Ангельская справедливость

Я растянула губы в злорадной ухмылке.

– Ну, сейчас ты у меня получишь! – Мир подскочил ко мне и замахнулся своим огромным кулачищем.

Бронислав ринулся раскрывать сумку в поисках пропавших вещей. Я даже не успела ничего предпринять, как за спиной укоризненно прозвучало:

– Ребята, ребята, ну что же вы? Уже не дети давно, а все туда же…

Не нужно было даже оборачиваться, чтобы узнать Архипа по этому ленивому, как урчание сытого сонного кота, голосу. Через секунду, впрочем, эта наглая морда возникла рядом со мной, и я смогла удостовериться, кому принадлежит голос.

За три месяца у него еще немного отросли волосы, и теперь они касались плеч. Он смотрел на меня в упор своими карими, почти черными глазами. Архип, в отличие от богатырей Драгомира и Бронислава, был невысокого роста, узок в плечах и казался невероятно хрупким. Однако первое впечатление обманчиво: на самом деле он был скользким, как угорь, изворотливым и сильным. Мы друг друга недолюбливали, хотя скрывали сей факт за жеманными улыбочками и натянутым дружелюбием. У Архипа был второй уровень магии, что позволяло ему укладывать меня на обе лопатки в магических спаррингах, но в рукопашном бою я побеждала чаще, что, конечно, не могло не тешить мое самолюбие.

– Что произошло? – осведомился Архип.

Драгомир опустил кулак и ограничился тычком в плечо, от которого каблуки моих туфель глубоко зарылись в сухую землю, а затем пояснил:

– Да эта опять нарывается.

– Я просто пошутила, – примирительно сказала я. – Нечего было надо мной смеяться, лучше б помогли! Тоже мне, сильный пол…

– Ой-ой-ой, – передразнил меня Слава. – Нашелся тут слабый!

– Мне даже искать вас не пришлось, как всегда, за версту видно и слышно! – со смешком сообщил низкий голос, и к нашей колоритной компании подошел последний ее участник.

– Привет, засранец! – осклабился в сторону друга Архип, протянув ему руку.

Никита ответил на рукопожатие. Этот парень умудрялся ладить со всеми, не прикладывая к этому никаких усилий. Он поправил очки в черной квадратной оправе, сверкнул орехового цвета глазами и откинул за спину длинную растрепанную косицу, в которую он обычно заплетал свои густые русые волосы. Никита мог заболтать до смерти кого угодно, и порой мне казалось, что это его основное оружие. Словом он действительно мог убить, и его враги падали замертво под натиском либо аргументов, либо занудства. Тех же из врагов, кого демагогия не брала, Никита мог добить кулаками или магией, которая у него имелась в избытке. Он единственный из нас обладал самым высоким, первым уровнем магии, чем вызывал жгучую зависть у всех: мало у кого уровень магии был выше четвертого. Наверное, поэтому Ник был негласным лидером нашей группы, серьезным, строгим и справедливым – настоящий сотрудник Суда.

– Ла-а-адно, – протянул Драгомир, ласково потрепав меня по макушке. – Правда, чего это мы, уже не маленькие ведь.

Бронислав все равно украдкой погрозил мне кулачищем, но вместе с озорной улыбкой и подмигиванием это совсем не выглядело устрашающе.

– Как прошло лето? – поинтересовался Никита, пока все хватали свои вещи и поворачивали в сторону ворот.

– Отлично! – радостно воскликнула я. – Была в Японии! Там так классно! Киото просто моя любовь!

– А мы на даче у Мира были, баню строили, – гордо выпятил и без того огромную грудь Бронислав.

– А потом парились там с девчонками дачными, – поддакнул ему Драгомир и оба загоготали.

Мы с Ником сдержанно улыбнулись, Архип только фыркнул.

– Я вот в Индии был, занимался йогой и медитацией, – надменно заявил он.

– Ску-у-ука-а-а… – протянула я, закатывая глаза.

Парни прыснули со смеху, а Архип насупился и демонстративно послал мне из глаз пару грозных сверкающих молний.

Мы как раз прошли сквозь ворота на территорию Академии. А она была поистине огромна. На площади в несколько гектаров раскинулся студенческий городок – пять общежитий, большое здание школы, несколько корпусов высших учебных заведений, два отдельно стоящих спорткомплекса, стрельбище, конюшня и прямо напротив ворот —помпезный административный корпус. Мы направлялись как раз к нему по широкой, вымощенной бурым камнем дороге мимо ухоженного сада.

Светло-серое, с высокими колоннами в греческом стиле главное здание выглядело величественно в обрамлении зелени и цветочных клумб. На первом этаже корпуса проходили различные официальные мероприятия вроде линейки в начале учебного года или вручения аттестатов в конце.

– Ник, а ты чем занимался на каникулах? – поинтересовался Слава.

– А я спал, – мечтательно отозвался Никита. – Ну, на море еще побывал, в Крыму. Объехали с семьей весь полуостров на машине!..

Он ненадолго замолчал, окинув взглядом родные просторы, и с чувством произнес:

– О-о-о, какая ностальгия охватывает тут… Грустно немного, что мы больше не учащиеся.

Все мы сейчас чувствовали нечто подобное, но не знали, как это выразить.

Каждая кочка на дороге, каждая трещина в стенах были знакомы. За садом было мое общежитие, а за ним виднелся лес, в котором проходили практики и гулянки. В другой стороне, за широким полем, деревушка, а за ней кладбище, там мы проходили первую практику по некромантии… Ну и натерпелись же мы тогда! Я невольно поежилась, но с удовольствием вспомнила, как мой класс, вопя от ужаса, разбегался куда глаза глядят, а учитель со скучающим видом быстрым движением уложил живого мертвеца обратно в могилу и недовольно заорал, что поставит всем неуд за такое поведение.

