О смерти и о любви

Я смотрела на бабушку и молчала тоже.

В этот момент я ощутила, как наш дом опустел, это чувство можно сравнить с весенним днём, когда с окон снимают портьеры, чтобы их вымыть, и дом будто бы становится нагим. Вся мебель отодвинута от окон и для воздуха будто бы становится больше места, места, которому нет применения. Пустота.

Тогда мне было восемь лет и это был первый раз, когда я познакомилась со смертью. Когда я познакомилась со смертью в шестой раз мне было двенадцать, кажется смерть – это мой лучший друг, думала я.

С каждым новым приходом смерти приходило и смирение. В шестой раз я уже не орала во все горло на кладбище, а стояла в стороне и перебирала пальцами сухую промерзшую землю. Тогда я научилась чувствовать и ощущать каждое мгновение, научилась даже по утрам различать вкусы.

Только вот кутья, которую подавали на каждые поминки, мне была отвратительно сладкой, будто бы я ела чистый сахар.

13.03.2019.

Мёд.

Декабрь 1990 год. Москва, 05:12. Аэропорт Внуково.

Она резко толкнула от себя чёрную, будто только что выкрашенную дверь и застыла в проходе. Деревянное полотно заерзало на петлях и совершило ряд ударов о кафельную плитку. На третьем ударе мужчина, что мыл свои ботинки в раковине обернулся, и ещё не успев разглядеть лицо женщины одел на своё лицо маску ехидной улыбки и покосившегося взгляда, на без того узкие, иссиня -чёрные глаза.

-Выйдите, -тихо сказала женщина, но к последнему слогу добавила серьёзности (это звучало примерно так: Вый-ди-ТЕ!).

Мужчина засмеялся.

-Мне нужно воспользоваться уборной, – продолжила женщина.

-Проходите, проходите – я вам не помешаю , – сквозь ироничный смешок бросил мужчина.

Женщина облокотилась правой рукой о дверь , плотно прижав ее к плитке и молчала.

-Какая фифа, – сказал мужчина, и продолжил мыть ботинки.

-Неужто ваши ботинки так испачкались , пока вы ехали до аэропорта. Не похоже, что вы добирались сюда на трамвае.

Мужчина засмеялся снова, закрыл кран и направился к выходу из уборной.

Подойдя вплотную к женщине он сказал:

-Не думаю, что вас расстроил бы факт моей чистоплотности, будь я вам мужем.

Женщина сделала четыре с половиной уверенных шага вперёд, повернула голову в пол-оборота и сказала:

-Тогда, вероятно ваши ботинки мыла бы я, упаси Господь.

Они засмеялись . Смех был чист и будто искрился вместе с лучиками света от ламп накаливания, которые забрались на уголки кафельной плитки.

***

Мужчина стоял у уборной, почти полностью облокотившись о стену, все с той же ехидной улыбкой.

Дама вышла.

-Когда ваш рейс ? -спросил мужчина.

-Посадка через 30 минут.

-У нас ещё есть время, пойдёмте в кафе, -сказал мужчина утвердительно.

Женщина ничего не ответила, они прошли в кафе и сели за столик.

Байховый чёрный чай обжигал стенки керамической кружки в цветочек и очень приятно грел пальцы женщины.

-Вы из Москвы? Куда летите? -, спросил мужчина.

-К родителям , на север. Нет, я из Балаково, – ответила женщина и откинула чёрные кудри, которые буквально повисли на спинке стула, а большие золотые серьги кольца совершили ряд волнительных колебаний.

Мужчина захохотал.

-Вам смешно? – спросила женщина.

-Я из этого же города. Это судьба, – сказал мужчина, сквозь смех, который набирал обороты.

-Действительно, совпадение.

-Когда вы вернётесь в Балаково ?

-Через месяц.

-Оставьте мне ваш номер телефона.

-Но, я даже не знаю вашего имени.

-Не думаю, что в нашем случае это так важно. Мы с вами знаем друг о друге несколько больше, чем такие условности, -ответил мужчина и протянул блокнот с ручкой.

На лице женщине впервые с их встречи появились улыбка. Обволакивающая тёплая улыбка. Будто в этот момент в байховый чай положили ложку цветочного мёда.

Женщина написал свой телефон. -Мне пора, – сказала она, встала и пошла к выходу на посадку.

-Я вам позвоню , – крикнул мужчина. Прошло семь секунд.