Любовь на расстоянии
– Зайди домой.
Софа повернулась и пожала плечами, я округлила глаза.
– Надеюсь, ей не вставят по первое число…
Мы сели за стол.
– Интересно, что маме надо от неё, – нервно закурил Паша.
Мы сидели в ожидании Софы. Через десять минут она вышла.
– Что там? – не выдержала я. В руках у Софы был пакет.
– Это что?
Мама передала вам спасибо большое за кашу и вот тут тоже вкусняшки вам в дорогу.
– Фух, блин. А тебе ничего не сказали, что тебя не было у двора?
– Нет, пронесло, – выдохнула Софа и села рядом со мной.
– А то мы тут напряглись, – Влад достал настойку со стаканчиками.
– Что‑то мы зачастили с выпивкой, – Софа посмотрела на меня.
– Ага, а что делать, почти последний вечер, – я глубоко вздохнула.
– А во сколько ты уезжаешь послезавтра?
– Такси приедет около двух вроде.
Все замолчали.
– У нас, кстати, день города в последние выходные лета, – прервал тишину Паша.
– Ого! И что планируете? – я оглянулась на Влада.
– Да фиг знает, может, на шашлык в лес, как обычно, если соберётся кто.
Где-то глубоко в сердце сильно кольнуло.
Мозг: «Я не понял, это что ревность?»
Сердце: «А как ты думаешь? Он будет здесь с кем‑то, да ещё бухать, кто там будет, кто будет к нему приставать?»
Мозг: «Ты прекращай это, нам отчаливать послезавтра, а ты тут распускаешь нюни, ты нас так угробишь».
Сердце: «Не понять тебе, ты слишком чёрствый».
Мозг: «Я реалистичный, нам надо жить по уму, а не вот это всё».
– А ты, Соф?
– А я что? А то ты не знаешь, что меня никуда не отпускают, я точно никуда, – подруга улыбнулась.
– Выпьем за вечер, – Паша разлил настойку.
– За вечер. Я, кстати, сегодня до одиннадцати.
– Вот и хорошо, когда мама тут, – Паша широко улыбнулся.
Бутылка закончилась быстро.
– Лер, я опьянела, – Софа тянула меня за руку.
– Ты думаешь, я нет? – засмеялась я.
– Мы отойдём, – Паша потянул Софу за талию.
– Мы тоже… – Влад встал и потянул меня к себе.
Мы встали под липой. Мозг плыл, сердце пылало. Тепло, лето, свобода, влюблённость, как же хорошо… Эти доли секунды радости ты ловишь, ловит сердце, но потом возвращается ясность, мозг пробивается сквозь эйфорию, и накрывает волна грусти.
– Иди ко мне, – Влад притянул меня к себе.
Я уеду, и ведь… ведь он будет так же кого‑то обнимать, целовать. Как больно, как больно, я хочу, чтобы не было этой боли…
– О чём думаешь? – близко к лицу склонился Влад.
– О нас, – подняла глаза на него.
– Что именно о нас?
– Да так, о том, что я уеду… И как будет, как будет вот это всё? – я провела рукой по его волосам, ком подошёл к горлу.
Мозг: «Лер, только не начинай плакать».
– Не знаю, Лер, – Влад отвернулся в сторону.
Ударило, убило. Конечно, он не знает, я тоже не знаю. И что я хотела услышать, что я буду тебя ждать и любить сколько надо? Нет, конечно, он не скажет таких слов. Мозг понимает, а сердцу больно, как же больно!
– Ты тоже не знаешь, – Влад посмотрел в глаза и провёл рукой по моей щеке.
Я вздохнула. Знаю одно: я люблю его.
– Наверно, – сказала я вслух и решила перевести тему: – Как думаешь, у Паши всё серьёзно с Софой?
– Не знаю, Лер, – Влад вдохнул рядом с моими волосами.
– Ты хоть что‑то знаешь? – недовольно сказала я.
– Не знаю, – он усмехнулся.
Я ударила его в грудь.
