Нереальная. Моя

– Даже если мне было неприятно это слышать?

– Да. И кроме того, откуда ты знаешь, что именно я хотел сказать? Я же не договорил.

«По опыту блядь знаю. По богатому сука опыту наших регулярных ссор на эту тему!»

К дергающемуся глазу добавилась боль, прицельно бьющая в висок. Я задолбалась ругаться, вот честное слово. Но Саша и правда выглядел очень обиженным и расстроенным, поэтому я сделала то, что могло исправить ситуацию прямо сейчас. То, чего он от меня ждал.

– Прости, что я тебя перебила.

Он длинно вздохнул. Похоже, что этого было недостаточно. Ладно, прогнемся еще сильнее.

– Я постараюсь больше так не делать.

Саша кивнул, на лице мелькнула слабая улыбка. Ну слава тебе Богу, оттаял!

Муж припарковался возле здания с вывеской «Главгосэкспертиза России», и я потянулась к нему с привычным поцелуем. Блин, целоваться же намного приятнее, чем ругаться. Почему тогда вторым мы в последнее время занимались гораздо чаще, чем первым?

– До вечера.

– До вечера, милая, хорошего дня.

На работу я шла, чувствуя огромное, просто гигантское облегчение. Наконец-то я пришла туда, где не надо было ни под кого подстраиваться и где не требовалось угадывать чье-то настроение. Единственное, что нужно было делать на работе – работать. И это был кайф.

Я очень надеялась, что Саша не додумается поставить мне ультиматум: или я, или моя работа. Потому что выбор в этом случае будет очень и очень непростым.

Моя профессия называлась длинно и непонятно – специалист по ценообразованию в строительстве. Нас по всей стране насчитывались единицы, мы были охеренными и очень нужными. Такими нужными, что когда я заикнулась Вере – начальнику управления ценообразования в Москве – о том, что раздумываю над декретом, она сначала чуть вместо меня не родила, а потом взяла обещание, что даже если я и уйду в декрет, то буду работать из дома. Денег на няню они, если надо, добавят. С беременностью, правда, пока как-то не складывалось, но я, если уж говорить честно, не то чтобы рыдала в уголке по этому поводу. Стоило мне представить, что придется засесть безвылазно дома – тут же зубы от тоски сводило. И это еще не факт, что Саша придет в восторг от моих планов продолжать работать с младенцем наперевес – и вообще разрешит брать няню. Он классный – правда! – но представления о том, что должна или не должна делать женщина, у него иногда бывали замшелыми, хоть он и не сильно старше меня. Всего на шесть лет.

– Привет, Лер!

– Ага, и тебе.

Я прошла в наш с Марусей кабинет и тут же скинула нахер эти туфли. Каблуки – это красиво, сексуально и все такое, но капец же как неудобно. Я бы с удовольствием ходила на работу в чем-то более приятном, но к нам порой в формате «вы не ждали нас, а мы приперлися» заваливались всякие приближенные к власти ребята, типа министра строительства, транспорта и дорожного хозяйства или губернатора. Так что нас очень просили выглядеть хорошо. Типа мы не только умные, но и красивые девочки. Такая вот услада мужских глаз.

Я налила себе кофе и устроилась в кресле, разгребая почту и попутно выясняя, что за паника была в рабочем чатике. Оказывается, нас задалбывали по строительству детского сада. Им там не хватило заложенных денег и смету надо было увеличивать примерно в два раза, а для этого субъект хотел от нас срочный перерасчет. Ну это ладно, не страшно. Оно, конечно, горело, но не так чтобы адским огнем. До планерки вполне могло потерпеть.

В 9:30 к нам пришел еще Вадим из соседнего кабинета и Ольга – начальница нашего филиала. Мы быстренько поставили задачи на день, разошлись по кабинетам и до двенадцати могли спокойно работать, зная, что никто нас пока не потревожит. Я очень любила именно эти часы, когда Москва еще не проснулась и не доебывала звонками, и можно было погрузиться в работу по максимуму.

