Ковен заблудших ведьм

Я услышала голос Джулиана, срывающийся и гулкий, как звон монеты, упавшей на дно колодца. Затем раздался грохот и отборная ругань вперемешку с металлическим лязгом – он выбил из рук Рэйчел сначала ружье, а потом навахон. Меч покатился по ступенькам с такой силой, что отломалась рукоять. Потом раздался звук ломающихся костей – и болезненный вопль. Дверь, которая отделяла меня от хаоса и смерти, распахнулась.

Отброшенная Джулианом, Рэйчел выбила ее и покатилась по полу к моим ногам.

– Ты успела? – выдавила она, глядя на меня и глотая кровь, бегущую по разбитым губам.

Я посмотрела на книгу: сияние золотых пластин померкло, но сказать наверняка, спали ли с нее защитные чары, было невозможно. Однако мое невнятное мычание вполне устроило Рэйчел: она, кряхтя, поднялась с пола и схватила гримуар. Другую руку она прижимала к животу, откуда хлестала кровь, просачиваясь сквозь пальцы.

– Если чары не спали полностью, вместе с собой гримуар уничтожит и… – попыталась предупредить я, но Рэйчел уже не слушала, судорожно ища источник огня.

– Что это вы задумали?

В серых глазах Джулиана, ступившего на порог, можно было разглядеть отражение моего ужаса и ярости Рэйчел. Джулиану было всего шестнадцать, но уже тогда в нем плясали тени ада, который воцарился бы на Земле, если бы он стал Верховным.

Джулиан спокойно прошел в дом, который еще час назад казался нам безопасным убежищем, и его взгляд умаслился, встретившись с моим.

– Не делай глупостей, сестренка. Я ведь пришел воссоединить нашу семью.

Рэйчел прижала к груди гримуар, отходя к противоположному окну, и Джулиан снова сосредоточился на ней. Он сощурился, мгновенно забыв о моем существовании.

– Отдай книгу, – приказал он. – Ты была атташе нашей матери почти пятнадцать лет. Я уважаю тебя и не хочу убивать. Виктория бы тоже не хотела, чтобы все кончилось так…

– Знаешь, чего бы Виктория не хотела? Чтобы ее сын стал монстром и убил всех ее детей! – прорычала Рэйчел. – Ноа любил тебя… Как и Дебора. Как и другие. В какой момент ты так возненавидел их?! Все было хорошо… Это скверна… Она подчинила тебя себе. От Виктории в тебе уже давно ничего не осталось. Ты пустая оболочка, наполненная гнилью. Одри, уходи! – велела она мне тоном, не терпящим возражений, и махнула головой в сторону выломанной двери. Ее медные локоны всколыхнулись, когда она схватила с прикроватного столика керосиновую лампу и разбила ее.

Языки пламени уничтожают, уничтожают, уничтожают.

Масло расплескалось, и огонь тут же распространился везде: принялся лизать стены, шторы, старую потертую мебель, которой здесь, в заброшенной рыбацкой лачуге, было в избытке. Ее наверняка использовали как склад для рухляди, пока мы с Рэйчел не забрались сюда, сочтя это место идеальным обзорным пунктом. На лодке за десять минут можно было домчаться до середины озера, чтобы разглядеть в бинокль ковен. Рэйчел не хотела соваться туда, не удостоверившись, что все тихо и дом необитаем. Но кто же знал, что не спешка стала нашим роковым упущением, а ожидание? Пока мы готовились штурмовать родной дом, Джулиан следил за нами.

Теперь он стоял посреди заставленной комнатки, где располагались и ванна, и кухня с газовой плитой, и две узкие постели. Он не обращал внимания ни на жар, подступающийся к нему, ни на меня, пятящуюся к выходу. Всем его существом завладела заветная книга.