Одержимость. В объятиях Змея

Его Ангелочек.

Бандит придвинулся ближе и, поймав её заинтересованный взгляд, заухмылялся.

Она как чистый лист бумаги. Что хочешь, то и пиши на нём.

И он напишет, нет сомнений.

Рывком он сдернул с девушки одеяло, в которое она укуталась, превратившись в кокон, и притянул её к себе одной рукой так легко, словно она пёрышко.

Его губы обрушились на полную грудь Лили, лаская розовый сосок, что тут же откликнулся на умелые ласки Андрея.

Девушка инстинктивно потянулась к нему, немного смущаясь и краснея, но притяжение к этому мужчине становилось всё сильнее, сметая любые преграды на своём пути.

Как будто и не думала она только что, что пора делать ноги из его дома.

Словно и нет между ними какого-то странного напряжения, что подавляет её.

В его объятиях становится легко и тепло, так, как если бы они были парой.

Настоящей парой.

Андрей перевернул её на живот и, навалившись на хрупкое тело всей своей массой, мягко вошёл в пылающее лоно.

Немного сжалась от неожиданности, но тут же покорно приподняла свою чудесную попку ему навстречу.

Бандит совершил первое поступательное движение и остановился, отчего Зайцева недовольно заворчала.

– Хочешь, чтобы я продолжил? – Андрей знал – она хочет. Её промежность настолько мокрая, что сводит с ума.

Член внутри дёрнулся, требуя продолжения, а стенки её влагалища судорожно стиснули его, словно дав согласие на дальнейшие действия.

– Хочу… Пожалуйста, – простонала тихо и робко.

Мужчина улыбнулся.

Почему-то ему до умопомрачения было приятно слышать эти слова.

Просто необходимо знать, что эта девочка его хочет.

Ранее он не замечал за собой подобного. Просто брал и всё. Трахал всех подряд и тут же забывал их лица, об именах речи даже не шло.

А тут… Маленькая свиристелка так его завела.

Как будто вернулся назад на пару десятков лет…

Намотал на кулак ее роскошные локоны и, потянув на себя, запрокинул голову малышке. С силой вонзился в покорную щёлочку, достигая горячих глубин, утопая в них, растворяясь.

А она и рада. Никаких возражений или попыток сопротивляться, лишь восторжённый стон сорвался с ее пухленьких губ.

Он будет иметь её до утра, до тех пор, пока она обессиленно не обмякнет под ним, а затем, кончит в её сладкий ротик, что уже стало его сокровенной фантазией.

Андрей не помнил сколько раз овладевал таким желанным телом малолеточки.

Уж сильно она его цепанула, маленькая зараза.

А вот воплотить свою навязчивую грязную фантазию в жизнь так и не смог.

Нет, она непременно приняла бы в свой волшебный ротик его «бойца» и даже проглотила бы сперму до последней капли. Она бы всё сделала. Слишком дрожит перед ним и, вполне может быть, что влюблена.

В её возрасте даже банальная симпатия кажется любовью по гроб жизни.

Но он не смог. Не захотел.

Почему-то решил, что её ротик пока должен оставаться девственным.

До особого случая.

Не открывая глаз, мужчина пошарил рукой рядом с собой, собираясь утихомирить утренний стояк с помощью покорного Ангелочка, что с такой готовностью исполняет его желания.

Только вот девочки рядом не оказалось.

Поднялся и, злобно рыкнув, вышел из комнаты.

Ей же хуже, если посмела свалить пока он спал.

Его гнев улетучился сразу же при виде девушки, напевающей какую-то веселую песенку и пританцовывающей у плиты.

Нихера же себе!

Она завтрак готовит!

Для него?

Да нет, не может быть такого…

– Доброе утро, Ангелочек, – его голос охрип то ли после сна, то ли от взгляда на её круглую попку, которой она виляла и которая была скрыта от глаз Андрея под его же рубашкой. – Это моя одежда на тебе? – он прищурился.

Лиля повернулась и внутренне сжалась. Наверное, ей стоило спросить у него, прежде, чем напяливать на себя его рубашку…

Но ведь он спал. А этот предмет одежды так пах им…

Сглотнула и выдавила из себя улыбку.

– Доброе утро! Прости… Просто… Мне одеть нечего было, – она виновато опустила глаза в пол, подглядывая за ним из-под длинных ресничек.

– Ладно, – как-то неоднозначно махнул рукой и, застегнув джинсы, присел за стол. – Накормишь?

Лиля улыбнулась. Он не сердится! А то она уже мысленно кляла себя на чём свет стоит.