Александр

–Через Артема я нашел человека, который провел слежку за Константином в течение некоторого времени. Ваш сын купил квартиру далеко от делового центра, да и центра Москвы в принципе. Периодически он привозит туда девушек и развлекается. В папке собрали все фотографии. Это может плохо отразится на его дальнейшей карьере, если он и правда хочет стать дипломатом.

Проговорив еще некоторое время, родители Константина покинули апартаменты в расстроенных чувствах. Оставшись один, Александр подошел к витражным окнам и посмотрел на витиеватые змейки дорог в городе и улыбнулся. Никогда в жизни он не чувствовал себя на столько свободным, как сейчас. Еще секунду, как он понял, где и с кем мог быть Константин и кинулся к телефону.

***

Эти сладкие насыщенные поцелуи произошли случайно.

Я стояла у окна и смотрела на город. В доме напротив зажигались они: играли дети, кто-то вешал новый телевизор в комнату, мужчины смотрели футбол, пара ругалась, кто-то заканчивал ремонт. Свет неоновых фонарей доходил этажа до пятого или шестого, и в первый раз в жизни я была намного выше этого. И мне это нравилось.

Это настраивало на откровения и даже немного возбуждало. Но о последнем я даже не думала, пока он не положил свою руку мне на попу. В первый момент я насторожилась: что же будет дальше? И вот я уже повернулась к нему, но он меня перехватил…

Его губы сладко впились в мои. Так нежно, расслабленно и в то же время непривычно страстно. Неужели кто-то может меня хотеть?

Поцелуй продолжался с нарастающей страстью. Неожиданно. Спонтанно. Сладко. Его крепкие руки уже успели меня обвить и прижать к его сильному упругому торсу. Эти несколько мгновений показалось мне вечностью, где я тонула в тепле его прикосновений и поцелуев. Очень хотелось прижаться к нему, насладиться этим пожаром эмоций и чувств. Боже, как мне этого не хватало!

В ответ на его ласки интуитивно положила руки на его плечи. Как же хотелось коснутся его обнаженной груди… Но шершавого облегающего свитера сейчас было вполне достаточно.

Кажется, он чего-то выжидал, хотя его поцелуи с за долю секунды стали повелительно жаркими, не смотря на то, что первое прикосновение казалось ангельски невинным.

Он страстно играл своим языком, проводя по моим губам, подсасывал мой язык и явно вел в одном жарком поцелуе некую игру, неожиданно чувственную и желанную, раскрепощающую и древнюю. От такого пыла мои колени немного подкашивались, и я отстранилась, чтобы не упасть в эту пропасть окончательно.

–У тебя жена… – прошептала я.

–Да, – не успев ответить мне он продолжил свой пламенный поцелуй.

В этом раз ласки зашли дальше. Одной рукой он не давал мне отстраниться и прижимал к себе, а другой начал ласкать мою грудь через водолазку. Его уверенные прикосновения зажигали, пробуждали. Ласковый, но в то же время настойчивый поцелуй продолжал раскрывать мне секреты своей силы и умения. Ровесники никогда так изящно не целовались…

Его глаза, как и мои, были закрыты. По всем его движениям читалось уверенность в себе и своей победе, безграничное желание и…

Вот он спустил руку к моей талии и начал движение дальше… И в этот самый момент я поняла, что мои руки окрепли для того, чтобы отстраниться. Это я и сделала.

Ещё несколько секунд мы стояли в молчании в объятиях друг друга. Он пытался найти мои губы, склониться к ним и продолжить то сладостное чувство, к которому теперь стремилась и я. Однако я не давала ему это сделать, наслаждалась моментом его близости. Желанной. Пламенной. Притягательной. Нужной. Сражаясь с собой я горела и хотела продолжать поддаваться ему, тонуть в этой страстной бесконечности.... Но я всё же против нашего обоюдного желания сохраняла дистанцию. Он потянулся ко мне с предложением продолжения поцелуя, а затем рукой притронулся к моей щеке. Боже! Как я хотела этого! Остановись, время… Но за внешним спокойствием не могла показать, как мне этого хотелось…

Он все еще смотрел на меня томным взглядом, но уже не решался приблизиться. Нас разделяли такие бесконечные, но такие близкие миры и всего лишь несколько сантиметров пространства в комнате.

–Мне пора.

–Тебя проводить?

–За какой из дверей туалет? – и это самый важный вопрос, который я хочу задать? Серьезно? Но желание спрятаться в тесную маленькую комнату, большое капучино играют свою роль.

