Дохлая рыба у меня в бассейне

3. Суббота

– Лучше бы я вчера умерла… Воды-ы-ы…

Полина зашла в кухню, держась за голову и стену, наливая воду в стакан. А потом ещё один. Её чёрные волосы были раскиданы по плечам, спине, рукам, прилипая к сгибам локтей. Она пила, отлепляла волосы и откровенно страдала.

– Лучше бы я вчера умерла, – ответила я ей и стала заваривать кофе. – А ещё лучше в среду.

Медленно, чтобы не беспокоить голову, я передвигалась по кухне и собирала нехитрый завтрак. Полина не отличалась кофейной привередливостью, поэтому спокойно пила растворимый кофе с сахаром и грызла сушки с маком.

Я забралась на стул с ногами, натянула домашний свитер на колени, на них же поставила чашку с кофе, удерживая две сушки на мизинце. Полина сидела на стуле по-турецки и продолжала страдать, кидая на меня мученические похмельные взгляды.

– Мне нужен аспирин, – прохрипела она.

– Возьми в шкафу. Где специи стоят, там коробочка из-под “Ферреро Роше”. В коробочке таблетки.

– Поднимите мне веки… – Она с изяществом медведя слезла со стула и пошла искать спасительный аспирин.

Из открытого окна раздавался гул субботнего оживлённого движения на дороге. Ночное совещание после завтрака перешло в дневное. За прошедшие двенадцать часов мы пришли к неутешительным результатам и не вселяющим надежды итогам. Так как я не Кэрри и уж никак никак не Саманта[13 - Кэрри и Саманта – известные почти всем лицам женского пола героини сериала “Секс в большом городе”. Лично я смотрела несколько эпизодов, не впечатлилась, но помню только те, где Саманта покупала себе накладные соски, а у Шарлотты был любовник с перверсией.], то шанс снова хоть как-то выстроить личную жизнь неумолимо стремится к нулю, хотя есть надежда, потому что детей у меня ещё нет. Поэтому было решено пока что не думать о личной жизни, а думать о работе, потому что у меня тут не “Ешь, молись, люби”[14 - Книга Элизабет Гилберти одноименный фильм с Джулией Робертс. Книгу не читала, фильм смотрела. Не впечатлилась.], а суровая реальность, где мне на что-то нужно жить. На первое время было решено не покидать университет, а продолжать читать лекции у бакалавров в следующем учебном году. На эти деньги, конечно, не разгуляешься, но это лучше, чем вообще ничего, и при этом дает некоторую свободу в выборе более оплачиваемого рабочего места. Мы застопорились на моей идее быть судьёй, ведь я именно потому и уволилась, чтобы начать искать варианты. После ещё получаса в интернете и “Консультанте” мы составили некоторое подобие бизнес-плана на ближайшие полгода, в который входило преимущественно ежедневное отслеживание освобождающихся мест, подача заявления на сдачу квалификационного экзамена и, само собой, подготовка к этому экзамену. Когда мы всё это расписали, то перспективы стали не такими уж ужасающими, какими казались спустя несколько часов после того, как муж с фейерверками и “Прощанием славянки” отчалил из нашей тихой семейной гавани. В понедельник я позвоню своему научному руководителю и спрошу ещё и у него совета, потому что всё-таки возраст и опыт должны в нём породить идеи.

Когда за Полиной закрылась дверь, а я вернулась на стул на кухне, то состояние некоторой зарождающейся надежды отправилось, наверное, туда же, куда и Саша. Я впала в горестное состояние молчаливого и мрачного уныния. Мы были женаты почти тринадцать лет. За эти тринадцать лет мы общими усилиями купили эту квартиру, сделали в ней вполне приличный ремонт, заполнили книгами книжный шкаф от пола до потолка, в котором я прочитала абсолютно всё. Вопрос о ребёнке у нас вообще никогда не поднимался. Наверное, сначала оба ждали, что купим квартиру, потом сделаем её пригодной для жизни, потом хотелось попутешествовать, защитить диссертацию, а Саша уже одной ягодичной мышцей занимал кресло заместителя генерального директора, старательно выжимая оттуда престарелого мужчину номенклатурного типа, которого держали на этой должности лишь из уважения, потому что толку от него уже лет пять как не было никакого. Все как-то вообще шло нормальным таким чередом. Да, мы оба не горели желанием стать родителями сразу же, потому что у меня были некоторые профессиональные амбиции, которые настойчиво требовали от меня их реализации как можно скорее. Саша тоже активно занимался работой, получил второе высшее. Не могу сказать, что я жалею, скорее наоборот. В данной ситуации я очень рада, что ребёнка у нас нет, и развод пройдёт быстро. Нас, конечно, заставят думать целый месяц, но раз уж мавр сделал своё дело, то мавр может уходить[15 - Если вы не читали Шиллера, то тут нужно пояснить. Фраза из пьесы «Заговор Фиеско в Генуе» (действие 3, явление 4). Если вы не знаете, кто такой Шиллер, то я уже даже не знаю, что и сказать.]. Никого возвращать я не собираюсь. Если там кому-то хочется чьи-то обноски, то, пожалуйста, пусть забирают. Отдам в добрые руки.

