Крик чайки

– Мы рассматриваем только тех, кто готов остаться здесь и прислуживать в долгосрочной перспективе, поскольку Сельме нужна помощница, которая безропотно будет выполнять свои обязанности.

– Приказывайте! – бодро воскликнула Александра. – Можете не беспокоиться на этот счёт. Мой отец – турок. Я тоже живу здесь.

Женщина, не отрывая от неё взгляда, отдала приказ Сельме:

– Размести её и научи всему, но до завтрашнего дня пусть не попадается мне на глаза, – холодно сказала она и, в последний раз за сегодня наградив её наполненным негодованием взглядом, ушла.

– Кажется, мы разозлили её, – подытожила Сельма, сжав в руках край передника. – Но ты не должна её разочаровать. Этот шанс дан не каждому. Обычно госпожа не принимает на работу юных девушек.

– Она что, боится, что уведут мужа? – с усмешкой вскинула брови Александра. – Вот это да… – протянула она. – Оказывается, и госпожа дома тоже чего-то да опасается!

– Молчи, девочка! – шикнула Сельма и сказала следовать за ней.

Глава 3

Александра поселилась в домике прислуги вместе с Сельмой. Её комната была маленькой, но безумно уютной. Такой она сделала её сама и сразу почувствовала себя так, как в доме на своей малой родине. Александра развесила на стену всё, чем так дорожила, но фотографию с двумя счастливыми на ней людьми припрятала. Разместив вещи в шкаф, она задумчиво поднесла палец к губам и вытащила свою самую парадную одежду, чтобы прогладить. Закончив с делами, помощница Сельмы спустилась в кухню.

Весь сервиз составляли графин, стаканы, две белые керамические чашки, две тарелки. Из приборов – вилка, столовая и чайная ложки и нож. Александра нахмурилась: то есть если за этим столом будут обедать два человека, то один определённо должен ждать другого, чтобы приступить к первому блюду или за завтраком кто-то должен быть вынужден отказаться от кофе. Девушка разочарованно покачала головой.

Выдвинув круглый белый обеденный стол в центр, она одобрительно кивнула. Солнце всходило на востоке и в первую очередь освещало эту кухню. Так ей нравилось куда больше. Небольшой домик перестал напоминать неосвещённый чулан. В комнату Сельмы Александра не решилась войти без спроса, но девушка была уверена, что та ничего не меняла в ней, дабы не рассердить хозяйку дома.

Стеклянная дверь отворилась и внутрь вошла Сельма. Окинув взором теперь их общую гостиную, она в ошеломлении опустилась за стол.

– Кажется, так лучше, не правда ли, госпожа Сельма? – поинтересовалась Александра. – За завтраком, мы будем любоваться восходом солнца!

– О, сладкая, – рассмеялась женщина, – хорошо, если ты будешь называть меня сестра Сельма. Это общепринятое обращение к старшим, ты не знала? – с улыбкой удивилась она и с большим удовольствием приняла из её рук стакан с чаем. – Но, конечно, не такого уровня, как, например, наша госпожа Эстер.

Наутро Александра надела чёрную юбку, белую водолазку, белые кроссовки и поспешила на работу, искренне желая не опаздывать, хоть её пристанище и находилось в минуте ходьбы от особняка. В это самое время госпожа Эстер просматривала вчерашнюю запись с видеокамеры, размещённой в гостиной. То же самое она делала и около двадцати часов назад. Когда Александра рассматривала холл и картину, а госпожа Эстер отошла позвонить, она внимательно смотрела в монитор компьютера и слушала всё, о чём говорит та девчонка.

«И что она себе возомнила? Бесцеремонная!» – рассуждала женщина, удивляясь, насколько та вольно себя ведёт и как свободно говорит обо всём, что вздумается.

Остановившаяся прямо перед входом машина, привлекла внимание Александры. Девушка заметно напряглась, дожидаясь, кто же всё-таки из неё выйдет. Водитель обогнул автомобиль, чтобы открыть кому-то почтенному дверцу. Когда на ровный асфальт опустилась женская нога, она облегчённо вздохнула, не догадываясь о том, что начинается новое испытание.

«Эй ты, что смотришь? Может, возьмёшь вещи?» – приказывающим тоном сказала девушка с длинными загорелыми ногами и тёмными волосами до плеч. В них была вплетена цветная прядь. Следом, из другой двери, вылезла пожилая женщина. Александра невольно сравнила её со своей бабушкой и на первый взгляд присвоила ей честные сто шестнадцать лет. Морщинистое лицо с подведёнными глазами и нарисованные карандашом бровями. Руки в перстнях и в старческих пятнах опирались на трость. На ногах красовались начищенные до блеска туфли на низеньком квадратном каблуке, а на шее висело ожерелье из жемчуга. «Где же овации, где праздник и фанфары?!» – как бы в шутку воскликнула она, но Александра заметила, как та скривила губы. Старушка мельком взглянула на незнакомое лицо и, взяв под руку девушку, с которой и приехала, поднималась в дом. Александра вспомнила слова Сельмы о маленькой капризной госпоже, однако никто не говорил о престарелой капризной госпоже. Подхватив чемодан, Александра вошла в дом следом и оставила его в прихожей.