В туалете тесно. Раковина-тюльпан и много других предметов, начиная от мисок для ксолоитцкуинтли и заканчивая шваброй. Закрываюсь на щеколду и выдыхаю. Он не зайдет. А пустила бы я его? Не хочу отвечать на этот вопрос, у меня снова подкашиваются коленки…

Заглянув на кухню, я понимаю, что от бушующего огня не осталось уже ничего. Его спокойные серые глаза прячутся за элегантными очками, рассматривая меня уже беспристрастно.

–Тебя проводить? – он повторяет вопрос.

–Ты думаешь, что я потеряюсь? – пытаюсь уйти от ответа. Он ведь понимает, что мне сейчас нужно не это, правда?

–Нет, в тебе я уверен, – его спокойный голос все еще играет нотками тепла.

–Тогда проводи, – прячу глаза от его взгляда, кажущегося мне слишком колким.

На улице уже не было дождя. Запах петрикора и росы наполнял ночной холод ароматов весны и надежды. Ночной город окутывает свежестью и прохладой, шумом улиц, приглушенными разговорами и потрескиванием неоновых огней. Идти не долго, но за эти несколько минут я начинаю мыслить ясно. Бросаю быстрый взгляд на сопровождение. Константин безмятежно шествует рядом, смотря на дорогу. У подъезда мы оба замираем. Ищу ключи в сумочке. Он снова наклоняется ко мне с предложением о поцелуе, и я отвечаю. Влажный, желанный, страстный поцелуй длится не дольше минуты, но заставляет меня снова захотеть его ласк. Последним движением он нежно кусает мою нижнюю губу, а затем молча разворачивается и уходит. Я остаюсь в недоумении у открытых дверей своего подъезда. Он протягивает мой голубой дневник, и когда я касаюсь его мягкой обложки, тут же привлекает меня к себе, касаясь своими большими теплыми губами моих губ, и в ту же секунду отступает, подмигивает и уходит в ночь. Я еще несколько секунд стою у подъезда в недоумении, а затем возвращаюсь в свою квартиру.

По приходе сразу падаю на кровать и зарываюсь носом в пушистое мягкое одеяло из ИКЕА. Белый пододеяльник с голубыми и синими рисунками в виде цветов все еще свежий после недавней стирки. Надо же. Константин стащил мой дневник на том вечере в пятницу. Скорее всего он что-то хотел обо мне выяснить. Я тут же вскакиваю с постели и заглядываю в дневник, в поисках чего-то необычного. В дневнике нет ни выдернутых страниц, ни заметок другим подчерком, – ничего того, что можно было заметить. От неожиданного звонка телефона я подпрыгнула, но это оказался Александр.

–Вы дома?

–Да.

–Все в порядке?

–Да.

–Константин с вами ничего не сделал?

Секунду соображаю, как Александр узнал про Константина. Желание спросить его об этом было очень ярким, оформившимся, четким, но вместе с тем наивным. К счастью, Александр опередил все вопросы.

–Я отследил ваши перемещения по маячку. Не знал, что Константин живет в соседнем доме… Знал же, что он может сделать глупости, а вас подверг опасности, простите.

–Маячок?

–Верно. Во всех корпоративных машинах есть маячки, как и в телефонах водителей. Родители Константина с возрастом помешались на безопасности, особенно после некоторых событий… Как ты понимаешь, они хотели провести с ним вечер и обсудить дальнейшие планы, а он не отвечал и повел себя очевидно… Для меня. Знаешь, – продолжил он после некоторой паузы. – У меня есть загородный дом в лесопарковой полосе, я бы хотел пригласить тебя туда на выходные. Заодно пообщаемся по поводу контракта. Ты не против?

–И меня снова подвергнут опасности?

–Надеюсь нет. Кроме меня там никого не будет. Прекрасный воздух, большой дом с раздельными комнатами… Я так давно не был за городом, да и вообще не покидал Сити… Мне было бы приятно, если бы ты составила мне компанию.

–Хорошо.

