Ночные игры

Глава

2. На следующий день после игры

Когда я проснулась, за окнами был уже вполне себе день. Мама встретила меня на кухне с поджатыми губами.

– И в котором часу ты вчера вернулась? – холодно поинтересовалась она.

– Рано! Уже светало, – попыталась я перевести все в шутку.

– Вика, ну сколько можно глупостями заниматься? – подключился к воспитательному процессу папа. – Я, конечно, тоже в детстве играл в казаки-разбойники, но ты же взрослая девушка уже, должна понимать…

Эти разговоры повторялись так часто, что мне уже выть от них хотелось. Ну в конце-то концов! Мне двадцать четыре года, у меня высшее образование и хорошая работа. Я честно оплачиваю половину коммунальных расходов, все покупаю себе сама, так почему же родители считают себя вправе разговаривать со мной так, будто мне восемь лет? Я так устала от того, что им не нравится мое хобби.

Да, мама, мой фонарик стоит несколько тысяч и привезен по спецзаказу из-за океана. Да, я не покупаю себе новые платья, зато у меня есть целых три камуфляжа и одни затасканные берцы – по гвоздям и осколкам в них гораздо удобнее бегать. Но неужели было бы лучше, если бы я проводила выходные в клубах или на пьянках? Да, папа, меня увозит в ночь машина с тремя мужиками. Но ты не поверишь, насколько это безопаснее, чем пройти вечером одной от остановки до дома. Со своей командой я как за каменной стеной, да и остальные игроки в обиду не дадут.

Помнится, полгода назад приехали мы на очередную локацию, а оттуда какие-то гопники выползли. Пьяный смех, мат, угрозы… И внезапно все звуки буквально застряли у них в глотках, а на лицах отразился дикий ужас, потому что вслед за нами подъехали еще пять машин и оттуда вывалились крепкие парни в камуфляже, с налобными фонариками и зверскими лицами. О, как эти гопники бежали! Каждый раз улыбаюсь, когда вспоминаю. Может, потому, что именно в тот момент я ощутила, что это не просто игра. Это братство. Это образ жизни. Это целый мир.

Я с кислым лицом допила чай. Есть расхотелось – аппетит от родительских внушений пропал начисто. Тут пиликнул телефон, и у меня екнуло сердце. Хоть бы Ромка! Ура, он!

«Сценарий игры открыли. Придешь смотреть?»

Я вздохнула. Как будто он не знал, что приду. Всегда ведь прихожу, если зовет.

«Если завтраком накормишь, то да :)».

«Блинчики?»

«Уже бегу!»

– А сейчас-то куда намылилась? – удивилась мама, увидев, как я метнулась к зеркалу и стала краситься.

– К Ромке.

Ответом мне был тяжелый вздох. Странная природа наших отношений была маме непонятна. Да что уж там, она мне и самой-то была непонятна! Мы никогда – вот вообще никогда! – не целовались, Рома не говорил мне комплиментов и вообще не делал ничего, показывающего, что он видит во мне девушку. Он вел себя со мной так, будто я его хороший боевой товарищ. По несчастливой случайности – женского пола.

Мы познакомились полтора года назад. На Новый год к моей подруге пришла ее подруга, а с ней за компанию и брат. Собственно Рома. Он относился к тому типу мужчин, на который я всегда западала: худощавый, смуглый, порывистый, как дикий зверь. А когда открыл рот, я поняла, что пропала. Он, черт возьми, оказался еще и умным! Весь вечер мы провели рядом, начав со спора, как выглядели половцы, и продолжив дискуссией, можно ли делить психологию на взрослую и детскую. А затем он рассказал мне про уравнение Шредингера, и я тут же в него влюбилась. Сильно и бесповоротно.

Вначале все шло по классике: мы обменялись телефонами, встретились, удивились, когда узнали, что живем в соседних домах, потом еще раз встретились, а потом он наконец-то позвал меня к себе смотреть кино. «Знаем мы это кино», – довольно ухмыльнулась я и надела красивое белье. Каково же было мое разочарование, когда мы РЕАЛЬНО смотрели фильм! А потом еще два часа его обсуждали. Но мне льстило его внимание, и я просто растаяла, когда он вдруг сказал: «А знаешь, ты молодец… за последние не знаю даже сколько лет ты первая девушка, с которой мне правда интересно разговаривать. А то с теми, кто мне нравится, обычно неинтересно».

