Фантомные боли железных грифонов

«Да чтоб тебя, глюкнутая техника!» – мысленно ругнулась Сага, перегнувшись через тело новенького, чтобы перезапустить аппарат.

Набирая код перезапуска, она опёрлась свободной рукой о железный стол рядом с телом незнакомца. Перед четвёртой из пяти цифр задумалась, вспоминая комбинацию. И тут к её запястью прикоснулись ледяные пальцы.

– Да …..! – круто завернула она, отпрянув от стола.

– Ого! – поднял брови незнакомец (и это далось ему с трудом – мышцы лица слушались скверно, а голос звучал хоть и самоуверенно, но очень слабо). – Можно ещё разок? Уж больно комбинация оригинальная, хотелось бы запомнить…

И тут с грохотом отворилась дверь, явив Раисмихалну: очки набекрень, губы в ниточку, глаза мечут молнии, над головой грозно вскинут багор, снятый с пожарного щитка.

– Всё нормально, это я от неожиданности, – кивнула ей Сага, переводя дух.

Раисмихална, не теряя грозности, ястребиным взглядом окинула кабинет, оценила ситуацию и опустила багор.

– Я за дверью, – многозначительно сказала она, глянув на новенького, одёрнула кардиган и вышла, прихрамывая.

– Вот это у вас тут капитан Ахав[1]! – едва слышно присвистнул он. – Повезло, что я ознакомился только с демо-версией.

Уголок губ Саги дёрнулся в подобии полуулыбки.

– Читал Мелвилла?

– Скукотища ваш Мелвилл! – лукаво прищурился новенький. – Но сейчас не об этом. – Он с видимым усилием приподнялся на локте, поморщился. – Скажи-ка, детка, ты – чёрный трансплантолог?

– С чего бы? – удивилась Сага.

– Ну-у… Здесь куча медицинских штуковин, на тебе белый халат, а я – голый на каком-то железном противне для разделки мяса и ни черта не помню. Нет, я не против развлечений, ты не подумай! – Нахальная улыбка скользнула по его всё ещё бледным губам. – Но давай уж тогда и ты снимай халат и что там у тебя под ним, и повеселимся…

– Ты попал в аварию, – сухо перебила Сага. – И я тебе не «детка».

– Ладно, – легко согласился незнакомец. – Кто ты тогда? И где я? Не заливай про аварию, эта комната не похожа на больничную палату, а Ахав под дверью со своим гарпуном – на медсестричку с обезболом.

Сага удержала на месте ползущий вверх уголок губ и сложила руки на груди, разглядывая новичка.

– Но ты и правда навернулся с мотоцикла, – наконец сказала она.

– Та-а-ак… А дальше?

– Про Творецк когда-нибудь слышал?

Сага не без удовольствия отметила, как поблёк похабный взгляд незнакомца, которым тот её ощупывал. Словно подсветку выключили. «Что, повеселился?»

– Слышал какие-то байки про его «разумность» и охоту на людей, – пробормотал он, и, кажется, стал ещё бледнее. – Вот ведь нубий га-айд!..

Быстро же до него дошло! Хотя дураков Творецк не берёт.

– Это не байки, – кивнула Сага. – Ты – очередная добыча Города.

Она сделала паузу, наблюдая за реакцией новенького, и ей стало даже немного его жаль: так обескураженно и беспомощно он сейчас выглядел под этим нелепым плюшевым покрывалом. Однако он быстро взял себя в руки, вернул лицу самоуверенное выражение, а глазам – прежнее нахальство.

– Меня можешь называть Сага, – по-деловому продолжила она. – Придумай себе имя, или мы сделаем это за тебя. Может, Белый Кит?

– Зовите меня Хидден.

Он протянул Саге руку, но та не шелохнулась: настораживал шельмоватый огонёк, плясавший под его ресницами.

– Я должна ввести тебя в курс дела и выяснить, на кой чёрт ты сдался Творецку. Если тебе плохо, дам лекарство. Но обычно Город сам анестезирует новеньких, понижая эмоциональный уровень на первые сутки или чуть дольше (не спрашивай, как – мы сами не знаем). Поэтому тебе сейчас так холодно. И…

– Согреешь?

Хидден приглашающе приподнял угол одеяла, открыв рельефную грудь. Бесстыжая улыбка вернулась на бледные губы.

– Да ты нагле-ец! – изумлённо протянула Сага.

– Пытаюсь спровоцировать тебя на мат, – хмыкнул он, – очень уж интересные выражения юзаешь! Я таких не знаю.

Сага едва заметно скривилась.

– Отлично. Нам как раз не помешает толковый программист!

– С чего ты взяла, что я программист?

– Интересные слова юзаешь, – дёрнула бровью Сага.

Хидден довольно прищурился:

– Ты меня раскусила, не-детка Сага. Верни мне одежду и поговорим. Или снимай халат: моё предложение повеселиться всё ещё в силе. Выбирай!

…Всё, о чём рассказала Хиддену Сага, он уже знал от полковника, но, разумеется, молчал, разыгрывая удивление, смятение, а иногда и недоверие («Это точно не какой-то дурацкий розыгрыш? Или я, может, в коме сейчас лежу после аварии?»). Он ждал, когда речь зайдёт о неведомых грифонах, но о них Сага молчала, раскрывая ему только общие моменты жизни в Городе.

– Кем бы ты ни был, Хидден, теперь ты служишь Творецку, хочешь этого или нет. Он найдёт способ тебя заставить. Убедит, подкупит или сломает. Он прощупает все твои больные места – даже те, о которых ты сам не подозреваешь, и прицельно по ним ударит, если посчитает, что ты заслужил наказание. Будешь послушен – вознаградит: сделает твоё пребывание здесь более комфортным. А если перестанешь приносить пользу или окажешься для него проблемой – убьёт. Он не только дома отращивает, но и могилы копает – на окраине есть кладбище. Немаленькое.

Хидден задумчиво хмыкнул.

– Но как он вычислит мои больные места? Как сможет наказать или наградить?

– Насчёт первого мы лишь догадываемся. Его разум – что-то среднее между человеческим умом и звериным. Он очень многое чует. Он не читает мысли (я надеюсь), но считывает эмоции и понимает речь. Не всякую – намёки для его разума, мы думаем, недоступны, но всё равно – аккуратнее со словами.

Сага подошла к окну и открыла плотные тканевые жалюзи:

– Посмотри. Видишь?

– Туман? – уточнил Хидден, остановившись у неё за плечом.

– Это пар. Творецк создаёт свой микроклимат, уютный для Плесени. Здесь всегда так: тепло, влажно и не бывает солнца. Но он может менять атмосферу и для одного человека. Например, организовать кому-то в его доме воздух настолько разреженный, что человек умрёт от гипоксии. Или устроить запредельную температуру, хоть низкую, хоть высокую. Или…

– Так, всё, не продолжай! – Хидден отошёл от окна и потёр двумя пальцами переносицу. – Ты говоришь об этом так, будто речь о том, как расставить мебель, а не о том, как помучительнее убить человека.

– Ты сам спросил.