Альтер эво

– Еще говорят, что вы способны лечь в дрейф без помощи. Это так?

Марк чертыхнулся про себя. Солнце, отражающееся в водной ряби, посылало блики ему прямо в глаза, мешая сосредоточиться.

– Можно узнать, откуда такая информация?

– Один из коллег упоминал вас, – небрежно заметил Китин. – Из ваших коллег. Так это правда?

С запозданием Марк осознал, что потерял бесценные доли секунды, необходимые, чтобы лгать естественно. Спасибо тебе, Бубен, и тебе, сорокасемиградусная «Пуэлла мексикана», тоже большое спасибо. Правда, подвоха с этой стороны уж никак нельзя было ждать: Марк делал все, чтобы скрыть упомянутое обстоятельство, и до сего момента был уверен, что справляется с этим успешно.

– Мне легче ложиться в дрейф, чем большинству других ретриверов, – осторожно подбирая слова, проговорил он. – Но это не означает, что я могу в любое время и в любом месте закрыть глаза – и поехали. – Мысленно Марк сделал себе зарубку выяснить среди своих, кто же это проявил такую общительность. И осведомленность.

– Полагаю, в любое время и в любом месте для вашей работы и не требуется, – понимающе произнес Олег Иванович. – Хотя чисто для себя было бы, наверное, приятно…

– А к слову, почему вы не предложили работу этому моему коллеге?

Китин хмыкнул и поднялся со скамейки. Без раскачки и инерции – одним легким движением, будто бы вырезанным из середины другого движения.

– Полагаю, он недостаточно клиентоориентирован. Кроме того, он – заинтересованная сторона. Пройдемся немного.

Марк послушно поднялся и нога за ногу поплелся рядом с федералом. Его беспокойство росло. Узнавать что-то, имеющее особую важность для других, – не самый безопасный род деятельности.

Впрочем, в последнее время Марка все чаще посещала хмурая мысль, что активное, осознанное знание – это вообще одна из форм нездорового образа жизни.

– Я спрашивал у вас, кто, по-вашему, управляет миром, – медленно проговорил Китин. – Корпоративные лидеры, политические лидеры, лидеры финансового мира, духовные вожди; правильный ответ – люди. Паладинов, как я уже говорил, можно по ряду причин исключить.

Ну да, подумал Марк, расскажи это паладинам.

– Но нужно понимать, что тех людей, которые на самом деле представляют собой правильный ответ на этот вопрос, куда меньше, чем кажется всем остальным, – продолжил Олег Иванович, неспешно измеряя шагами периметр площади, причем у Марка уже появилось подозрение, что все шаги федерала одинаковы по длине с точностью до полусантиметра. – И, в отличие от политических, религиозных, медийных и так далее лидеров, эти люди – невидимые. Вы следите?

– Слежу.

– Но к вопросу можно подойти и с другой стороны. Здесь правильный ответ – каузальность. Миром управляет прошлое мира. Все еще следите?

Марк промолчал.

– Как всем известно, наша альтернатива считается условно стабильной. Мы – человечество – приложили немало усилий к тому, чтобы она таковой и оставалась. Наши меры сдерживания… – Китин покачал головой словно бы в изумлении. – Откровенно вам скажу: как по мне – беспрецедентны. Пусть и привитое извне, но это все же величайшее достижение цивилизации. Кто бы мог подумать: не космические полеты, не расшифровка генома – нет. А отказ от того и другого. Глобальное внедрение подобных инициатив и, что еще невероятнее, их соблюдение. Согласны? – Вопрос был явно риторический, но Марк на всякий случай кивнул. – И тем не менее. Мы больше не можем быть уверенными. Никогда не сможем. Больше не в состоянии позволить себе эту роскошь, не так ли? С того самого года, с того самого дня, как была обнародована альтернативно-эволюционная теория, мы превратились в расу неуверенных.

У Марка страсть как чесался язык полюбопытствовать, неужто сие произошло уже при жизни Китина, но он сдержался.

Олег Иванович замедлил шаг и отрешенно посмотрел куда-то поверх площади и Пегаса. Потом, словно у него внутри сработал какой-то переключатель, заговорил уже совсем другим тоном – быстрее и суше:

– Вчера скончался человек, чья фамилия вам вряд ли что-то скажет. Несмотря на более чем почтенный возраст и состояние здоровья покойного, есть основания предполагать, что эта смерть естественной не была. Ваша работа – выяснить в связи с этим все, что будет возможно.

Марк нахмурился.

– Я предпочитаю не браться за заказы, связанные с уголовно наказуемыми… – Олег Иванович остановился, повернулся к нему лицом и поднял одну бровь. Марк примолк, потом сменил курс: – Каковы основания предполагать, что смерть – насильственная?

– Ему прострелили голову, – холодно отозвался Китин и зашагал дальше.

Марку потребовалось несколько секунд на осмысление сказанного. Прострелили? Не слабо… Конечно, он знал, что по всей планете нет-нет да нарождаются идиоты, которым конвенции не указ и которые с помощью лобзика и такой-то матери вытачивают, отливают или спаивают у себя на кухне кустарные огнестрелы. И потом остаются, возможно, без конечностей и уж точно – без права пересмотра приговора.