– Я знаю, что я рад нашей встрече с тобой. Хоть сейчас больно, пусто и непонятно, но было хорошо.
Я улыбнулась.
– А ты с кем‑то встречался серьёзно? Так, чтобы долго.
– Была одна, с ней полгода гулял.
– А с остальными ты не гулял?
– Гулял, просто не так долго, – он достал сигарету.
– Это как?
– Это так: пару вечеров или один вечер, возможно, только на определённых тусовках.
Сердце опять сжалось от ревности – неприятное чувство!
– Понятно, – протянула я.
– Что тебе понятно? – он наклонил голову.
– Про тебя и девушек.
– А ты встречалась с кем‑то долго?
– Нет.
Влад притянул моё лицо к себе, заправил волосы за ухо и поцеловал.
Каждый его поцелуй, как взрыв атомной бомбы, каждый раз как невероятный прилив эмоций и чувств – разных, сильных, непередаваемых. Мне будет этого не хватать, очень сильно.
– Вы тут уснули? – под липу пришли ребята.
– Что такое? – я посмотрела на часы – время пол-одиннадцатого.
– Я домой пошла, мама позвала, – попрощалась Софа.
Мы втроём пошли на лавочку.
По дороге кто‑то шёл.
– Сарыч ты, что ль? – Паша окликнул тёмную фигуру.
– Паш, ты? Здорово!
– Вы чего тут сидите? – Лёха подошёл ближе.
– А ты куда?
– Я за железку на двухэтажки.
– А что там?
– Да там дело есть, – он закурил.
– Как дела? Что нового?
– Да что нового: работа, дом, матери помогаю с огородом, ща ещё дед приболел, кручусь, короче, – Лёха делал быстрые затяжки.
– Ладно, побегу, время. Пока.
– Побежал к своим, – усмехнулся Влад.
– Что за свои? – я смотрела ему вслед.
– С компанией он там гуляет.
– Лера, домой, – раздался привычный бабушкин крик.
– Завтра ждите в гости, – поднялась я.
– Ждём, – улыбнулся Паша.
– Пока, кисуля, – Влад поцеловал в губы.
Влад Маркин– Лето вообще как‑то быстро пролетело. Вроде ведь только всё начиналось, – выдохнул Паша.
– Да, я тоже не думал, что время так пролетит.
– Так и не переспал с ней?
– Нет, – покачал головой я.
– Жалеть будешь?
– Буду, наверно, но когда я её увижу теперь? Если увижу. Забудется, – я пытался себя в этом убедить.
– Ты не воспользовался шансом.
– Да, наверно, я полный дурак.
– Решили, как будете дальше?
Мы свернули на нашу улицу.
– Ты смеёшься? Что мы можем решить? Она приедет только следующим летом. Какие тут можно принимать решения?
Паша пожал плечами.
– Сам ты как?
– Никак. Время нужно. Отпустит, забудется… по крайней мере, я надеюсь. Что с Софой? Вы тоже ещё не переспали.
– Не переспали, да и где, постоянно у двора тусим. Задрало, конечно. Сейчас хоть школа у неё начнётся, буду иногда встречать, хоть не у двора.
– Есть такое. Я бы сам с удовольствием погулял бы с Лерой не у её калитки. Но наша история подошла к концу.
– Ладно, не кисни, может, отпустит быстро, – Пашка ударил меня по плечу. – До завтра.
– Пока, – я вошёл во двор и сел на лавочку, достав сигарету.
Через две недели мне семнадцать. Ещё три года учиться в колледже. Параллельно работа. В принципе, работа ничего. Платят, конечно, не огромные деньги, но мне хватает. Закончу колледж, дальше или армия, или поступать в университет в другом городе. Не знаю, не думал об этом. Можно перебраться в город побольше, найти более высокооплачиваемую работу, здесь сейчас опыта набраться. Наверно, как‑то так.
А что Лере? Лере ещё учиться сколько в школе, потом институт. Найдёт себе парня, так же, как я себе девчонку.