И как только эта мысль появилась у меня в голове, я с прозрением осознала, что уже давно не любила этого человека, что та страсть, которая нас свела в годы студенчества, уже давно прошла, что жили мы скорее по инерции, по привычке, и только я одна не подозревала, что систему можно сломать и начать жить нормально. И если ещё вчера провал на защите казался самой большой неудачей в жизни, то теперь, думаю, ушедший муж – куда хуже. И ведь он явно не ушёл в никуда, потому что мужчины обычно в никуда не уходят, они уходят к кому-то. А вот если бы он ушёл в никуда, просто так от меня, то это значило бы, что я настолько плоха, что от меня просто сбегают. Сам по себе факт остаться одной меня не пугал, даже несмотря на то, что я никогда в жизни не жила одна и о самостоятельной жизни без плеча имею лишь теоретическое представление.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на своё не самое красивое отражение. Ну, ладно. Допустим, если исключить из внимания то, что я провела бессонную ночь с подругой и тремя бутылками вина, то… Как там?.. Сотри случайные черты…[16 - И если теоретически я ещё могу простить незнание Шиллера, то незнание Блока – непростительно, потому что поэму “Возмездие” проходят в школах. Полная фраза звучит так: “Сотри случайные черты – / И ты увидишь: мир прекрасен”.] У меня был преподаватель, который очень любил цитировать эти строки, а мне всегда думалось, что такое жизнерадостное отношение и желание стирать случайные черты – это прерогатива клинических оптимистов, у которых всё всегда хорошо, даже когда всё так плохо, что хуже некуда. Я даже ему эту мысль озвучивала. Он не соглашался. Если я сотру все случайные черты из своей жизни, то в ней не останется ничего, кроме “родилась” и “умерла”. Пока что не умерла, то есть всё ещё хуже, чем могло бы быть. По крайней мере умереть – это уже хоть какой-то выход. В какой-то степени аутентичное решение экзистенциальной проблемы. Только дурак может быть оптимистом. Нужно быть либо полным идиотом, либо юродивым, чтобы закрывать глаза на всё вокруг или интерпретировать это как-то положительно.

Вся жизнь – один сплошной шум и случайные черты.

А не осталось ли у меня там часом ещё винишка?

Не осталось. Ну, ладно.

Я вернулась к зеркалу, сняла с себя всю одежду, расчесалась, пошла в ванную, ещё раз умылась, натянула тот же свитер, заварила два пакетика термоядерного чёрного чая, которые чуть позже водрузила на веки.

Это ощущение родом из детства. Когда я была маленькая, у меня часто что-то случалось с глазами, они то ли гноились, то ли что это было, я не помню, но на утро я не могла разлепить ресницы. Тогда мама протирала мне веки и ресницы пакетиками чёрного чая, который вкусно пах завтраком, ароматной горечью, а редкие капельки щекотно стекали к ушам. Когда мне было лет восемнадцать, мама посоветовала мне таким способом снимать отёки после прорёванной по несчастной любви ночи. Кстати, этот прагматичный акт, который символизировал собой преодоление тоски в пользу более приглядной внешности, наверное, и положил конец слезам по мальчикам. А то ходить ещё потом с опухшими глазами. Накрасишь ресницы, а тушь вся на веках остается, потому что будто осы покусали.

Я вытерла глаза бумажным полотенцем и вернулась в зеркалу. Как-то раньше мне этот способ казался более действенным… Хотя, если покрутить головой в разные стороны и смотреть на себя под другим углом, то стало лучше. А если смотреть со спины, так вообще красота. Сняв снова свитер, я стала разглядывать своё тело на предмет привлекательности, если таковая ещё осталась. К моему собственному удивлению я заметила, что моя тощая фигура все же имеет кое-какие формы, и выглядит она почти со всех углов неплохо. А если сравнить с бывшими одноклассницами, которые уже по три раза успели родить и развестись, так вообще красота. То есть в принципе, если поднакидать несколько “если”, то со мной ещё не всё так плохо.

