет. – Матвей откинулся на спинку кресла. – Если мы просто скажем «это фейк», никто не поверит. Нам нужен контратакующий нарратив.

– Какой?

Он задумался. Полина смотрела на его профиль – резкая линия скулы, напряжённая челюсть. На руки. Сильные, с венами, проступающими под кожей. Рукава закатаны до локтей. Она вдруг подумала, что никогда не видела его… таким. Живым.

– Крылов обвиняет Замятина в сокрытии информации, – произнёс Матвей медленно. – Мы публикуем полный отчёт по инциденту. Все данные, все цифры. Прозрачность. Никаких тайн.

– Замятин на это не пойдёт.

– Пойдёт. Если я скажу. – Матвей посмотрел на неё. – Вы можете написать пресс-релиз за час?

Полина выдохнула.

– Могу. Если вы достанете данные.

– Сделаем одновременно. – Он пододвинул свой ноутбук. – Я связываюсь с техническим директором, вытаскиваю цифры. Вы пишете текст. Каждые десять минут синхронизируемся.

Она кивнула.

– Поехали.

Они работали молча. Стук клавиатуры – два ритма, сливающихся в один. Полина писала, удаляла, переписывала. Матвей говорил по телефону вполголоса, диктовал ей данные.

– Уровень токсичных веществ – ноль целых три промилле. Это в пять раз ниже ПДК, – бросил он, не отрываясь от экрана.

– Записала.

– Инцидент произошёл из-за ошибки поставщика фильтров. Поставщик уже отстранён, контракт расторгнут.

– Есть.

Время летело. Полина чувствовала, как адреналин разгоняет усталость. Они работали как один механизм – она давала слова, он давал факты.

– Стоп, – Матвей поднял руку. – Покажите, что у вас.

Полина развернула ноутбук. Он придвинулся ближе, читая с экрана.

Их лица оказались в тридцати сантиметрах друг от друга.

Полина почувствовала запах его парфюма – холодный, терпкий, с нотами кедра. Услышала его дыхание – ровное, спокойное. Увидела тень щетины на скулах.

– Вот эта фраза, – Матвей ткнул пальцем в строчку. – «Мы признаём свою ответственность». Уберите. Это признание вины.

– Но мы же…

– Замените на «Мы берём ситуацию под полный контроль». – Он повернул голову. Их взгляды встретились.

Полина замерла.

Серые глаза. Совсем рядом. Она видела тёмные ресницы, крошечный шрам над бровью, который раньше не замечала.

Секунда растянулась.

Матвей первым отвёл взгляд.

– Хорошо, – сказал он тихо. – Продолжайте.

Полина выдохнула, не понимая, когда задержала дыхание.

Ещё сорок минут.

Они синхронизировали текст, вычитали, правили. Матвей позвонил Замятину, жёстко продавил публикацию отчёта. Полина отправила пресс-релиз в СМИ, написала посты для соцсетей.

В час ночи всё было готово.

Публикация вышла. Первые комментарии начали появляться – удивлённые, настороженные, но уже не агрессивные.

Матвей откинулся на спинку кресла, закрыл глаза.

– Неплохо, – выдохнул он.

Полина засмеялась – от усталости, от облегчения.

– Мы справились.

– Вы справились. – Он открыл глаза, посмотрел на неё. – Вы быстро думаете. Когда не паникуете.

– Спасибо. Наверное.

Он усмехнулся. Едва заметно. Но это была улыбка.

Полина поняла, что видит её впервые.

– Как вы добираетесь? – спросил Матвей, поднимаясь.

– Такси.

– В час ночи? – Он взял пиджак с кресла, накинул на плечо. – Я подвезу.

Полина хотела возразить, но слова застряли в горле.

– Хорошо.

Лифт. Молчание. Подземная парковка, пустая, гулкая.

Машина Матвея оказалась чёрным седаном – дорогим, но не кричащим. Он открыл ей дверь, обошёл, сел за руль.

Завёл двигатель.

Они ехали по ночному городу, и Полина смотрела в окно. На огни, на пустые улицы. Музыки не было. Только тихий шум мотора.

Она чувствовала его присутствие. Каждое движение – как он переключал передачу, как положил руку на руль. Слишком близко. Слишком осязаемо.

– Полина Викторовна.

Она обернулась.

Матвей не смотрел на неё, глядел на дорогу.

– Сегодня вы работали хорошо. Без эмоций. Чётко.

– Не было времени на эмоции.

– Именно. – Он притормозил на светофоре, наконец повернул голову. – Вы опасная женщина, Полина. С вами невозможно расслабиться.

Она не знала, что ответить.

– Но скучно с вами тоже не бывает, – закончил он тихо.

Зелёный свет. Машина тронулась.

Полина смотрела на его профиль и чувствовала, как что-то сжимается в груди.

Они подъехали к её дому. Матвей остановился у подъезда.

– Спасибо, – сказала Полина, открывая дверь.

– Полина.

Она замерла.

Он смотрел на неё. Долго. Как будто видел впервые. Или пытался что-то понять.

– Спокойной ночи, – произнёс он наконец.

– Спокойной.

Она вышла, закрыла дверь. Машина тронулась, растворилась в темноте.

Полина стояла у подъезда, обхватив себя руками.

Внутри всё ещё пульсировал адреналин. Или что-то другое.

Она не знала.

Но точно знала одно: что-то изменилось.

ГЛАВА 4

Полина

Полина проснулась от будильника и сразу вспомнила ночь.

Пустой офис. Свет монитора в темноте. Его руки на клавиатуре – сильные, с проступающими венами. Запах кедра. Взгляд, который задержался на секунду дольше, чем нужно.

«Вы опасная женщина, Полина».

Она улыбнулась своему отражению в зеркале ванной, расчёсывая волосы. Впервые за неделю не чувствовала тяжести в груди. Лёд тронулся. Она видела это. Он улыбнулся. Он назвал её по имени – не «Полина Викторовна», а просто «Полина».

Что-то изменилось.

Она оделась быстро – чёрная юбка-карандаш, белая блузка, туфли на шпильке. Нанесла помаду. Посмотрела на себя критически. Нормально. Почти хорошо.

По дороге в офис она зашла в кофейню. Заказала два американо. Один – себе. Второй – ему. Без сахара, восемьдесят градусов, как он любит.

Жест благодарности. Просто жест.

Полина входила в офисное здание, сжимая два стакана в руках, и внутри что-то трепетало. Глупо. По-детски. Но она не могла остановить улыбку.

Лифт. Коридор. Дверь с табличкой «Державин М.А.».