Я подкурил. Стало противно, что она с кем‑то будет спать, с кем‑то лишится девственности. Собственно, меня это уже не должно волновать, но волнует. Душу разрывает от безысходности, оттого что влюбился в ту, с которой не могу быть вместе. Справедливо это? Почему так всё через задницу.
Я сильно затянулся и поднял голову к небу: ты сможешь пережить, просто нужно немного потерпеть. Немного потерпеть!
***
Спокойно отработав, я быстро шёл домой. Скоро должны прийти девчонки. Я быстро поел и пошёл в душ.
Последний день… Я стоял под прохладной струёй душа, изучая свой гипс. Последний грёбаный день.
Услышал крики за двором – уже пришли. Я быстро помылся, обернулся в полотенце и вышел за двор.
– Ща, я оденусь, в душе был, – я оглядел Леру с ног до головы, и опять накрыло.
Ты должен держать себя в руках. Последний день, и ты не увидишь её долго, а может, больше никогда.
Я закрыл калитку и пошёл одеваться.
Лера ЛистинаПоследний день. Мама уже встала, а я всё не могла заставить себя подняться и смотрела в потолок. Надо собрать вещи сегодня. Я еле сползла с кровати, умылась, позавтракала и вышла во двор.
На заборе висела Софа.
– Выходи.
– Ну что там?
– В два выходим, – сообщила она, – но мама сказала: недолго – отец приходит в семь. И желательно не столкнуться с ним нигде.
– До семи-то мы точно придём.
– В два зайду, – и Софа скрылась.
Теперь надо своим сказать. Мама вышла с огорода.
– Ма, я в два с Софой в библиотеку пойду, сдам книги, которые брали.
– Хорошо.
Да, шикарно, когда мама здесь, не надо придумывать и искать оправдания.
***
В два часа я стояла на дороге. Из калитки вышла Софа.
– Погнали в наше последнее путешествие, – с внутренней горечью усмехнулась я.
– Ага, – улыбнулась Софа.
Сдав книги, мы быстро зашли в магазин, взяли перекусить и пошли по знакомой дороге.
Вскоре мы с Софой стояли перед знакомыми воротами.
Позвали ребят. Паша вышел сразу, у Влада – тишина.
– Может, он ещё с работы не пришёл? – предположила я, хотя время было около четырёх.
– Должен быть дома, – засомневался Паша.
Открылась калитка, Влад стоял завёрнутый в полотенце.
– Привет, – выдохнула я.
– Ща, я оденусь, в душе был.
– Ждём, – ответил Паша.
Через десять минут вышел Влад.
– Предлагаю зайти ко мне на чай, – улыбнувшись, предложил Паша.
– Домой? – удивилась подруга.
– А куда ещё?
– А ты один, никого нет?
– Я один, никого нет.
Мы вошли в дом к Паше, по размерам он был как у Влада.
– Ну что, чайку? Я даже торт купил.
– Ты купил нам торт? – Софа уставилась на парня.
– Да, я же обещал вчера.
Софа подошла и обняла Пашу. Я села за стол.
– Кто какой чай будет?
– Мне всё равно.
– Нам тоже, – подхватили ребята.
Все уселись за стол.
– Странное чувство – мы у тебя дома пьём чай, – посмотрела я по сторонам, оценивая обстановку.
– Ага, – подхватила Софа.
– Торт вкусный, – уминая кусок, прошептала я. – Спасибо.
– Мы скоро вернёмся, – неожиданно Паша потащил Софу в комнату.
– Эй, вы там только не шумите, – крикнул Влад вслед и обернулся:
– Иди ко мне…
Я села на колени к Владу и сразу ощутила его набухший пах.
«Чёрт, как же это заводит!» – пронеслись мысли. Я обняла его за шею.
– И чем же они там занимаются?
– А как ты думаешь?
– Может, и нам надо? – я смотрела в глаза Владу.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему? – отстранилась от него.
– Потому что тебе завтра уезжать, – он прижал меня к себе, глубоко вдохнув мой запах.
