Каин

Я по прежнему во власти этой стервы в облике Агнца Божьего.

Пролетаю на красный и сворачиваю к своему дому.

Поворачиваюсь назад и, глядя на её бледное лицо, задаюсь вопросом, что я буду с ней делать? В башке полный сумбур. Не понимаю себя. Не понимаю…

Перед смертью Марик рассказал, что она пришла устраиваться на работу. Блядство… Кто бы мог подумать? Варвара Земская – стриптизёрша! Вот, чего ты достойна.

Новость о том, что в моем клубе она была залётной птичкой и отказывалась обслужить Марка меня почему-то порадовала. Хотя, какое мне дело? Не всё ли равно? Да и она, скорее всего, просто цену себе набивала перед Купельманом. Тем не менее, резать глотку этому евреишке было еще приятнее. Какой бы не была шлюха Земская, она до сих пор принадлежит мне.

Почему?

Я так решил.

* * *

Во рту горько и очень хочется пить. Открываю глаза, пытаясь определить, где вообще нахожусь и искренне надеюсь, что Каин мне просто приснился. Явился в очередном кошмарном видении.

Обречённо стону, когда вижу его лицо. Он склонился надо мной и что-то тщательно высматривает.

– Очухалась? – злая усмешка.

– Где я? Зачем я здесь? – приподнимаюсь, верчу головой силясь понять, что происходит.

Это его дом? Господи, что он задумал?

– Слишком много вопросов для шалавы, услуги которой я уже оплатил. Твой рот будет занят кое-чем другим сегодня. Впрочем, тебе ли не знать, ведь это твое излюбленное занятие, да, шлюха?

– Что? О чём ты?

– О том авансе, который ты получила от марка через третьи руки. Так, на всякий случай, это мои деньги. Странно только, что ты бабки получила до того, как тебя приняли на работу. Но раз уж так вышло, придётся отрабатывать в срочном порядке, – наблюдает за переменами на моём лице и, по всей видимости, испытывает садистский кайф, который, наверное, испытывает маньяк перед тем, как расчленить тело своей жертвы.

Я никогда бы не упала на колени перед этим ублюдком. Не ползала бы у него в ногах, не умоляла слёзно пощадить. Все свои слёзы я выплакала в ту ночь, когда он покалечил мне жизнь.

Но я теперь не одна. Дома меня ждёт мой маленький бескрылый ангелочек, которому не выжить без меня в этом жестоком мире грязи и крови.

И я понимаю, что должна выбраться любой ценой. Пусть даже так.

– Умоляю тебя! Слышишь? Ради той любви, что у нас была! Отпусти! Мне нужно, понимаешь, нужно уйти! – хватаю его за руку и опускаюсь на колени.

Унизительно. Обидно. Но мне на это наплевать. Я не знаю сколько сейчас времени и что с моей малышкой. И от этого еще страшнее. Не за себя боюсь. За дочь, которой я пообещала не бросать её никогда.

– Ради любви, говоришь? – он хохочет и брезгливо выдергивает свою руку. – Что ты знаешь о ней, сука?! – замахивается, но бьёт.

– Прошу, сделай со мной, что хочешь! Я отработаю деньги любым способом! Только отпусти меня!

Каин отходит от меня, а я так и остаюсь сидеть на полу, не смея подняться или даже посмотреть на него.

– Конечно, ты отработаешь. Даже не сомневайся.

* * *

Как же я хочу эту суку!

Невыносимо. До боли, до бешеного крика, который подавляю с неимоверным усилием. Она стоит передо мной на коленях. Это именно то, чего я жаждал все эти годы.

Вернее, я так думал.

Теперь же это не доставляет мне наслаждения. Нет того иступлённого кайфа, который я испытывал когда её папаша сжёг себя в своём доме вместе со всей гнилой семейкой.

Не потому, что боль со временем притупилась. Нееет… Она стала ещё сильнее, как только увидел снова эту дрянь.

Сжимаю челюсти, так, что ещё немного и начнут крошиться зубы.

Смотрю на неё и понимаю, что всё чего хочу на данный момент – трахнуть её.

Поставить раком, уткнуть лицом в ковёр и трахать дико, до потери пульса, пока она не сдохнет подо мной. Но и тогда меня не отпустит эта ярость. Потому, что она проникла мне в мозг как неизлечимая болезнь, как злокачественная опухоль. И вырвать её сил нет.

– Вставай, – наливаю себе добрую дозу вискаря и залпом выпиваю, словно воду. Ничего не чувствую, все ощущения собрались ниже пояса и требуют разрядки.

Боковым зрением наблюдаю как она поднимается на ноги и несмело поглядывает в мою сторону. Всё такая же непорочная невинность, блять. «Оскара» бы этой дешёвке.

– Скажи, что мне сделать, чтобы ты отпустил меня? – от её дрожащего тихого голоса становится тошно.

Жертвой прикидывается. Видите ли, она такая чистая несчастная, а я мудила, что испортил ей жизнь!

Но как бы мне не хотелось сейчас поиметь её, я не стану этого делать. Вообще было хреновой идеей привозить её в свой дом. Чего и кому пытался доказать? Что я имею власть? Что могу сделать с ней всё, что захочу и меня никто не остановит? Смешно. Она и так это знает. И я знаю.

– Проваливай, – она вздрагивает и медленно отступает к двери, словно не доверяя мне. Думает, я её не отпущу.

Что ж, в каком-то смысле ты права, Варенька…

– Спасибо… – всё так же недоверчиво.

– Не спеши радоваться, – поворачиваюсь к ней с ухмылкой, которую она очень хорошо знает. – Тебя отвезёт мой водитель. Он скажет тебе мой адрес и запишет твой. Вздумаешь меня наебать, я найду. Ты знаешь, что найду. Найду и оторву тебе башку. Поняла меня?

В её глазах сейчас можно увидеть собственную казнь. Она боится. Нечеловечески. А я с удовольствием отмечаю, что мне нравится этот страх. Тот ужас, что я у неё вызываю. Даааа, сука, да.

– З…зачем? Зачем тебе мой адрес? – она впивается ногтями в свои ладони и сжимает кулаки так сильно, что белеют костяшки пальцев, но, по ходу, этого не замечает.

– Ты же мне должна, забыла? Правда, я пока не знаю, как ты будешь отрабатывать. Когда решу, за тобой приедут.

Она заметно расслабляется, но окончательно её не отпускает, руки всё ещё подрагивают и на ногах стоит нетвёрдо, словно пьяная.

– Хорошо. Я могу идти? – покорно заглядывает мне в глаза.

Знает, сука по чему бить. Знает все мои слабости и больные места. Только она не учла одного – я не тот влюблённый дурак. что был готов загасить весь мир в одиночку ради её блядской улыбки.

– Свободна, – пусть уходит на хрен пока я не накидался вискаря. Тогда уже ей не уползти отсюда живой.