Бусинка

– Кира…

Глаза застилает мутная пелена. Не понимаю, что происходит. Почему так больно где-то в области сердца, и мозг отказывается генерировать мысли? Может, я схожу с ума? Почему Лёшин голос в моей голове звучит так громко и чётко, будто он кричит мне в ухо? Почему серая скулит так тоскливо, что, кажется, ещё немного, и просто разорвёт меня на куски, пытаясь вырваться? Она не слушается меня, показывая, что теперь она главная. Впервые в жизни. Впервые так страстно и остервенело показывает свое превосходство, что я невольно сгибаюсь, придавленная к полу силой обоих волков – Лёшиного и своего.

Цепенею, вжимая голову в плечи. Ноги ватные, руки трясутся. Все тело дрожит, каждая клеточка кожи горит, и нервы натягиваются, словно канаты.

– Кира, – широко раздувая ноздри, зовет Лёша. – Давно у тебя был альфа?

Что, простите? Он серьёзно решил обсудить, с кем я провожу течки?

– Лёш, – хрипло. Горло саднит так, будто я долго кричала.

– Ты получила мои цветы?

– Лёш…

– Я не знал, какие ты любишь, прости, пришлось выбрать самый банальный вариант, – продолжает он, пристально осматривая меня с головы до ног. – А твой запах почти не изменился. Почти, – делает упор, акцентирует. Конечно, изменился. Ровно в тот день, когда я впервые раздвинула ноги перед альфой. Перед чёртовым Королёвым! – Раньше было лучше.

– Лёш…

– Хотя мне всегда нравился твой запах. Возможно, если бы не он, я бы и не обратил на тебя внимания…

– Лёша, хватит! – скулю, позорно падая на колени.

Опускаю голову, не в силах выдержать его взгляда. Как же больно, черт. Зачем он это делает? Зачем топит, даже не давая шанса объясниться? Отвечает болью на боль? Это слишком жестоко.

Вижу, делает резкий шаг назад, а потом неожиданно склоняется, пытается заглянуть мне в глаза. Воздух вокруг вибрирует. Моё тело мне уже не принадлежит. Реагирует на малейшие изменения в его настроении. Внутри черепной коробки клубится густой туман, и во мне просыпается дикое, необузданное желание прикоснуться к своему альфе. Серая виляет хвостом, прогибает спину. Довольная. В отличие от меня, она-то понимает, что происходит. Понимаю и я, ровно через секунду.

– Дьявол! – стон слетает с губ. – Как же вовремя…

– Кира! – возмущённо отзывается Егоров, и от звука его голоса мне хочется выть. – Разговора явно не получится. Мне пора уходить, а тебе советую найти ванную и закрыться, пока не приедет твой альфа, – Лёша старается говорить быстро и дышать не слишком глубоко.

Проклятые подавители, которые я так и не купила!

– У меня нет… Ах! – первый сильный спазм скручивает живот с такой силой, что падаю на пол и выгибаюсь дугой, соблазнительно оттопырив зад. – Нет альфы… Никогда не… Лёша…

Поднимаю взгляд, но мужчина уже стоит в дверях, еле сдерживая порыв.

Набросься же на меня, ну! Я хочу! Хочу тебя до чертиков, до боли, до крика. Пожалуйста!

Судя по тому, как вымученно на меня смотрит Лёша, все свои мысли я говорю вслух.

– Лиза!

– Не надо Лизу, – бормочу, не без труда поднимаясь на ноги.

Меня болтает из стороны в сторону. Словно пьяная. Не могу дышать – все здесь пахнет треклятыми кофе и корицей. Лёгкие обжигает. По ноге стекает густая липкая смазка, пачкает брюки. А мне сейчас так хочется на ручки. Чтобы эти самые ручки грубо схватили меня за бедра и прижали к крепкому телу альфы. Изучили каждый изгиб. Прикоснулись там, где очень жарко и мокро. Там, где больше всего хочется.

– Лёш, пожалуйста, – шепчу, словно в бреду.

Пожалуйста, перестань так сногсшибательно пахнуть. Пожалуйста, перестань так на меня смотреть. Пожалуйста, перестать быть так далеко от меня. Пожалуйста, вернись и сделай меня своей.

– Лёша…

Он ждёт. Не уходит, но и не делает попыток приблизиться. Стоит в дверях, наблюдая за моими мучениями и не сдвигается с места ни на миллиметр. Но Лиза не приходит. В доме, кажется, вообще никого нет. Я особо не чувствую других запахов, кроме его и своего собственного.

Неужели я так много прошу? После стольких лет боли и самобичевания, так удачно совпало, что мы оказались одни в огромном доме прямо во время моей течки. Не знаю, как ему ещё башню не сорвало. Моя уехала вместе с остатками разума уже давно, далеко и надолго. Сколько же выдержки в этом альфе?

Очередной спазм скручивает похлеще предыдущего раз эдак в пять. Егоров застывает. Щурится, а потом хлопает дверью и стремительным шагом направляется ко мне.

– Я просто хотел поговорить, Кира, – пиджак падает на пол, следом летит галстук и пара пуговиц, потому что альфа срывает с себя рубашку, видимо не желая тратить время на такое бесполезное занятие, как вынимание их из петель. – Поговорить, Кира, как взрослые люди. Чёрт, какого хрена ты ездишь по гостям, если знаешь, что начинается течка?!