– И что?
– И то, Лер, и то. Зачем начинать то, что не имеет продолжения в ближайшее время?
Я кивнула.
– Не знаю, наверное, ты прав.
Он зарылся в моих волосах.
– Хотя безумно хочется, – прошептал он и выдохнул.
Через десять минут вернулись ребята.
– Чем вы там занимались? – пристально посмотрела я на Софу.
– Явно не тем, о чём вы подумали, – хихикнула она.
– Ну‑ну, – протянул Влад.
– Пойдём покурим, – позвал с собой Паша и вышел.
Мы остались с Софой вдвоём.
– Что вы там делали? – требовательно уставилась я на неё.
– Мы не спали, ты что, я ещё не готова, – закатила глаза она. – Так просто, полежали на кровати, поболтали, поцеловались.
– А вы?
– Разговаривали, – глухо ответила я.
– А?
– Нет, как и ты, я не готова, – соврала я.
– Правильно, надо чтобы помучались, – засмеялась подруга. – Сколько времени?
– Шестой час, – я глянула на часы.
– Нам пора выдвигаться, если хотим вечером погулять.
Мы вышли во двор. Ребята курили.
– Вы куда?
– Нам домой пора.
Во сколько придёте? – спросила я.
– Не раньше восьми, мне надо маму дождаться, – Влад выкинул сигарету.
– Ладно, жду, – и мы с Софой вышли за двор.
Настроение – дрянь. Мы подошли к нашим дворам.
– Не грусти, подруга, – Софа обняла меня. – Увидимся.
Я поплелась домой, снова ощущая себя потерянной.
Мама читала книгу.
– Как сходила?
– Хорошо, мам, – я прилегла рядом.
– Как дела, Лер?
– Бывало лучше.
– Что такое?
– Не хочу уезжать.
– Как? Ты же не хотела ехать сюда, – воскликнула мама.
– Не хотела, но всё изменилось…
– Тебе какой‑то мальчик понравился‑?
Я лежала молча, не хотелось маме ничего рассказывать, хотелось, чтобы это всё осталось только здесь и со мной, не увозить эту историю домой.
– Да, пройдёт, – я прикрыла глаза, сдерживая слёзы.
Мама погладила меня по голове, отчего стало ещё жальче себя.
Софа пришла в полвосьмого. Решила прийти раньше, посидеть поболтать, как никак последний вечер.
– Пойдём на лавочку, – закрывая калитку, сказала я.
– Только недавно играли с тобой в куклы, строили какие‑то дома на деревьях из одеял, а сейчас всё, сидим ждём их. Любовь, боль, пустота, отчаяние, – я грустно смотрела на подругу.
– С куклами было безболезненно.
– Вот и я о чём, а сейчас что, такие муки. Что у вас с Пашей, серьёзно всё?
– Не знаю, Лер. Ты сейчас уедешь, будет ли он приходить ко мне? Знаешь, у двора тоже надоедает гулять, а никуда отпускать меня не будут, только если после школы прогуляться. Поэтому не знаю, всё равно все основные тусы без меня, даже тот же день города непонятно, где они будут гулять.
Я глубоко вздохнула. Внутри всё сжалось.
– Не знаю, как ты там будешь, – продолжила Софа. – Это правда тяжело. Вы что‑то решили?
– Нет, что тут решишь? Никто ничего не знает.
– Ты теперь только следующим летом приедешь?
– Думаю, да, как обычно, – грустно сказала я.
– Да, это, конечно, срок, – протянула подруга.
– Конечно, срок. Никто ничего не будет обещать. Тяжело. Надеюсь, отпустит.
Ребята подошли к нам и сразу поцеловали в губы.
Только начинаешь привыкать, проникаться отношениями, но нет, всё, конец, надо уезжать. Несправедливо, обидно. Больно!
– Что обсуждаем? – Влад плюхнулся рядом.
– Жизнь, – выдохнула Софа.
– Что так тяжело вздыхаем? – Паша обнял её.
– Давайте в наш последний вечер не будем грустить.
