Подарок. История пробуждения

Действительно, чего я бы хотела? Никто никогда меня не спрашивал: ни мама, ни Руслан. Он только принимал всё как должное, позволял себя любить. Никогда не интересовался, как я себя чувствую и чего хочу. А я не особо пыталась высказаться, как-то сразу поставив его желания превыше всего. Руслан и не возражал, ему просто было удобно. И моя вина тут не меньше – мало ценила себя.

Я листала меню с десятками разных блюд и десертов. Играла спокойная, ненавязчивая музыка. А правда, чего я хочу? Вот прямо сейчас и здесь?

– Позвольте угостить вас, – Вадим по-своему понял моё молчание.

– Черёмуховое пирожное. Я хочу черёмуховое пирожное. И чай с брусникой.

– Ок. А я закажу что-нибудь посущественнее. Голодный как волк. Только с самолёта.

– Как мама? – спросила я, когда ему принесли первое блюдо – пиццу – и кофе по-венски, а мне пирожное с чаем.

– Когда уезжал, она кидалась уже не кашей, а рагу, – Вадим взял руками горячий кусок с тянущимся сыром и продолжил, жадно жуя: – Ну никакой из меня повар, а магазинное есть отказывается. Сама бы приготовила, но ей ещё нельзя вставать… Ничего, жить будет. Раз силы кидаться есть, значит, идёт на поправку… К ней невестка приехала погостить, так что я спокоен. Готовит она уж точно лучше меня.

Вадим не стеснялся и не пытался из себя никого строить. Не как Руслан, которому надо было всегда и везде ощущать себя лучше всех.

Беседовать с соседом оказалось просто и легко. Я не боялась выглядеть как-то не так. И это было непривычно. Мы обсудили множество вещей – от любимой музыки и автомобилей (Вадим работал в транспортной компании) до особенностей выбора карандашей для рисования, об этом я могла говорить часами. Меня внимательно слушали, и моё мнение впервые было кому-то интересно. Волшебный день.

Когда мы вышли на улицу, небо стало звёздным. Но в воздухе чувствовалось тепло. Мягкий вечер, похожий на парное молоко.

Возвращались мы пешком, беседуя о мелочах. Вадим положил мою руку на свой локоть и придуривался по дороге, раз за разом вызывая у меня улыбку. Тюльпаны, прижатые к груди, покачивались в такт шагам.

Когда он подвёл меня к квартире, расставаться не хотелось.

– Вы очень красивая, Даша. Я сражён, – сказал Вадим напоследок, из-за его двери раздался лай. Барбос услышал хозяина. – Мне нужно идти, а то он перебудит весь дом. Спасибо за чудесный вечер. Надеюсь, не последний. Спокойной ночи.

– Спокойной.

Я зашла домой, поставила тюльпаны на тумбу и прижалась спиной к двери. Сердце колотилось. Громко тикало, как старые часы.

А потом раздался стук. Вадим что-то забыл? Хочет ещё что-то сказать?

Я открыла дверь и увидела на пороге Руслана.

Глава восьмая

Он стоял, покачиваясь. Видимо, принял для храбрости. За его спиной висел рюкзак.

Рус попытался меня отодвинуть и пройти внутрь.

– Куда?

– Как куда? Домой.

– Зачем?

– Жить хочу тут. Мне с тобой больше нравится. Ты мозг не выедаешь, ик… как некоторые.

Ещё неделю назад я бы радовалась, как собачка, увидавшая хозяина. Но сегодня я смотрела на бывшего парня и удивлялась.

– А ты красивая, – Руслан пытался навести на меня указательный палец, но промахивался. – Ик… получше некоторых.

И вот это я любила? Его я любила?

– Пусти, – Руслан попытался отнять мою руку от прохода. Синяки останутся. – Спать хочу.

– Нет. Ты выбрал. Отказался от меня. И теперь думаешь, что так просто сможешь вернуться?

– Да… ик… ду-у-маю.

– Ты ошибаешься, – я набрала воздуха в грудь.

– Ты чего? С дуба рухнула? Пустить меня не хочешь?

– Да, не хочу. И знаешь, что? Твой выбор для меня оказался лучшим подарком. Теперь живи сам. Прощай.

Я попыталась закрыть дверь, но Руслан вставил в щель ногу.

– Ты чё? Пусти. Пусти, кому сказал.

– Нет, уходи. И не возвращайся.

Руслан напирал. Ещё немного – и он ворвётся внутрь.

– Да пусти же, дура!

Барбос залаял. Дверь напротив открылась. Чёрная стрела бросилась на шатающееся тело и впилась ему в зад. Только лезвие у неё было не одно.

Руслан взревел.

– Стоять! Не дёргайся, плясун. Вырвет вместе с мясом.

Сосед подошёл к Русу, который с трудом балансировал, пытаясь удержаться на ногах и освободиться.

– Пусти. Барбос, пусти. Фу! Брось каку.

Вадим с трудом разжал сведённые челюсти, а потом упёр взгляд в моего бывшего, голос его понизился до отрицательных величин. Оказывается, хохмач-сосед и таким может быть.

– Сам уйдёшь или помочь?

Тот посмотрел налившимися кровью глазами на меня, потом на моего защитника. Они мерились взглядами не меньше минуты. Барбос утробно зарычал, и это решило исход поединка.

– Яссна. Подобрал, чё плохо лежало, – Руслан показал Вадиму под ноги. – Шусстрый. Дарю. Эту – не жалко.

– Ещё слово – и так просто не отделаешься, – голос Вадима стал глыбой льда, готовой погрести под собой от любого неосторожного звука. – Даша не вещь. С кем и как ей быть, она сама решит. Вали отсюда.

Руслан что-то мыкнул сквозь зубы и, чертыхаясь, похромал вниз по лестнице.

Эту – не жалко.