За тридевять зим

По нам плачут птицы, —
Их хриплые крики созвучны тревоге,
В небе кружится
Предчувствие дальней, тяжёлой дороги.
Кровь земляники
Полян перезревших втоптана в землю,
Гордые лики
Богов деревянных речам твоим внемлют.
Скалятся волки, —
Клыки их остры и голодны очи;
Песни все смолкли,
Остался лишь клич, пронзающий ночи:
«Э-ооой!»
Ветер жесток, но прочны наши снасти!
Мы с тобой
Стали для всех морскою напастью!
Кованы морем
И ветром заточены души лихие,
Нам с тобою
Вновь будет слышаться песня валькирий,
А весна
Вновь заколотит от нас свои двери:
Ходит молва, что мы не люди, а дикие звери!
Эй! Сильней
Налегай на весло против ветра!
Нас, зверей,
Ждут не дождутся в Вальхалле светлой!

Тридевятая зима

Как из рук веретено
Вырывалося,
За бревенчатой стеной
Осень маялась.

Не тебе ль дарила я
Пояс вышитый?
Плачет за окном заря,
Да неслышно мне!

Ветер струнами звенит,
Да не вижу я:
Душу мне Зима томит,
Государыня…

На святые образа —
От лампады свет,
За тебя молилась я
Много горьких лет,

А над крышами стенал
Ветер северный,
Много лет тебя он ждал
Из чужих земель.

Но беспечная луна
Вновь заклятья вьёт,
Тридевятая зима
Тебя в гости ждёт.

За какой судьбой бредёшь
И охотишься?
Коли ты опять уйдёшь —
Не воротишься…

Верность

По семи ветрам вольны ходят дни,
Только жизнь моя – на твоей цепи
У порога княжьего терема:
Преданная, старая, верная.

И под солнцем жгучим, и при луне
Твой покой хранить пуще ока мне,
Жизнь твою стеречь, не смыкая глаз —
От рожденья мне дан такой наказ!

В холод, дождь и зной у твоих дверей
Я дозор несла много долгих дней,
Привыкая к плёточным посвистам,
Звонким по моим бокам охлестам.

От тебя друзья отвернулися,
Все ушли, кто был, не вернулися.
Я осталась греть брюхом твой порог,
Службу исполнять у жестоких ног.

И вопила боль неизбежностью,
Что ж ты сотворил с пёсьей верностью?!
В сердце моё бил дождь неистовый,
Как мне с этой раною выстоять?

Не по доброй воле навек ушла
От тебя со смертью моя душа…
У порога княжьего терема
Расстели мою шкуру верную!

Вечно свободный