– А что нам, веселиться? – Софа возмущённо смотрела на него.
– Явно не плакать, это завтра, сегодня мы ещё вместе, – он достал конфету на палочке и протянул Софе.
– Ого, ты сегодня щедр: и торт, и конфета.
– А то! – улыбнулся он и чмокнул её в нос.
– Я, кстати, вынесла фотик, предлагаю сфотографироваться, – я достала фотоаппарат.
Парочку снимков на память, и спокойный последний вечер вчетвером.
Спасибо, спасибо за такое яркое, богатое на эмоции лето. Но оно подошло к концу, пора прощаться, нужно возвращаться в реальность, начинать жить по новой. Будет тяжело, но надо пробовать… пробовать дышать без него.
***
Мы смотрели друг на друга, но уже не так как в первый раз, по‑другому, глубже, больнее, острее.
– Как бы не было грустно, но я забуду тебя к лету, – Влад глубоко затянулся и отвёл глаза.
Земля ушла из‑под ног, дрожь охватила сознание, сотни тысяч мурашек покрыли всё тело.
Что он сказал? Мне послышалось? Я не верю, нет, как же больно, я сейчас потеряю сознание. Я знаю, что никто ничего не может обещать, но слышать такое – невозможно!
– Не поняла? – выдавила я.
– Поняла… ты всё поняла, – сказал Влад. – У нас нет других вариантов, тебе советую сделать так же, иначе не жить нам.
Я начала качаться из стороны в сторону: я ничего не соображаю, разве может быть ещё больнее?
– Я не смогу, Влад, я не смогу тебя забыть…
– Придётся, Лер. Как ты представляешь это всё за тысячу километров? Никак. Выход один: забыть друг друга и жить.
Он подошёл ближе, обнял меня и крепко поцеловал, поцеловал последний раз долго, страстно и больно. Слёзы текли между нашими губами, ноги подкосились – он подхватил меня.
– Лера, ты должна держаться, – прошептал он мне на ухо. – Ты сильная. Ты справишься.
Влад отпустил меня.
Из двора вышла мама с родителями.
– Лера, нам пора, – позвала мама. – Ты попрощалась со всеми?
Нет, нет, я никуда не поеду!
Я смотрела на маму, потом на Влада, на ребят – пришли почти все Паша, Софа, Юра, Валера, Вася, даже Лёша каким‑то боком оказался здесь. Нет, я не могу уехать!
– Лера, ты чего молчишь? – окликнула меня бабушка. – Всё никак не распрощаетесь, хватит уже.
Она выбила меня из мыслей.
– Давай в машину, – сердито сказала она.
– Всем пока, – я окинула всех невидящим взглядом, сильно сжав пальцы в кулаки. Ком в горле никак не сглатывался, слёзы застилали глаза.
Господи, держись, нельзя плакать!
Я обняла бабушку с дедушкой.
– Деда, держись, – я посмотрела на него – он был слишком слаб.
Подбежала Софа, крепко обняла и прошептала:
– Лера, ты сильная, справишься. Мы будем очень‑очень скучать по тебе.
Всё! Накатило дико, слёзы хлынули рекой.
Мама села в машину. Я подняла глаза на Влада, он стоял не шевелясь. Последний раз я посмотрела ему в глаза и села в машину.
Всё, это конец… это конец…
Машина тронулась, я оглянулась и посмотрела в заднее стекло. Все стояли и махали рукой, все, кроме него, он стоял всё так же неподвижно и щурился исподлобья.
В тот день прежней меня не стало.
Влад Маркин– Ну что, кто куда? – спросил Юрец. – Предлагаю в «Кокосе» посидеть.
– Поддерживаем, – откликнулись Валера с Васей.
– Мне на работу, – обрубил Лёха.
– Влад, ты с нами?
Я всё ещё стоял и смотрел на отъезжающую машину, пытался достать кусок себя из неё. Я не хотел, чтобы он остался там и уехал вместе с ней, нет, слишком больно, я не могу… Блядь, не могу и не хочу! Сука! Ненавижу!