– Вот же неумёха! Отнеси мой чемодан в мою комнату, – расставив акцент на словах, девушка плюхнулась на диван между матерью и той пожилой женщиной.

– Дорогая, она ещё ни разу не поднималась на верхний этаж, иди покажи, где твоя комната. – отозвалась госпожа Эстер.

– Уфф! Всегда всё приходится делать самой!

Девушка в бешенстве вскочила и, нарочно задев плечом Александру, поспешила наверх.

– Всё, оставь тут, не заходи. Это моё личное пространство, и я очень надеюсь видеть тебя здесь как можно реже, – прошипела она.

Александра уже успела сделать вывод о каждой, хотя с начала рабочего дня не прошло и часа. Однако она всё же ждала одного человека, который доселе оставался лишь героем потёртой фотографии и чьего-то старого недолгого романа.

Весь день Александра старалась не быть на виду, чтобы лишний раз не провоцировать Мелиссу и госпожу Эстер. Сельма очень хорошо понимала девушку и пыталась невидимым утюгом разгладить их отношения, которые уже стали достаточно напряжёнными и предвзятыми, она лично выносила чай и накрывала на стол. Александра же была участлива только в жизни, которая кипела на кухне.

– Солнце сегодня словно и не вставало, сладкая. Вот какая ты печальная! – ахнула Сельма, протирая поднос и подавая чашки державшей полотенце Александре.

«И за какие прегрешения я должна это всё терпеть… За что должна так унижаться перед этой капризной девицей и её матерью… Я многого, что ли, хочу от жизни? У меня всё время был отец, который стал им для другой девочки…» – рассуждала она, погрузившись в мысли и считая себя лишним звеном в чужом устоявшемся мире.

– Сельма, завтра позвони Эриму, не хочу, чтобы Мелисса разъезжала одна на такси, – наказала госпожа Эстер, вдруг оказавшаяся в дверях кухни.

От неожиданности, превратившейся в испуг, из рук Александры выскользнула и рухнула на пол чашка, которую она протирала вот уже двадцать минут. Виновато вздохнув, Александра присела и стала собирать в ладонь осколки. Сельма вернулась к разговору, загородив собой девушку, которая весь день была сама не своя, от негодующего взора госпожи Эстер.

– Хорошо, госпожа. Я позвоню.

– И ещё, поезжай завтра на рынок, купи, чего не хватает. Послезавтра возвращается Нихат.

Женщина остановилась и, не оборачиваясь, продолжила:

– Да, и скажи своей подопечной, чтобы обходилась осторожнее с чужим сервизом, иначе однажды меня высмеют гости за такую неумёху, а она соберёт долгов больше, нежели получит!

Александра, выпрямившись, произнесла: «Я не буду вам должна» – и покинула кухню.

Всю ночь она вертелась в кровати, её беспокоило как случившееся накануне, так и ожидание предстоящего. Считая звёзды вместо овец, она всё-таки провалилась в глубокий, но тревожный сон, откуда сложно было выбраться спустя четыре часа.

– Давай, детка, уже утро! – будила её собранная Сельма, слегка хлопая по бедру. – Идём завтракать – и за дело!

Александра зажмурила глаза и через пятнадцать минут была уже в кухне особняка, разливая чай.

– Милая, я бы отнесла, но сейчас я с Эримом уезжаю на рынок.

– Хорошо, сестра Сельма, я отнесу, нет проблем, – девушка подхватила поднос с двумя армудами в гостиную, где Мелисса обсуждала с матерью свой наряд на праздник, устроенный в честь её двадцатидвухлетия. Безмолвно расставив чашки, Александра хотела так же тихо удалиться, но Мелисса, переключившись с темы разговора на неё, не позволила ей уйти, не создав проблем.

– Это что?! – возмутилась девушка, демонстративно покрутив стакан перед лицом.

– Это чай, – смерила её непонимающим взглядом Александра, собиравшись уйти.

– Я вижу, но что за цвет? Цвет лесных болот. Кажется, и ты родом оттуда! – усмехнулась она, и Александра стиснула зубы.

– Может, это потому, что он зелёный, что скажешь? – как можно спокойнее ответила она.

Мелиссу вывели из равновесия слова прислуги. «Если я потеряю работу раньше, чем вернётся отец, то, вероятно, больше никогда не увижу его», – крутилось в голове у Александры.

– А может, потому что ты не способна даже заварить чай, как следует? Неумёха! – взбесилась она и, поставив стакан с грохотом, наполовину расплескав его, приказала ей убираться с её глаз.

Александра взглянула на госпожу Эстер, которая словно была занята бизнес-делами в своей безоговорочной вселенной, вовсе не собираясь поправить дочь, набрала воздуха в лёгкие и удалилась.

«Ну, яблоко же от яблони…» – рассуждала она вслух в кухне и решила выйти на веранду, где в одиночестве сидела пожилая женщина.

– Госпожа, хотите что-нибудь? – любезно поинтересовалась Александра.

– Госпожа Азизе, – поправила её та. – Меня зовут госпожа Азизе! Александра едва сдержала себя, чтобы не выложить всё, что думает о них. «Ещё одна!» – негодовала она про себя и, с трудом вернув улыбку на место, переспросила:

– Госпожа Азизе, хотите что-нибудь?