Я никогда не отличалась особенным отношением к своему телу, потому что оно остановилась в развитии лет в шестнадцать и дальше отказывалось деформироваться под влиянием гормонов. Сначала меня это расстраивало, потому что на мне не сидели красивые платья для женщин с нормальной фигурой: если они были идеальными в талии, то были узкими в бёдрах и пузырились в груди. А потом я подумала, приняла это всё как данность и перестала переживать. Лет до тридцати точно мне стабильно давали не больше семнадцати-восемнадцати, время от времени студентики, которые не знали, что я преподаватель, даже пытались со мной флиртовать у автомата с кофе. На диетах я никогда не сидела, но и тортами не объедалась. Не из соображений здорового образа жизни, к нему я не имею никакого отношения, а просто потому что торты я не люблю, как и сладкое вообще. Я в целом к еде отношусь спокойно-прохладно. Есть, что съесть – слава богам, нет – что-нибудь найдём. Для себя я ненавижу готовить, а для других люблю. Я могу весь день питаться кофе с молоком и парой-тройкой бутербродов с сыром. Хотя какое это теперь имеет значение? Можно взять и лёгким движением руки выкинуть все мои приспособления для готовки. Мне и микроволновки с чайником хватит. Моя жизнь состояла из скудного, но обязательного, завтрака, если повезёт, то и обеда в рабочее время, а если не повезёт, то бутерброд с заправки вполне заменял обед, ужин ограничивался, если появлялся, каким-то кусочком чего-то съедобного из холодильника и парой бокальчиков вина.

К вечеру я нашла себя в очень жидком состоянии на диване перед телевизором, в котором кто-то усиленно ругался по поводу Украины, Америки, России, у всех было очень важное мнение и все почему-то считали, что нам, простым телезрителям, очень важно это мнение знать. А почему все орут-то? Неужели нельзя спокойно разговаривать? Один, второй, один, второй… Как нормальные люди. И ведущий тоже какой-то псих-одиночка… Все чего-то спорят, как будто это что-то может изменить.

Я влила в себя последний глоток остывшего кофе и, вспомнив, что за день я не съела ничего кроме пары сушек с маком и нескольких чашек кофе с молоком, решительно настроилась что-нибудь приготовить. Решительность оставила меня, когда я открыла холодильник и поняла, что мне действительно нужно что-то готовить. После проверки остальных шкафов и всех выдвижных ящиков, оказалось, что и стратегические запасы всякой консервированной бурды тоже исчерпаны.

Через полтора часа мальчик из доставки принёс мне “Филадельфию” и хияши вакаме с ореховым соусом, которые я так и не поела вчера, хотя очень сильно хотелось. Не смотри так на меня, мальчик, хотелось мне сказать, не будет у тебя сегодня фильма от Brazzers[17 - Это порностудия. Больше мне нечего сказать.], иди работай дальше. Не приглашу я тебя скрасить мой унылый вечер.

Тем временем по телевизору по другому каналу шёл какой-то сериал, где кто-то куда-то бежал, и кто-то в кого-то стрелял. Прощёлкав пультом, я оставила Animal Planet, и вилкой начала ковырять роллы. Я вообще не понимаю людей, которые дома в одиночестве едят роллы палочками. Смысл? Не надо только говорить, что так удобно, мы же не японцы. К чему вообще всё это… Это как есть бургер или пиццу ножом и вилкой. Зато пасту в ресторане все жрут с такой утонченной медлительностью и не умеют пользоваться приборами, что в итоге какая-нибудь карбонара становится уставшими макаронами с жирным остывшим соусом и желеобразным яйцом. В соседнем ресторане подают “Оливье”. Вопрос: зачем? Люди, вы что себе “Оливье” не можете дома нарезать? Он вам вообще ещё не надоел? А ещё меня всегда веселило, как важные дяденьки на переговорах заказывают эспрессо (И это ещё хорошо, если не “экспрессо”, а чего вы смеётесь? Всё так и есть.) и потом с важным видом пьют абсолютно умерший кофе, который медленно и мучительно испускал дух сначала на баре, потом на подносе официанта, а потом они сами его пили с такой скоростью, будто это как минимум 18-летний “Макаллан”. Пацаны! У вас столько денег, вы что в Италии не бывали? Зато, когда кто-нибудь говорит “чиабатта”[18 - Это такой итальянский батон. Ну, ладно, если вы питерские, то назовём это булкой.], они закатывают глаза до самых мозгов и с усталостью учителя, который одно и то же повторяет изо дня в день, выдавливают: “Правильно – “чабатта”!” Зато все как один звонят. И все у них красивее. Еще меня в кататонический ступор вводит слово “пробывал”. Видимо, они его получают через проверочное “бывать”. Где бывали, так и пробывали. Хотя, скорее всего, они его получают от слов “я пропустил всю среднюю школу”. А как они -тся/-ться пишут? Как бог пошлёт, так и пишут. Цирк уродов. Корпорация монстров.