***

Утро. В комнату проникает свежий воздух. Насыщенный озоном запах сосен переплетается со свежестью петрикора, утренней росы на молодой траве. Он словно игривая белка или заигравшийся зайчонок, сначала застенчиво сидит у окна, пригревшись на солнышке, а затем уже наперегонки с ярким лучиком света начинает прыгать по комнате. Сначала немного путается в занавеске, запинается, рассматривает причудливый узор, но затем, осмелев, подбегает к изголовью кровати, второпях запрыгивает на шкаф, копошится там, бежит через всю комнату, прячется под стул, залетает на стул и вот, наконец, уже на что-то ищет на гардине. Может быть, от этого шороха, от морозной свежести или от яркого света понимаю, что я уже проснулась, и открываю глаза. Утро.

Пытаясь осознать, где я, и как сюда попала, я рассматриваю комнату. Большая кровать с деревянным основанием, кажется, сделанная из цельного ствола толстого дуба, покрыта пуховой периной. Пушистое толстое одеяло закутано в красочный лоскутный пододеяльник. Рядом с кроватью обнаруживаю небольшую тумбочку ручной работы, на которой стоит красивый электрический канделябр старинного декора. На окне узорчатый тюль, чуть ниже подоконника, пытается поймать струящийся осторожным ручейком ветер. Значит окно немного приоткрыто. Рассматриваю резное трюмо рядом с кроватью, затем высокий отполированный шкаф и только потом понимаю, что в доме очень тихо. С улицы доносятся приглушенные размеренные удары, как будто шаги путешествующего рыцаря. В поисках одежды заглядываю в шкаф и достаю оттуда полюбившиеся мне джинсы, однотонную майку и регби. Одевшись, продолжаю разглядывать дом. Оказалось, что я нахожусь на втором этаже, и деревянная лакированная лестница повела меня вниз. Немного затхлый, запыленный воздух тут же попытался скрыться от меня по углам узкого коридора, в котором помимо лестницы я обнаружила еще приятную ванную комнату и еще две запертые двери. Лестница привела меня на первый этаж в прекрасно обставленную гостиную: по стенам стояли стеллажи с книгами, какие-то шкафы с выставленным на показ расписным под гжель сервизом, небольшой рабочий стол из красивого красного дерева, мягкое ковровое покрытие по всему полу и прекрасная люстра из дерева и хрусталя. Оглядывая всю эту красоту, я невольно замерла. Какая красота! Сколько сил потрачено на дизайн и отделку этой комнаты. Мне даже показалось, что стеллажи и книги тоже разговаривают друг с другом, тихо перешептываясь, как кумушки в деревне, обсуждают новых посетителей и приезжих. Они так и говорили:

–А девочка-то ничего, симпатичная.

–Да-да… Но совсем не подобающе одета.

–Совершенно с вами согласна. В наш интерьер нужно надевать не джинсы, а леггинсы под домашнее платье вместо регби.

–Тсс, притихли пожалуйста! Она нас рассматривает! Не проговоритесь, дамы!

Улыбнувшись в ответ на эти шорохи, я спускаюсь вниз, шагаю по этому колючему ковру. Прохожу мимо кухни, откуда доносится приятный аромат специй, и выхожу на улицу. Может заглянуть? Оказавшись на просторной веранде, я снова замираю. Какая красота! Резные деревянные перила, прекрасная лесенка, ведущая на аллею, вымощенную большими ровными камнями. Справа, куда выходят окна гостиной, стоит небольшой плетеный столик и два кресла-качалки. На одном из них лежат два махровых пледа, а на столе стоит керамическая пепельница в виде пчелы или скорее шмеля. Но вид, открывающийся с этой веранды, действительно завораживает! Прекрасные голубые сосны давали тень почти на половину дома, а с другой стороны открывался грандиозный вид на пахотные поля и холмы. По кромке леса шла проселочная дорога, уходившая тонкой лентой вдаль.

От созерцания этой красоты меня снова отвлек странный звук, загадку которого я еще не решила. Спускаюсь на четыре ступеньки вниз и ступаю на землю. Заглядываю за дом, туда, где к нему подступают высокие сосны. Проникаю на небольшую тропинку, рядом с которой растут какие-то тенелюбивые ягодные кусты. Мне на дорогу выпрыгивает лягушка. Вздрагиваю от неожиданной встречи, но стараюсь не наступить на нее и не преградить ей путь. И вот, наконец, захожу за дом. Тропинка ведет меня чуть дальше к еще одному деревянному, но невысокому строению. Оно почти в точности повторяет дом, но, скорее, его одноэтажную копию без веранды. С одной стороны, у домика обнаруживаю красивую сложенную груду бревен и тут понимаю, что за равномерный стук я слышала! Но осознание приходит буквально за долю секунды до того, как наши глаза встречаются.