Малыш для стервы и холостяка

– Чего нет?

– Ничего нет, – передразнила его Рита и с удовольствием увидела, как дернулось его лицо. – И, кстати, я понятия не имею, чей ты брат.

– Марты Рихтер.

Рита даже на секунду зависла, вспоминая, чего такого она этой толстухе сделала. Ну ржала вместе со всеми, когда та болталась на канате перезревшей грушей. Ну коровой жирной пару раз назвала, так это ведь правда! У этой Марты задница на стул не помещается.

– Слышь, да ниче я твоей сеструхе не делала, – искренне возмутилась Рита. – Отвали от меня!

Старший Рихтер вдруг больно схватил ее за плечи и очень ощутимо тряхнул. У нее аж зубы лязгнули.

– Ты кинула жвачку ей в волосы!

– Эм…

С запоздалым раскаянием Рита вспомнила, что было что-то такое неделю назад. Но честно говоря, она просто промахнулась: метила на самом деле в стоявшего рядом Лопаткина, а вышло вот так.

– Я случайно, – заявила она и снова трепыхнулась, пытаясь вывернуться из его рук. Но Рихтер держал крепко.

– Извинишься, – строго сказал он. – Перед всем классом встанешь и громко извинишься перед Мартой.

Еще чего! Может, наедине Рита и согласилась бы, но унижаться перед всеми? Ее же после этого в классе с потрохами сожрут.

– Да пошел ты!

– Пожалеешь, – спокойно предупредил ее Рихтер.

– И что ты мне сделаешь? – оскалилась Рита. – Побьешь?

На миг он растерялся. Наверное, бить пятнадцатилетнюю девочку, даже если она издевается над его сестрой, было для этого чистюли слишком.

– Родителям твоим скажу.

Рита расхохоталась ему в лицо.

– Хоть сто раз!

Ну и идиот, честное слово. Да матери глубоко плевать, что там у Риты в школе происходит. Главное, чтобы оценки хорошие были, а с этим полный порядок: голова у Риты всегда варила как надо.

Рихтер явно разозлился и так стиснул ее запястья, что Рита ойкнула.

– Больно!

– Если через неделю не извинишься перед Мартой и не перестанешь ее третировать, то…

– Наталья Петровна! – завопила Рита, увидев идущего по коридору завуча. – Пусть он меня отпустит! Я еще маленькая для того, что он мне предлагает.

– Чтооо?! – у завуча брови подскочили на лоб. – Из какого вы класса, молодой человек?

– Простите, я здесь не учусь, просто пришел за сестрой, – смиренно ответил Рихтер и отпустил Риту, прошипев ей перед этим на ухо: – Даю тебе неделю!

Она показала ему язык и моментально улизнула, с мстительным удовольствием оставляя Рихтера в лапах разгневанной Натальи Петровны.

– Документы есть? – вопрошала завуч грозно. – И кто вас вообще впустил?

«Угрожать мне он еще будет», – весело думала Рита, пока бежала по коридору на урок. – «Ну-ну!»

А через неделю она вместе с мамой сидела у директора в кабинете. Рита была настолько растеряна, что слышала его гневную речь через раз. Отдельные слова, которые вспыхивали в мозгу красными сигнальными огнями.

«…многократное физическое и психологическое насилие… дочь уважаемого человека, который спонсирует нашу гимназию…ставим вас на учет в детскую комнату милиции… отчисляем или сами переведетесь?»

– Сами, – еле слышно сказала мама.

А когда они вышли из школы, она с размаху дала Рите затрещину, да такую, что у той перед глазами потемнело.

– Дура, – констатировала она со вздохом. – Вся в папашу. Такой шанс просрала.

Рита сжала зубы и длинно выдохнула, пытаясь успокоиться. Прошлое уже прошло. И ей плевать с высокой колокольни на мнение Марка о ней.

От души потискав Арсюшу и повалявшись с ним на ковре, Рита пошла на кухню – пора было разогревать парню обед. В конце концов, из двоих взрослых, которые сейчас находятся в этой квартире, именно она по факту отвечает за малыша. А Рихтер так – бесплатное приложение, от которого толку как от козла молока.

На писк микроволновки, разогревшей овощное пюре с индейкой, шустро приполз Арсений. Рита покормила его, умыла и стала собирать на прогулку. Если удастся вытащить коляску, то малыш скорее всего уснет в ней, и Рита пару часов сможет бездумно побродить с ним по району. Это намного лучше, чем сидеть дома, особенно когда тут Рихтер, который бесит так, что аж зубы сводит.

Рита натянула комбинезончик на недовольного Арсения, который уже отчаянно зевал во весь свой маленький рот, и примерилась к коляске. Наверное, если взять одной рукой ребенка, а второй коляску, а потом спускаться, таща ее за собой, то вполне возможно…

– Почему не сказала, что вы идете на улицу?

Марк возник в прихожей так внезапно, что Рита вздрогнула. Повернулась и посмотрела на его недовольную рожу и скрещенные на груди руки.

– Я не обязана тебе ничего докладывать.

– Пять минут, и я буду готов.

– Я не могу ждать: ребенку жарко, – огрызнулась Рита. – Я его уже одела.

– Тогда идите на улицу, а я чуть позже вынесу коляску, – распорядился Марк и ушел к себе в комнату. Видимо, переодеваться.

У Риты не было сил спорить, поэтому она молча спустилась с Арсением на улицу и стояла возле подъезда. Когда появился Марк, малыш уже почти спал. Она переложила его потяжелевшее сонное тельце в коляску, откинув ее спинку до максимума, и опустила ниже козырек, чтобы яркое майское солнце не било в глаза.

– Спасибо, можешь идти, – сухо сказала Рита.

– Спасибо, но я бы предпочел прогуляться.

– Гуляй, кто тебе не дает. Не обязательно это делать с нами, твой племянник все равно спит.

– Какая-то проблема? – Марк приподнял бровь. – Так напрягает мое общество?

– Можно подумать, ты моим наслаждаешься, – парировала Рита, с досадой понимая, что, похоже, ей не удастся отвертеться от совместной прогулки. Непонятно только, зачем Рихтеру это надо.