Но он еще никогда не слышал о том, чтобы с помощью огнестрельного оружия, запрещенного глобально – глобально! – кто-то действительно кого-то убил.

Из-под ног у Китина торопливым пешочком свинчивал зазевавшийся голубь. Марк невесело подумал, что у этого заказа уже сейчас есть все шансы потеснить первый номер в его в хит-параде дерьмовости.

– При таком выборе орудия поиск убийцы не должен затянуться, – начал он. – Вы сказали – вчера. И уже сегодня вы выходите на меня и прикладываете чертовски немало усилий, создавая у меня впечатление, что от этого дела я отказаться не могу. Хотя я – это чисто для справки – могу и прекрасно об этом знаю. – Марк бросил косой взгляд на Китина. – Что за пожар?

– Убитый, – негромко, но внятно ответил Китин, не поворачивая головы, – входил в короткий список людей, о которых мы с вами говорили. В тот самый список тех самых людей.

– Ясно, понятно, невидимый, – кивнул Марк. – Стало быть, не очень знаменитый, но очень влиятельный. Стало быть – непомерно богатый. Стало быть, никакой проблемы в том, чтобы привлечь целую армию полли плюс федеральные силы с их штатными вислоухими. Зачем вам аутсорс?

Китин снова остановился, уставился поверх плеча собеседника, и выражение его лица Марку очень не понравилось.

– Тот, о ком мы говорим… Уход этого человека из жизни я счел бы потерей. Его насильственную смерть я считаю личным оскорблением. Будьте уверены, федеральные и прочие силы уже привлечены. Но лично я предпочитаю армии шавок, которые будут без толку носиться туда-сюда, брехать на деревья и гадить на ковры, одного натасканного пса, чей поводок держу в руке я.

Марк сохранил невозмутимый вид – хотя и не без усилий:

– В таком случае почему бы вам, Олег Иванович, не поискать себе другого четвероногого любимца? Понимаете ли, я не хожу на поводке.

Китин, продолжая вглядываться куда-то вдаль, прищурился и, помолчав немного, проговорил:

– Мы бы с вами могли поспорить. Я бы мог, скажем, напомнить вам кое-какие детали вашей рабочей биографии, которые – так уж вышло – стали мне известны. Эпизод с Мерцелем, например. Или ту некрасивую историю с грузом, принадлежавшим братьям Нефедовым. – Федерал стрельнул взглядом, оценивая эффект от сказанного. – Да-да, для человека, предпочитающего не иметь дела с уголовно наказуемыми деяниями, вы имеете с ними дело подозрительно часто.

– Мать вашу, да откуда мне было знать, что эти сучьи буги-братья… – сквозь зубы начал Марк, но Китин, утихомиривая, положил ему на плечо руку:

– Я мог бы, но я не стану этого делать, Марк. – Губы Китина искривились. – Вы удивитесь, но я на самом деле люблю собак. Наказывая пса, вы можете отучить его пакостить в доме, но принести вам палочку не заставите. Поэтому… В этом деле есть обстоятельство, которое может побудить вас захотеть мне помочь. – Федерал помедлил. – В силу своего положения убитый тесно контактировал с паладинами. Его смерть естественным образом привлекла их внимание. В результате… Согласно их оценке это происшествие дестабилизирует нашу альтернативу. Сильно.

Марк моргнул:

– Насколько сильно?

Китин пожал плечами.

– Неизмеримо сильнее, чем повлияла бы на равновесие любая другая смерть. Больше того. Я уже говорил вам: этот человек был очень стар. Фактически он и так находился при смерти. Его уход из жизни был вопросом пары дней. И это событие паладины оценивали как вполне равновесное. Вы все понимаете?

Почувствовав, что перестает понимать хоть что бы то ни было, Марк опустил взгляд на голубей, которые тихой сапой подкрались к ним с Китиным и теперь настырно топтались у самых ботинок, дожидаясь, когда же им на головы посыплются крошки небесные.

– То есть, если бы этот тип просто тихо помер от старости – в этом не было бы ничего страшного? А его застрелили на день-другой раньше положенного, и это выводит нас из состояния альтернативного равновесия?

– Именно так, – подтвердил Китин и мрачно взглянул на Марка. – Поэтому я повторюсь, Марк: ваша работа – не найти убийцу. Ваше дело – выяснить все, что возможно. Добыть всю связанную информацию. По максимуму. Чтобы у нас появился шанс разобраться, какую же такую каузальность запускает эта смерть и как разорвать цепочку этой каузальности.

Олег Иванович еще несколько секунд смотрел на собеседника, потом развернулся и неспешно зашагал к «эскарго», не проверяя, идет за ним Марк или нет.

Марк не пошел. Стоя на месте, он напряженно думал и довольно быстро пришел к трем умозаключениям.

Во-первых: никакой этот хрен, конечно, не федерал.

Во-вторых: этому нефедеральному хрену какая-то сорока слишком до фига о нем, Марке, наболтала.