Бешеный

Марина смотрит на меня так, словно я оторвал голову любимой кукле ее дочери. Пацан вообще сопит недовольно. И только девчонка взирает на меня с таким восхищением, как будто я подарил ей Вселенную.

Странные существа эти дети… Их купить невозможно, но так легко расположить к себе с помощью одного дебильного подарка, что становится смешно и одновременно страшно за будущее страны.

– Ты будешь оливье? – мелкая пододвигает ко мне миску с салатом и с торжественным выражением лица накладывает мне на тарелку что-то похожее на…

На уже кем-то пережёванную еду.

Надеюсь, не поморщился.

А вот девчонка ест с аппетитом. Да так, что самому захотелось попробовать, о чём, собственно, не пожалел.

Не то, чтобы я был голодным, но Веснушкина стряпня оказалась намного вкуснее ресторанной жратвы, и вскоре пустой посуды на столе стало больше.

Марина всё это время наблюдала за мной, не проронив ни слова. Ну и хорошо. Меньше трахает мозг – дольше находится в безопасности.

Пацан с угрюмым выражением лица ковырялся в своей тарелке и мне хотелось влепить ему подзатыльник, чтобы своей кислой миной не портил мелкой праздник.

Когда дело дошло до торта, я уже с трудом дышал. Для себя решил, что обязательно найму повара, потому что до этого, оказывается, я питался дерьмом.

И всё бы замечательно, да только полуживая Марина меня не устраивала. Ведёт себя так, словно я уже сделал ей что-то плохое.

А мне не на руку это.

Мне бы в коечку её затащить. И желательно сегодня. А ещё, было бы замечательно, если бы она детей уложила спать.

– Марин, ты мелких оставь пока. Нам пообщаться надо, – поймал на себе испуганный взгляд.

– Мама никуда не пойдет с тобой, – ожил малолетний засранец.

– Пойдём, – я поднялся из-за стола и взял её за руку, игнорируя вскочившего сопляка.

Ну не бить же мне его, в самом деле.

– Мама никуда не пойдёт! А ты проваливай! И забери свои подачки! – швырнул на стол двести баксов, по всей видимости, те, что я вчера Веснушке оставил, и коробку с подвеской.

Вот сучок сопливый, блять!

Марина удивленно вздернула брови, уставившись на коробку.

И хотела бы знать, что там, да гордость мешает.

– Отдай это матери и больше не смей повышать голос на старших. Марина, жду тебя в машине, – пошел к двери, где меня догнала девчонка.

– Спасибо за Мишку, – взяла меня за руку и потянула вниз.

Присел рядом с ней.

– А тебе спасибо за торт. Еще что-нибудь хочешь?

– Хочу… Женись на моей маме.

Финиш.

У меня даже челюсть отвисла.

Вот до чего доводит хорошее отношение.

Люди на голову вылезают.

Правда, в данном случае, как-то не так вроде. Ребёнок ведь. Наивная…

– Чтобы жениться нужно любить друг друга. А мы с твоей мамой… Всего лишь друзья. Друзья не женятся.

Да, я мог бы навешать мелкой лапши на уши. Мог бы при желании и её матери навешать. Только какой в этом смысл?

– А ты разве не любишь маму? – да, девчонка прямая, как дверь.

Чтобы трахать любить не обязательно. Только ребёнку-то этого не скажешь.

– Ксюш, иди к Саше. Нам с дядей Русланом нужно поговорить, – слышу голос Веснушки.

Девчонка заглядывает мне в глаза, словно ищет там ответ на какой-то из своих коварных вопросов.

– Ты придёшь завтра?

– Приду, – шепчу девчонке на ухо.

Это то, что я могу пообещать, потому что действительно приду. Правда, Веснушке этого пока знать не нужно.

На улице холодно, сыро, мерзко.

Особенно отвратительно после такого уютного вечера.

Паршиво даже. И ощущение такое, словно что-то там оставил.

– Садись, – открываю дверь машины, но Марина не торопится.

Отходит от меня на добрых полметра и складывает руки на груди.

– Что тебе нужно от меня? – тон холодный, даже враждебный.

Не люблю я этого.

И строптивость её бесит.

Надо бы заняться воспитанием Веснушки.

И начну, пожалуй, прямо сейчас.