Вот тут бы мне и насторожиться! Но нет, я слышала только, что я для него не такая, как остальные. Что ж, так в итоге и оказалось.

Возможно, я бы излечилась от своей пагубной влюбленности, если бы Рома стал с кем-то встречаться. Но он не встречался. Или, по крайней мере, никак это не афишировал. Обсуждал при мне других девушек, полностью игнорировал мои намеки, но при этом почти все свое свободное время проводил со мной. Или, скорее, я все свободное время проводила с ним, прибегая по первому зову.

Например, абсолютно нормальной для нас была такая ситуация: час ночи, я собираюсь ложиться.

«Ты не спишь?» – пиликает мой телефон.

«Нет».

«Ну пошли пить тогда. Жду у подъезда».

И что делает Вика? Одевается и бежит. Чтобы, гуляя по ночному двору и распивая пиво, обсуждать с Ромой загадку Черной дыры и парадоксы социализма. А ведь рано утром на работу. Но кого это волнует?

В тот момент я уже плотно подсела на общение с Ромой, мне без него было плохо. И когда однажды я не видела его все выходные, а потом он с восторгом рассказал, что одногруппники позвали его поиграть с ними в ночную экстремальную игру Encounter и это было круто, я решила, что мы должны сделать свою команду. Раз Роме так понравилось. Чтобы мы могли играть вместе.

Рома идею в целом одобрил, но сразу предупредил: ему некогда, и особо делать он ничего не будет. Что ж, главное, что вообще согласился со мной играть.

Целую неделю я все вечера посвящала «Энкаунтеру»: читала правила, изучала сценарии старых игр, зарегистрировала команду «Еноты», став ее капитаном, и искала, искала, как одержимая, людей в команду: водителя, полевых игроков, штабных…

Эту команду я сделала для него, но в итоге влюбилась в нее сама. Рома и «Энкаунтер» переплелись в моей жизни, став тем, без чего я уже не могла жить.

– Ты бонус-то этот загадочный видел? – спросила я, заглядывая через Ромкино плечо в экран монитора.

– Видел, – мрачно ответил тот, – вот попробуй решить!

Я посмотрела на картинку. Там была нарисована половина какого-то бревна. Формат ответа – одно слово, причем прилагательное.

– Хрень какая!

Бонусы никогда не были моей сильной стороной, но поразить Рому своим интеллектом очень хотелось. Раз ни на что другое он не обратил внимания. Ни на тщательно вымытые и уложенные волосы, которые в кои-то веки не свисали белой паклей, а изящными светлыми прядями обрамляли лицо, ни на легкий макияж, ни на василькового цвета сарафанчик, который удачно подчеркивал и цвет глаз, и немногочисленные изгибы тела.

– Давай думать! – предложила я Ромке, как бы невзначай закидывая ногу на ногу, чтобы подол сарафана приоткрыл коленки. – У нас на картинке половина бревна. Полбревна, верно?

– Ну. И что писать? Деревянное? Твердое? Распиленное? Это все ребята пробовали.

– Полбревна, – задумчиво протянула я, – пол… – и вдруг начала ржать.

– Ты чего?

– Ром, – давилась я от смеха, – а ты знаешь, какой пол у бревна?

– В смысле?

– Ну, это он или она?

– Оно.

– Тогда пол у бревна средний!

Ромка прокрутил сценарий вниз, посмотрел на ответ и перевел на меня восхищенный взгляд.

– Вика, ну ты мозг! Может, в штаб сядешь?

– Нет! – испугалась я.

Не для того я собирала команду, чтобы Рома в поле бегал, а я дома за компьютером сидела. Я с ним хочу!

– Тогда, товарищ капитан Куся, – проговорил Ромка серьезным тоном, но в его карих глазах заплясали смешливые искорки, – надо решать вопрос со штабом и усиливать состав бойцов интеллектуального фронта. С тем, что есть, мы Даблов не победим.