Вспоминая время, прожитое здесь, мы добрались до широкой мраморной лестницы. Через распахнутые резные двери виднелся переполненный большой зал, куда отовсюду стекались ученики. Мой чемодан резво застучал колесами по ступеням, чуть позади тянул свой чемодан Архип. Без видимого труда Ник, Мир и Слава поднимались со своими большими спортивными сумками в руках. Пройдя мимо колонн, мы вошли в большой зал.

Древние гобелены на стенах, изысканная мебель из темного дерева, сверкающие огнями хрустальные люстры под высоким потолком и мраморная лестница, ведущая на второй этаж. К ней мы и направилась, пробираясь через суетливых учащихся и успокаивающих их учителей.

Временами то тут, то там слышались приветственные окрики наших преподавателей. Всем им хотелось подбодрить нас, пожелать что-то в этот важный день, но они были заняты своей работой, пытаясь построить учеников. А ученики, конечно, выстраиваться совсем не хотели: истосковавшись за лето по магии, они колдовали налево и направо. По пути к лестнице мы успели деактивировать с пяток вредоносных заклинаний. Подгоняемые желанием скорее сбежать от творящегося в зале безумия, мы чуть ли не бегом поднялись на второй этаж и рванули вдоль правого коридора до лестницы на третий, и только там притормозили и выдохнули.

– Н-да… – задумчиво протянула я. – Тяжко приходилось нашим учителям с нами…

Оставшиеся четыре лестничных пролета мы преодолели без приключений, войдя наконец в пустынный коридор. Этаж, где располагалась администрация, был тих и пуст, почти все сейчас находились внизу, на линейке.

Мы повернули направо и уперлись в дверь замдиректора. Я могла бы поклясться, что услышала тихий свистящий выдох Драгомира, выдавший его волнение, хотя я наоборот была рада встрече со своей наставницей. В отличие от ребят я училась у Юлианы Ксановны и знала ее с совершенно другой стороны.

Мой класс был последним ее выпуском перед тем, как она ушла на пост замдиректора окончательно. Для меня наставница всегда будет доброй и заботливой. Парни же знали только одну ее сторону – как строгого и справедливого заместителя, не дающего спуска лодырям. Хватало одного ее хмурого взгляда – и каждый из моих сокурсников просто каменел от ужаса. Впрочем, нет смысла врать: этот взгляд вызывал благоговение и трепет и во мне.

Мы подошли вплотную к темной двери с позолоченной табличкой «Первый заместитель директора Юлиана Ксановна Трехова», но постучать так никто и не решился.

Я вздохнула, охваченная воспоминаниями, и опустила глаза на свои ноги, но вместо строгих черных покрытых пылью туфель увидела белые чистые кроссовки. Те кроссовки, что были на мне пять лет назад. Тогда я точно так же стояла перед этим кабинетом, неуверенно переминалась с ноги на ногу и не решалась войти. Мне совершенно не хотелось выслушивать очередную лекцию о моем светлом будущем, только теперь от своего классного руководителя. Такие речей я уже наслушалась и от родителей, и от преподавателей. Никто из них не давал мне каких-то определенных советов, и выбирать мне приходилось полностью самой.

А мне не нравилось ничего.

Я не знала, куда себя применить, все сферы казались мне чужими, скучными, неинтересными, не моими. В тот день Юлиана Ксановна наконец отмела мои сомнения.

– Вы хотите сказать, что я справлюсь? – робко спросила я, утопая в большом кресле.

– Это зависит только от тебя, – мягко улыбнулась она. – Но я не порекомендовала бы тебя, если бы думала, что тебе это не по силам.

– Но оперативником… – с сомнениями прошептала я и тут же громче предположила: – Может быть мне лучше получить какую-нибудь более «офисную» профессию? В Межмирном Суде столько разных должностей! Я не уверена, что буду полезнее всего именно в поимке преступников…

– У тебя замечательные способности в области магии, твой уровень определенно еще будет расти. К тому же ты всегда была активной. Мне кажется, будет настоящим преступлением запереть тебя в душные кабинеты.

Я перебирала в руках документы для поступления, невидящим взглядом скользя по строчкам. В конце концов, я любила соревнования, мне всегда нравилось преодолевать трудности, а это дело еще и принесет пользу обществу обоих миров… Благородная работа. Опасная, но интересная до головокружения… И прежде, чем мой мозг успел осознать, я подняла глаза к наставнице и твердо заявила:

– Согласна. Я согласна.

А дальше меня ожидали мучительные пять лет обучения. Обычные занятия почти ничем не отличались от сессии. Иногда я приезжала домой на каникулы в слезах и синяках, отчего родители были в ужасе, уговаривали бросить эту кошмарную затею, но я стояла на своем и была непоколебима. Последние два курса показались немного проще, чем первые три, но, возможно, я просто привыкла к нагрузке. Тем не менее, я была довольна. Мне было интересно. Каждый день я преодолевала себя, училась быть сильнее и опаснее, чувствовала, что могу сделать множество полезных вещей, и это придавало мне сил. А сейчас я стою на финише, в самом конце этого сложного пути, скоро я наконец-то смогу применить свои способности в деле. Так что нет места сомнениям, мне нельзя колебаться. С этими мыслями я решительно и громко постучала в дверь, надавила на железную ручку и заглянула внутрь.