– Возьми… Я хочу… Я так хочу, Лёш…

– Я отнесу тебя в комнату, – уверенно кивает мужчина, рывком поднимая меня с пола. – Алексей мне голову оторвет, но не отпускать же тебя сейчас в таком состоянии, – слышу, о чем он говорит, обрывками фраз.

Снял рубашку, чтобы просто убрать меня отсюда? Как же.

Его руки, горячие и такие родные, касаются талии, притягивают ближе к желанному телу. Откуда-то со стороны слышится громкий стон. Кажется, мой.

– Ты с ума меня сведешь, Шульман.

Лёша, кажется, сдаётся окончательно. Теряет голову от моего запаха ровно так же, как и я от его. Грубо закидывает меня на плечо и буквально летит к дверям, потом по лестнице, каким-то коридорам. Останавливается только на пороге спальни. Бесцеремонно швыряет меня на кровать и рычит, разрывая мою блузку в клочья.

– Возьми, – повторяю снова и снова.

Господи, откуда это дикое желание, не понимаю? Почему оно такое?! Еще никогда мне не хотелось альфу настолько сильно. Будто, если он не прикоснется ко мне, я умру на месте. Меня буквально ломает и выгибает в разные стороны от желания ощутить его в себе.

– Замолчи, – Лёша осторожно кусает меня за сосок прямо через ткань бюстгальтера. – Видит бог, я просто хотел поговорить… – а потом затыкает мне рот поцелуем.

Я тону, захлебываясь воздухом, пропитанным его дерзким ароматом. Скулю, покачиваю бёдрами навстречу, стараюсь прижаться как можно сильнее. Руки жадно блуждают по мужской спине, царапают плечи. Не разрывая поцелуя, Лёша расстегивает ширинку на моих брюках и запускает пальцы под резинку нижнего белья. Нетерпеливо теребит клитор. Стону, распаляясь в этой ласке, словно заживо горю в жерле вулкана.

Не помню, как он избавляется от остатков одежды, как покусывает мои плечи и шею, зализывает раны. Как толкается вперёд, заполняет меня яростно и резко, что смазка хлюпает и буквально стекает по моему заду на постель. Наши языки пляшут какое-то бешеное танго, сталкиваются, обволакивают друг друга и снова танцуют. Мне жарко, но хочется ещё ближе.

Помню лишь дикие, нечеловеческие крики, его рычание и стук кровати о стену. Дыхание рваное, откровенно-пошлое. Меня уносит в нирвану, разрывает на мириады осколков. Однако не успеваю прийти в себя, как мы продолжаем бешеную гонку, все теснее и жарче прижимаясь друг к другу потными телами. Ещё и еще. До утра, до сорванного горла.

Кажется, за эту ночь мы восполнили все те годы, те ночи, что находились вдалеке друг от друга. Волчица в восторге. Она так скулила, подталкивая меня ещё ближе, что на какие-то мгновения оглушала даже меня. Мне никогда не было так хорошо. Слишком мало этого слова, чтобы описать все эмоции, что терзали мои тело и разум. Каждое прикосновение, словно глоток свежего воздуха. Каждое грязное слово, каждый вздох и стон – все говорит о том, что это правильно. Так и должно быть. Я должна быть с ним. Он – быть моим. Хотя бы на эти недолгие три дня, пока у меня не закончится течка.

А затем случилось то, чего я больше всего хотела и боялась. На самом пике, уже уставшие и замученные этим многочасовым марафоном, Лёша вдруг уткнулся мне носом в шею и, прорычав громкое «Моя!», поставил Метку на моей шее…

ГЛАВА 7

Плеснув в лицо холодной воды, взволнованно сжимаю края раковины и поднимаю испуганный взгляд на отражение в зеркале. Метка. Уже не такая яркая, но все равно заметная. Края четкие, повторяющие форму его зубов. Такую не замазать тональным кремом, не скрыть воротом водолазки или шарфом. Метки не прячут. Ими гордятся. Да и скрывать смысла нет. Потому что любой теперь поймет, что я нашла Пару, по запаху. Кофе смешался с бергамотом, грейпфрут и корица – с жасмином.

Пара. У меня есть Пара, да не абы кто, а Лёша, от которого я какого-то черта прячусь уже целую неделю. Он приходит, ломится в двери, как бешеный, и кричит. А я боюсь подойти ближе, чтобы снова не утонуть в его запахе и не стать безвольной куклой. Это очень больно – прятаться от Истинного. Но, как мы все прекрасно помним, я не совсем обычная омега. Я же гордая, независимая и далее по списку. Идиотка сказочная, вот я кто!

Меня же ломает натурально от того, что Лёши нет рядом, аж зубы сводит. Место укуса постоянно зудит, а руки так и чешутся набрать его номер и попросить приехать. Но я не могу.

С одной стороны я, конечно же, безумно рада, что у нас все так получилось: несколько ночей безудержной страсти, проведенных в чужом доме (до сих пор стыдно за то, что Лизе с ее женихом пришлось ночевать в гостинице, пусть она и говорит, что они с Алексеем были только рады поспособствовать нашему воссоединению), разговор по душам, успевший не только вскрыть старые раны, но и дать понять, сколько времени мы потеряли. Но с другой – мне страшно теперь вмешиваться в жизнь Лёши, менять ее порядок, устанавливать свои правила. Бросаться в омут с головой тоже страшно.