Я сжал кулаки.
– Маркин, ты уснул? – Юра пихнул меня в плечо. – Песня спета, она уехала. Вернись к нам.
– Отвали! – я пошёл прямо, не обращая внимания на ребят.
Внутри всё дрожало. Никогда не испытывал ничего подобного. Не мог понять, как совладать с этим. Меня нагнал Паша.
– Ты как?
Я повернулся к нему молча.
– Держись, – всё, что сказал он. – Хочешь бухнём?
– Нет, отвали от меня, – я ускорил шаг, Паша отстал.
Я шёл, не знаю куда, тупо прямо. Я не понимал, как мне дышать – так сильно сжималось нутро. На доли секунды охватила паника, я не владел собой, разумом, сердцем.
Влад, ты справишься, ты забудешь, нужно чуть времени, оно отпустит, иначе никак.
Я повернулся, Пашка всё так же шёл за мной.
– Чё за хрень? Зачем ты прёшься за мной? – остановился я.
– Да блядь, прям я так взял и оставил тебя, я же вижу, как тебе хреново.
– Тогда пойдём выпьем.
Тот вечер я не помню.
***
Следующая неделя была как в тумане. Я просто жил на автомате.
Немного отошёл, когда началась учёба. Я отметил своё семнадцатилетие. И жизнь побежала: утром я ехал на учёбу, после шёл на работу. Я максимально загружал себя, голову, упахивался, чтобы не было сил вспоминать о Лере. Я стал больше заниматься спортом, мне нравилось моё отражение в зеркале, вот только в глазах не было огня…
– У Юрца днюха в субботу, позвал в «Кокос», – сказал Паша, когда мы шли домой после учёбы. Он учился в том же городе, что и я, только в другом колледже, на механика. Иногда мы вместе ездили домой.
– Пойдём, – я пожал плечами и закурил.
На дворе был конец ноября. Я потихоньку приходил в себя. Медленно, болезненно, но приходил, пустота ещё была, частичка души осталась с ней, уехала в той машине. Но, надеюсь, до лета отпустит, до лета отрезвею.
– Может, подцепишь там кого? – Паша тоже закурил. – Как оно вообще? Отпустило?
– Отпустило, – соврал я.
– Здорово, это хорошо. Зачем убиваться, если ничего не изменить.
– Угу, – промычал я и решил сменить тему:
– Что у тебя с работой?
– Пока ничего, – выдохнул друг.
– Ты задолбал, я тебе говорю иди к нам на шахту, там требуется механик.
– Не хочу, – он помотал головой.
– Блядь, порой я тебя не понимаю, – я затянулся, выкинул окурок и спрятал руки в карманы.
На улице было уже прохладно. Приближалась зима.
– Забей, – тихо произнёс друг.
Лера Листина– Дочь, может, хватит уже плакать, это не серьёзно, – мама повернулась ко мне.
Я лежала на заднем сиденье, утопая в соплях и слезах. Она не понимала насколько всё серьёзно, она не понимала, как плохо, как больно мне. Да и не надо ей понимать, я справлюсь, я должна…
Мы приехали на вокзал. Слёзы всё лились.
– Так, – мама подошла ко мне вплотную, – Лера, успокойся, что это за дела? Как нам сейчас садиться в поезд, ты вся зарёванная. Возьми себя в руки.
Я лишь кивала, внутри ничего, голая пустота. Ничего не чувствую.
Через час мы сели в поезд, до самого приезда я лежала на верхней полке и плакала. Мама не лезла: поняла, что мне надо выплакать всё. Дома всё пройдёт. Дома всё наладится.
Наладится?
Я сидела в своей комнате, которую так люблю, но не сегодня, не сейчас. Сейчас я не понимала, что делать, как быть. Меньше чем через неделю в школу, к ней надо ещё подготовиться, а у меня нет ничего, да и плевать. Всё, что я любила так делать: покупать канцелярию к школе, одежду – всё это сейчас мне неинтересно. Я готова идти со старыми тетрадками, в старой одежде, лишь бы он был рядом.