Что я делала? Я считала индексы. Коэффициенты, на которые нужно будет умножать стоимость материалов, чтобы посчитать, во сколько в итоге встанет строительство объекта. Эти индексы зависели и от самих объектов (ну типа школа строилась или водопроводная сеть), и от того, где строили. На Чукотке были совсем другие индексы, чем в Краснодарском крае. В общем, человеку моей профессии нужно было держать в голове много цифр, факторов и делать все быстро и четко. Актуальность коэффициентов менялась постоянно, например, металлы я уже трижды за этот год пересчитывала, потому что они, блин, дорожали и дорожали.

Звякнула почта – прилетели новые индексы по СФО, надо было проверить и отослать оперативно правки. Все очень ждали и надо им было, как обычно, еще вчера.

А в 12 часов город засыпал, просыпалась мафия, она же Москва, и открывался портал в ад: на нас, как из рога изобилия, сыпались срочные и очень срочные задачи, а телефон и скайп разрывались от звонков юр.лиц по вопросам отчетности и минстроев субъектов, потому что в мои задачи входила еще и проверка их данных о ценах.

В общем, коротко о моей должности можно было сказать так: сложные интересные задачи и жопа постоянно в огне. За это, собственно, я свою работу и любила.

В три, как и всегда, пошли с Марусей на обед: по дороге она мне увлеченно рассказывала что-то про свои выходные, как к ним неожиданно приехали гости, предупредив буквально за 15 минут, и как здорово, что у нее были в морозилке котлеты, которые она быстро пожарила, а еще переспелые бананы, потому что «банановый пирог делается буквально за пять минут». Маруся рассказывала все это с гордостью, а я шла и размышляла о том, что в моей вселенной было бы так: гости позвонили и сообщили, что придут через 15 минут, и больше я бы с ними никогда не общалась. Сашу, кстати, вот такая моя негостеприимность очень напрягала. Он пару раз пытался устроить что-то типа домашних посиделок для некоторых бизнес-партнеров, но я это дело пресекла сразу, как только поняла, что там от меня ожидается роль «подай-принеси»: «А может чаю? А кофе вам с чем? А возьмите вот эти бутерброды. А давайте я вам заменю тарелку…» Ну блин! Нет. Просто нет. Пусть идут в ресторан, и там специально обученные люди их обслуживают.

И это вовсе не значило, что я не любила гостей. Любила. Но только в том случае, если это не левые чуваки, а очень близкие и важные люди, которые не будут, сложа лапки, ждать от тебя свежих котлет и пирога в духовке, а скорее сами привезут с собой пиво и пиццу. Моя команда ко мне не раз так заваливалась, когда я еще одна жила!

Моя команда…

Сердце неожиданно перехватило так больно, что я на мгновение замерла. Это было одно из тех решений, в правильности которых я не была уверена. Я понимала Сашу, который очень честно сказал мне перед свадьбой все свои «против»: во-первых, играть было опасно и он за меня волновался, во-вторых, субботняя игра, после которой надо было отоспаться, забирала у нас воскресенье, которое мы могли бы провести вместе. Ну а в-третьих, жена не последнего в городе бизнесмена не могла бегать с малолетками по грязным развалинам, это очень сильно испортило бы Сашин имидж. И я согласилась. Ушла сразу после финала, где мы взяли Кубок. Прекрасно понимая, что подписываю этим смертный приговор своей команде – без меня они играть не будут. Так и вышло. Гест и Стася через полгода уехали в Питер, а Рыжая вроде тоже замуж вышла и бросила все эти игры. Понятно, что рано или поздно наша команда все равно бы развалилась, но еще год мы бы точно поиграли. Надрали бы снова «Психам» задницы!

Я вдруг поняла, что улыбаюсь. Классное было время. Охуенное. Мне этого не хватало. Ужасно не хватало.

Глава 4. Есть что вспомнить – нечего детям рассказать

Нереальная

Часов в пять, когда закончилась основная текучка и я устроилась попить кофе, в дверь робко постучался курьер с веником пионовидных роз. Пышные, золотисто-кремовые, они были больше похожи на изысканные пирожные, чем на цветы.

На карточке было только одно слово «Люблю», без подписи, но тут как бы и угадывать не надо было – явно извинительный жест от мужа, призванный сгладить то, что мы утром посрались.

