Один в поле клоун

– Расскажи подробнее, пожалуйста. Может я тогда, и думать забуду про своего кобеля, – попросила я ее с надеждой.

Она вновь наполнила стаканы ароматным холодным квасом и, поставив запотевший графин на стол, пробормотала:

– Что ж, раз такое дело, слушай…

Наденька всю жизнь прожила на улице Рокоссовского. Мама и папа рано ушли из жизни, девушке тогда едва исполнилось восемнадцать. Чтобы не бросать учебу приходилось подрабатывать. Кое-как сводя концы с концами, Надюше удалось получить диплом. Было это почти двадцать лет назад. Именно тогда в соседнюю квартиру въехала женщина с девочкой.

Соседки сразу же подружились. Надюше чрезвычайно понравилась Леночка, Катина мама. Спокойная, рассудительная, добрая женщина, воспитывающая очаровательную девочку. Хоть Лена и была на десять лет старше Надежды, разницы в возрасте они не ощущали и легко болтали на любые женские темы: от покупки туалетной бумаги, до: где найти овощи и фрукты дешевле.

Спустя год все изменилось. Кате исполнилось двенадцать лет, и девочка вошла в прекрасный пубертатный возраст. Вот тут она и показала себя во всей красе. Ежедневные истерики, крик и плач, что она хуже всех одевается, у нее нет шикарной косметики и мобильного телефона, который в то время могли позволить себе единицы. Лена стоически терпела все капризы своего чада, а поздними вечерами, когда дочка видела седьмой сон, плакала от обиды у Надюши на кухне. К слову, жили они не хорошо и не плохо. Обычная среднестатистическая семья. Лена работала медсестрой и никогда не отказывалась от подработки. Она брала дополнительные смены в больницы и никогда не отказывалась поставить укол на дому, чтобы заработать лишнюю копейку. Чувствуя вину, что дочь растет в неполной семье, она часто потакала ей во многом. Леночка очень старалась сделать так чтобы девочка не чувствовала себя неполноценной. С каждой зарплаты покупала ей новую кофточку или юбочку и всегда давала деньги на мелкие расходы, походы в кино и кафе. Однако Кате казалось этого недостаточно и, видя, как мать переживаем по этому поводу, с каждым разом требовала все больше и больше от несчастной женщины.

Апогей случился под новый год. Главврач отпустил домой прилежную медсестру на два часа раньше, благо пациентов было раз-два, и обчелся, а в смене Лена работала не одна. Пожилой доктор пожалел Леночку, работающую третью смену подряд, и отправил отсыпаться.

Первое, что увидела Лена, войдя в стены своей квартиры, небрежно лежащие посреди прихожей мужские ботинки сорок пятого размера. Материнское сердце предательски екнуло, и женщина влетела в спальню дочери. На прикроватной тумбочке стояла открытая бутылка из-под дешевого вина, а на раскладном диване лежали два голых тела, едва прикрытые купленным недавно новым пледом. Чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног и темнеет в глазах от ярости, она схватила первую попавшуюся вещь со стула дочери: симпатичные бежевые брючки, и начала хлестать нерадивых любовников.

– Ей двенадцать лет, извращенец – орала, обычно спокойная, Лена – Ты у меня под суд пойдешь. Мало тебе не покажется, извращенец.

Мужик быстро похватал свои вещи и вылетел из квартиры. Леночка даже опомниться не успела, как его и след простыл. Катя лишь нагло ухмылялась. Имя любовника она так и не сказала. С того дня она могла не прийти ночевать, от нее часто пахло мужскими духами. Что только бедная Лена не предпринимала: запирала дочь в комнате, орала, пыталась разговаривать, просила, умоляла, но все было тщетно. Дочь, как с цепи сорвалась. Не помогало ничего. Леночка бессильно опустила руки и стала подмешивать противозачаточные таблетки дочери в чай.

Когда девушке исполнилось восемнадцать лет, она перестала скрываться. На глазах у несчастной матери меняла любовников, как трусы, требуя, чтобы Лена задерживалась на работе, если не хочет слышать возбужденных стонов.