За всё то время, пока мне приходилось водиться с этими кошельковыми упырями, я, как Эрик Картман[19 - Герой мультсериала “Южный парк” (“South Park”)], многое поняла. Например, очень важно поддерживать имидж. Надо, чтобы все, кто нужно, знали, что ты ведёшь такой-то образ жизни, у тебя такая-то машина, такой-то отпуск и такие-то увлечения. Это очень важно, потому что это говорит о многом. Вот начальник Полины, что сделал, когда у него доход вырос неожиданно? Правильно! Купил себе “Порше” и модненько постригся. Почему? Потому что так надо. И совсем не важно, что он потом ещё год лапу сосал, расплачиваясь за свою новую игрушку, важно, что на встречу он приезжает вот на такой модной машинке. Прыг из неё со своим маленьким ростиком и маленькими ножками топ-топ-топ важная колбаска пошёл “на встречу”. От выражений “у меня встреча”, “я поехал на встречу”, “я перезвоню, я на встрече” пахнет какой-нибудь одеревенелой пастой в итальянском ресторане или грустным эспрессо. Все сидят, каждый свой “айпад” открыл и с очень важными лицами (важные же колбаски все) эти ребята без конца и края что-то “пилят” и тыкают пальчиками в свои *.awg или *.pdf. А тем временем денежка кап-кап-кап. Казалось бы, а как она будет капать, пока эти колбаски лясы точат с важным видом и цедят эспрессо? А потому что в офисе сидят миньоны и усиленно выжимают всё возможное из своих весьма ограниченных ресурсов, потому что остальные ресурсы ушли начальнику на “Кайен”. Но начальник, он же очень важная колбаска, он просит сделать невозможное, иначе не видать тебе отпуска, как своих ушей.

Я помнила всех их жён и любовниц, и им совсем не было стыдно приезжать куда-то неформально, но в корпоративном кругу с любовницами, а потом на выходных попадаться мне на глаза в каком-нибудь суши-баре с женой и детьми. Сегодня он мачо и охотник, а завтра он примерный муж и отец-молодец, который находится под строгим контролем. Под строгим контролем все его “лайки” и комментарии, все “лайки” под его фотографиями и комментарии от всех особей с юзернеймами типа koshechka94 или koshe4ka87. А если начнёт в инстаграме, ВКонтакте или фейсбуке писать миленькие комментарии под фотографиями собственной жены – это повод призадуматься. А не купил ли он розовый “айфон” кому-нибудь другому? Ведь только недавно он его выбирал в офисе, это видел даже сисадмин Вася, а секретарь Маша его получала от курьера, а жена Марфа на фотографиях почему-то с “самсунгом” фотографирует свои телеса в какой-нибудь примерочной в каком-нибудь очень классном магазине. Не сходится что-то. Вообще у меня всегда был только один вопрос ко всем этим людям – зачем вам социальные сети? Вы что, позвонить не можете? Или в каком-нибудь мессенджере что-нибудь написать. А всё почему? Потому что начальник – важная колбаска, и все должны знать, как он любит свою жену, как он с ней съездил на Мальдивы, какой он ей купил “Лексус” и себе “Кайен”. А если у него нет аккаунтов в соцсетях, то его благоверная позаботится о том, чтобы все знали, как они счастливы, успешны, созданы друг для друга и вообще у них не жизнь, а праздник каждый день. В это время koshechka94 за закрытыми дверями приватности выкладывает фотографии своих ногтей или букета цветов, коробки с тем самым розовым “айфоном” или очередным колечком в его машине. Ярмарка тщеславия.