Жил-был Бог

– Я предстал перед ней неряхой – в грязной одежде, с нечёсаными волосами и с глазами, которые смотрят куда-то вдаль. И все бормотал про себя: «Да я совсем другое сказал» «Мне не нужна война на севере» «Да не должен был он так рано умирать».

– Вы про моего ребенка? – спросила мать.

– Нет, – ответил я, – Я этому олуху сказал: «У меня грех перед той женщиной». А он додумал невесть чего, – а потом я обратился к ней, – Простите меня грешного, не всегда у меня выходит то, что надо.

И поняла женщина, что я просто не уследил за ее ребенком.

– А священник? Он с этим смог жить?

– Он ничего не понял и ничего не осознал. После скандала он устроился работать в одну из церквей. И даже сделал небольшую карьеру. Представь себе, в этой вселенной не каждый способен осознать, какую мерзость совершил.

– Но ты ему открыл глаза?

– Я не стал его раздавливать тем, что он натворил. Он посвятил служению мне жизнь, я его поблагодарил за это. Не каждое зло в этом мире должно быть злодеем осознано и наказано мной. Он меня спросил:

– За что мне, отец, этот скандал?

– Испытания укрепляют душу, сын мой, – ответил я.

– Но что же я должен был сказать этой женщине?

– Ты сказал все верно, за исключением одной детали – я говорил не о грехах, которые имеют последствия, а о поступках. Эта женщина выбрала себе в спутники очень молодую душу. Выбрала давно и осознанно. И это был большой, благородный поступок, потому что никто не хочет растить молодые души. И, когда такая душа впервые становится человеком, она не может прожить больше семи лет. А дети и их родители связаны и, зачастую, несут общий крест.

И он ушел, успокоенный тем, что не такую уж и серьезную ошибку совершил. Немного напутал – только и всего.

Я это говорю не к тому, чтобы все подумали, что я злой и жестокий и не к тому, что в любом горе надо прыгать с обрыва и не к тому, что любой омерзительный поступок должен сойти с рук. Я это говорю к тому, что у мироздания есть законы. У меня такое огромное количество душ, что ты даже осознать не сможешь эту цифру. Я должен позаботиться о юной душе, которая является вирусом СПИДа и о мыши, и о кошке, и о таракане и даже о бактерии, которая живет в желудке инопланетянина в другой галактике. Я способен просчитать каждого на 250 миллионов лет вперед.

И, когда кто-то умирает, вспоминайте слова старого мудрого алкоголика с планеты, которая будет открыта, когда там уже не будет никакой жизни, а вы уже не будете людьми. «Они были ему для чего-то нужны».

Вы ведь ничего не знаете даже о себе – откуда вы пришли, какие жизни прожили, вы даже навряд ли сможете уверенно сказать, почему вам нравится та или иная вещь – вы не помните всех своих мыслей и событий даже за эту жизнь. Вы ничего не знаете о себе, а обо всех и обо всем вы узнаете только тогда, когда будете такими же богами, как и я. А я должен позаботиться, чтобы у каждого было достаточно страданий и успехов, чтобы никто не сломался, никто не остановился в росте, никто никого не возненавидел так, чтобы посеять вражду между вами, когда вы станете взрослыми, чтобы все выросли, чтобы все научились главному.

Если Бог всеблаг, почему умирают и болеют дети? Да потому что в мире такое огромное количество душ, что, если знать наверняка, что произойдет с каждым через 250 миллионов лет, и более-менее неплохо представлять себе, что будет спустя триллионы лет, выходит так, что по-другому не скроишь, чтобы кому-то не пришлось умереть в четыре года, кому-то ослепнуть, а кому-то устроить войну.

Бог жесток и так много несчастий во Вселенной не потому что невозможен мир, в котором никто никого не уничтожает, никто никого не обижает, никто не страдает. А потому что я затупил. Я был очень молод и не понимал, что творю. Я создал очень много душ. И теперь я работаю без отдыха, на пределе своих возможностей и обрек себя на это на несколько триллионов лет. Пока вы, ныне разумные существа вселенной, не вырастите в богов, и не разберете под свою опеку всех остальных, я должен буду вас растить в экстремальных для души условиях – в несчастьях и болезнях, потерях и постоянном преодолении. Потому что, если я не смогу вас вырастить быстро, я не справлюсь, у меня просто не хватит сил.

Но я привык, и вы привыкли к этому ритму. Ведь вы живете, и в ваших жизнях достаточно радости, наслаждений и просто существования, когда ничего такого ужасного не происходит.

Но у меня есть одно прекрасное качество – я очень хорошо знаю себя и свой мир, и я никого не бросаю в беде. Я создал этот мир, и никогда не скину его со своих плеч, позволив вам провалиться в темноту, выживать поодиночке, кто как сможет, задыхаться в пустоте, как это было со мной. Как бы ни был плох я и как бы ни был плох мой мир, я не гублю души. Я никому не позволю очерстветь, никому не позволю испугать жизни настолько, чтобы тот наотрез отказался жить дальше, никому никогда не позволю возненавидеть свою душу. Я всегда утешу, я всегда вдохновлю, я всегда протяну руку, я всегда растормошу того, кто застрял. Как бы ни были тяжелы мои испытания, вы отправитесь в вечность с огромной гордостью за то, что их прошли. С любовью к тем, кто был за вас, с ностальгией по тому, что вас радовало. Душа, как продукт этого мира, не совершенна. Но душа в своей не совершенности старается сохранять для будущего только хорошее и приятное, стараясь отбросить все, о чем бы не хотелось вспоминать.

– Ты говоришь, что никогда не оставляешь никого в беде…

– Никогда. Для уставших, замученных жизнью душ, я конструирую настоящий рай. Место, где душа абсолютно счастлива. Для меня это энергозатратно и, в основном, в рай попадают души животных и насекомых, которые устали проживать жизнь за жизнью в мучительной борьбе. Для разумных существ, вроде человека, я готовлю испытания, которые превознесут душу. Я им даю души известных и богатых людей, если мы говорим о вашей цивилизации. Представь себе, иногда душа может быть настолько сломлена, что ей нужна грандиозная жизнь. Это может быть заурядная душа, которая не способна ни на великие открытия, ни на достижения в области искусства. Я могу дать такой душе жизнь главы государства. Да, править он будет плохонько, его друзья будут богатеть, а народ нищенствовать. Но, иногда, для блага одной души, должны подвинуться 146 миллионов, – говорит Бог.