Маруся восторженно ахнула, а я с царственным кивком приняла букет и расписалась за получение. Я не могла сказать, что как-то особенно удивилась или поразилась, но настроение стало лучше. Хоть я и не относилась к большим любительницам цветов, но тут важны были не сами лютики, а внимание как таковое. Это как с жертвоприношением: вряд ли богу действительно нужен мертвый козел, но ему приятно. Вот и мне тоже – приятно!

–Лер, это от мужа, да? – прыгала вокруг Маруся, пока я отыскивала вазу, – Обалдеть! Вот ты везучая все-таки! Такого мужика отхватила!

– Такого – это какого? – уточнила я, непроизвольно морщась. Бесило. Как будто я Сашу, блин, в лотерею выиграла. Или в «Поле чудес». Сектор «Муж» на барабане!

– Ну он у тебя внимательный, – вздохнула моя коллега, осторожно поглаживая бархатистые цветочные лепестки, – богатый, да еще и красавчик такой!

Мне очень захотелось ответить ей что-то резкое, но внезапно я зацепилась за последнее Марусино слово и подумала: черт, а ведь у меня и правда очень красивый муж. Не зря его постоянно лепили на обложку в «Деловом городе» – он всегда там смотрелся так, что слюнки текли. Сашу невозможно было представить в джинсах и толстовке, он был из тех мужиков, которые охренительны в костюмах. Темно-синий пиджак, белоснежная рубашка, в вороте которой видна крепкая загорелая шея, и стального цвета галстук, оттеняющий дымчатые глаза под густыми ровными бровями. Породистый, уверенный, знающий себе цену мужик.

Мы познакомились, когда я еще работала в крупной строительной фирме начальником расчетно-сметного отдела. Фирма была частная, и Анатольичу было наплевать, как я выглядела – лишь бы работала хорошо, так что я тогда рассекала по офису в любимых драных джинсах, тяжелых мартинсах и свитерах на одно плечо. Мой отдел, в котором, кроме меня, было еще три мужика, меня ненавидел. Во-первых, я драла с них по три шкуры за косяки и жестко пресекала всякие левые мутки по поводу откатов. Во-вторых, я на спор перепила их всех на корпоративе. Ну и в-третьих, я имела наглость быть не замужем и не выглядела при этом несчастной.

Миша – дядька под сорокет с вечно недовольным ебалом и высокими залысинами – как-то попытался поставить меня на место и заявил на весь кабинет:

– Вот ты ядовитая баба, Лерка. Тебе бы мужика хорошего, сразу бы подобрела.

– Знаешь, Миш, – ласково улыбнулась я ему, – твой позитивный опыт с мужиком ещё не значит, что это универсальное средство. Если тебе помогло – просто порадуйся, а не советуй всем.

Он, кстати, не сразу меня понял, долго пытался догнать, почему все вокруг ржут. А потом вдруг сообразил, побагровел и заткнулся.

Ну и понятно, что любить меня он от этого сильнее не стал. Как и все остальные, впрочем.

Так вот Саша тогда строил у нашей конторы офисное здание, и я делала смету на его проект. А я, между прочим, была не только мерзким начальником, но и очень крутым инженером-сметчиком. Народ знал, что получить от меня подписанную смету все равно что получить путевку в жизнь. Дальше что угодно могло пойти не так, но в правильности моих расчетов можно было не сомневаться. И вот заглядывает он к нам такой в отдел. А время уже в районе семи, мужики мои давно слиняли к женам и диванам, одна я тут сижу красивая – работаю.

–Девушка, кто-то из начальников есть? – спросил он. А я подняла глаза от компа и охренела. Не то чтобы я мужиков красивых не видела, но этот был прям хорош. Не очень высокий, но крепкий, статный, уверенный. Скульптурно вылепленные черты лица, резкие скулы, серьезный взгляд и очень сексуальные губы. А у меня еще как назло давно никого не было, так что я его сразу глазами облизала – ну чтоб было на что подрочить перед сном – и со вздохом спросила:

– А что вы хотели?

– Предварительную смету для проекта на Рокоссовского, офисный центр.

– Держите, – я выдала ему сметы, а он высокомерно уточнил:

– Начальница подписала? Говорят, она у вас та еще стерва.

– Правильно говорят, – хищно улыбнулась я, – но не бойтесь, Я все проверила и подписала.