В один из дней, когда Катя оканчивала институт, к слову сказать, не смотря на все свои выкрутасы, девушка училась отлично и в школе, и в институте, Лену отпустили с работы с высокой температурой. Женщина вошла в квартиру и увидела обнаженную Катю, лежащую между двумя голыми мужчинами. Тут то материнское сердце и не выдержало. В глазах потемнело, и женщина рухнула на пол. Лена умерла до приезда скорой у Кати на руках. Приехавшие врачи диагностировали обширный инфаркт на фоне сильного потрясения.

Случившееся потрясло Катю до глубины души. Она замкнулась в себе, ни с кем не здоровалась, практически не выходила из своей квартиры и больше года не водила к себе мужчин. Спустя время начали появляться кавалеры на дорогих машинах, но больше, чем на несколько месяцев они не задерживались. Катя вновь принялась за старое, только стала избирательнее. Связывалась исключительно с мужчинами при деньгах, ездящих на хороших автомобилях и обедающих в дорогих ресторанах.

– Вот такая Катька дрянь, – припечатала собеседница, шмыгнув носом. – Довела мать до гробовой доски, но даже это не помогло.

– Ужасно, – потрясенно пробормотала я.

– Не то слово, – воскликнула Надежда. – Прошел всего год, как мать оказалась на кладбище, а она принялась за свое. Практически каждый вечер приезжает на дорогущих машинах с очередным любовником. Где только берет таких мужиков? Один ей шубу подарил, другой ремонт сделал, третий машину купил. Чем она только их берет, ни рожи, ни кожи.

– Видимо есть в ней что-то эдакое, – предположила я.

– Ага! – воскликнула Надежда. – Ноги широко раздвигает, зря, что ли шесть лет на художественную гимнастику ходила. Пригодились знания. Так что ты пока не поздно бросай своего мужика и ищи нового порядочного, который будет с тебя пылинки сдувать и золотом осыпать. Катька все равно с ним наиграется и бросит. Он к тебе прибежит, только зачем он такой нужен, если его любая прошмандовка увезти способна.

– Надя, а как ты думаешь, Катя, способна на воровство? – осторожно спросила я.

– У тебя что-то пропало? – охнула женщина.

– Да как тебе сказать, – замялась я, крутя в руках опустевший стакан.

– Золото? Драгоценности? Думаешь, мужик твой спер и Катьке подарил?

Я пожала плечами.

– Если мужик спер, то Катька тут не при чем. Ты знаешь, при всей ее неуемности к сексу, на воровство она не способна, здесь лукавить не стану. Тут ее Лена правильно воспитала. Да и зачем ей воровать? Очередной хахаль подарит, – резонно заметила Надежда.

– Даже если это что-то очень дорогое?

– Мужики у нее богатые. Машина, что ей очередной ухажер подарил, баснословных денег стоит. Иномарка последнего года выпуска, даром что маленькая.

– Ты так хорошо разбираешься в машинах? – удивилась я.

– Что ты, – засмеялась она, – нечаянно разговор услышала Катькин. Она с подружкой по телефону болтала. Хвасталась, что наконец-таки раскрутила своего Кольку на машину и теперь можно его бросать. Надоел он ей.

– Давно это было? – полюбопытствовала я.

– Не очень, несколько месяцев назад. К тому же она вчера продала еще одну машину, поэтому проблем с деньгами у нее явно нет.

– Какую машину? – насторожилась я.

– Тоже какую-то дорогую иномарку, – пожала плечами Надя. – Она с кем-то по телефону разговаривала на лестничной площадке, а я как раз обвешанная пакетами с продуктами возвращалась домой, вот и услышала.

– У нее два автомобиля?

– Да нет вроде, – задумалась на мгновение Надя.

– Тогда какую она машину продала? – допытывалась я. – Может она называла марку?

Надежда развела руками.

– Блин, – в сердцах воскликнула я.

– Хотя, – протянула женщина, – что-то такое она говорила, но я особо не прислушивалась. Что-то на букву «м».

– Мерседес? – с надеждой спросила я, затаив дыхание. Неужели я так просто нашла угонщика.

– Не помню, – почесала она нос.

Черт. Как же мне узнать, что это был за автомобиль.

Словно прочитав мои, мысли Надежда воскликнула:

– Так ты у Жорика спроси. Она ведь через него продала машину.

– Что за Жорик? – настороженно спросила я.

– Сосед наш. Он работает автомехаником в автосервисе.

– Как мне его найти? – азартно вцепилась я в столешницу.