Слёзы снова хлынули по щекам.
Мама присела на край дивана.
– Лер, тебе пора успокоиться и взять себя в руки. Они теперь все далеко, здесь твой дом, семья, школа и друзья, давай приходи в себя, встреться со всеми. Отпустит.
Я сидела молча и просто кивала. Я бы очень хотела, чтобы отпустило, чтобы было легче, но пока никак.
Через два дня я увиделась с лучшей подругой Ленкой.
– Лерка! – воскликнула она и обняла. – Подруга, ты так изменилась! – она осмотрела меня с ног до головы.
Я горько усмехнулась.
– Пойдём, расскажешь, как лето, – она потащила меня в кофейню.
– Сразу говорю, рассказывать нечего: обычное скучное лето, как и прошлое и позапрошлое, – сухо проговорила я.
– Да? Ты уверена? Что‑то по тебе не скажешь, ты прям явно повзрослела, – Ленка опять окинула меня изучающим взглядом.
– Лен, уверена. Расскажи, как ты провела лето, что тут интересного произошло?
Мы долго болтали с подругой, она рассказала, что здесь изменилось, кто расстался, кто сошёлся, рассказала последние сплетни и ввела меня в курс дела. Я сидела, кивала, иногда смеялась, но была ещё там, за тысячу километров отсюда, я была с ним. Я ни слова не рассказала ни про Влада, ни про то, что было там, не хотела, это осталось там, не здесь. Здесь другая жизнь, в которую я не хочу впускать его.
– Ладно, Лер, предлагаю завтра сгонять купить всё к школе, – вырвала меня из мыслей Ленка.
– Давай.
***
К школе всё было готово, кроме моего внутреннего состояния, а завтра уже первое занятие. Все будут такие весёлые и довольные после каникул, а мне тошно, а мне пусто.
– Мам, что случилось? – я встала с кресла. Мама вошла в комнату вся в слезах.
– Дедушка умер.
Перевернулось всё. Только не это!
Я села рядом с мамой. Обняла. Сложно. Тяжело. Слёзы хлынули по щекам.
– Через три часа выезжаю, на вокзале куплю билет, похороны завтра, как раз приеду утром, – выдохнула мама и вытерла слёзы.
Сжалось всё. Какой мрак. Мама завтра поедет опять туда…
– Тебе, думаю, не стоит ехать. Иди в школу, – мама погладила меня по голове.
Я кивнула.
– Держись, мам, всё будет хорошо, – я крепко обняла её.
Тьма окутала сознание. Без того было херово, а сейчас втройне.
– Лер, привет. Ну как там, готова? Завтра в школу, утром встречаемся? – Ленка звонила на домашний.
– У меня дедушка умер, – протянула я в трубку.
– Как? – воскликнула подруга.
– Да мама вот только что уехала на вокзал, похороны завтра.
– Соболезную, завтра в школу не пойдёшь?
– Пойду, куда деваться, – протянула я.
– Тогда в восемь на нашем месте, – сказала подруга. – Ты там держись, могу прийти к тебе в гости, если совсем туго.
– Спасибо, Лен, но всё нормально, справлюсь. До завтра.
***
– Лер, – мама вошла в комнату. – Тебе письмо пришло от Софы.
Я сидела за компьютером. Прошло почти три месяца, как я вернулась домой и как мама похоронила дедушку. Это второе письмо от Софы. Первое пришло в середине октября, она писала, что очень скучает. Паша приходит к ней, но уже не так часто, как летом. Влада за всё время видела два раза, он приходил с Пашей, говорит, скучает.
Больно! Зачем читаю всё это, сама не знаю. За это время пустота не отступила ни на шаг, стало только хуже. Я не живу, а просто существую: хожу в школу, хожу гулять, улыбаюсь, делаю вид, что живу, но внутри мрак. Лютый мрак окутал сердце и душу. Иногда страшно, что никогда не отпустит.