Осколки Богов

– Поверишь, если скажу, что такова воля Богов?

Она заливисто рассмеялась, и он тоже улыбнулся, наблюдая за ней.

– Я не вру, – погладил Охотник ее по голове, – Как бы безумно это не звучало, но помогать этой девочке мне наказала Богиня. Я должен оберегать ее, пока не приведу к нужному месту.

– На все воля Богов, – выдохнула она, целуя его в грудь.

Желание пробудилось с новой силой. Оказавшись поверх нее, он схватил ее голову, целуя, а после резко дернулся вперед, губами поглощая ее стон.

Все последующие дни вылились в одно. К его собственному удивлению, Мэя не подходила к нему и даже не смотрела в его сторону, хотя он привык до этого, что женщины, которые хотели называть его своим, вечно мельтешили рядом. Но она нет, она занималась своими делами, воспринимала его не больше чем остальных, зато ночами он срывал стоны с ее губ, доказывая обратное. Она была его женщиной и ему это нравилось.

И все же, они задержались дольше чем планировали. Каждый день он помогал остальным то устанавливать палатки, то таскать воду, то разделывать каких-то животных. За гостеприимство полагалось отдать дань, вот он и отдавал, помогая чем сможет.

В один из дней, кажется седьмой, он подошел к Даре, что играла с ребятней у ручья. Заметив его, девочка сразу отдалилась ото всех и, подбежав, села рядом на песке.

– Тебе тут нравиться, – заметил Охотник.

– Очень, – кивнула девочка, – В деревне, где мы с матерью жили, со мной не дружили. Боялись и обходили стороной, а тут не обращают внимание на мое происхождение.

– И я был бы рад оставить все как есть, – выдохнул он.

– Но?

– Но… – кивнул он, – Нам пора уходить. Ты ведь помнишь, что нас ждет миссия куда важнее, чем просто удачное место под солнцем.

Она кивнула. Не стала спорить или психовать, просто тяжело выдохнула. Ей было известно, что ждет ее впереди более важное дело. Еще ее мать об этом предупреждала. Так что, как бы хорошо ей не было с такими же детьми как она, но пора было идти.

– Когда? – посмотрела она на него.

– Выдвигаемся завтра. Наберем припасов и в путь. Нам еще несколько дней до Коландра. Может за неделю и дойдем.

– Хорошо.

Они посидели еще немного, смотря на резвящихся детей. Чуть позже и Дара присоединилась к ним, а он все сидел, пока Мэя не села рядом. Это его удивило, ведь она не стремилась подходить в обычное время и все же, тепло от этого стало. Положив руку ей на ногу, он продолжил смотреть на беспечную детвору.

– Всем им рано или поздно предстоит вырасти. Но боюсь, что путь, по которому идете вы, слишком быстро заставит ее повзрослеть.

– Ты ведь так же видишь будущее, как и Лошо? – покосился он на нее.

– Не так, но отголоски, – улыбнулась она, а потом вмиг погрустнела, – Мне тяжело дается твое будущее, оно затемнено намеренно, – она коснулась плеча, где располагалась метка Богини, – Но одно могу сказать точно, в нем нет ничего простого.

– Я это знаю.

– Но у тебя есть выбор, – внезапно она схватилась за его плечо и заставила посмотреть прямо в глаза, – Выбор есть у всех. Ты можешь не идти тем путем, что предназначили тебе, а делать собственную жизнь в угоду себе.

– И кем я буду? – он перехватил ее руки, – Разве могу я просто взять и сменить направление.

– Там тебя ждет лишь смерть, – нахмурилась она.

– Не мне играть с судьбой.

Психанув, она выдернула свои руки, развернулась и ушла. Он лишь тяжело выдохнул.

Еще бы. Она хотела его защитить. И ему самому хотелось защитить себя. Но сердце и долг вели его в другую сторону. Охотник не мог обидеться на внезапную эмоциональность девушки. Более того, это ей впору обижаться. Но он ничего не мог сделать.

Еще какое-то время он сидел и смотрел на ребятню, мечтая оказаться на их месте и не знать трудностей, а после поднялся и направился помогать с вечерним ужином собравшимся мужчинам.

Костер горел, еда была вкусной, казалось, что песни стали громче, как и танцующих становилось все больше. Этот вечер был более волшебным. Может Лошо так решил отгулять гостей в добрый путь. Алкоголь тек рекой и Эгран без стыда пользовался этим, все доливая и доливая. Он веселился и танцевал, беседовал и смеялся как в последний раз. Хотя, он был и первым. Никогда он так еще не отдыхал и искренне не веселился.

В палатку он шел шатаясь. Еле просочился внутрь, скинул одежду и упал на матрац, уже там ощутив, что не один и нащупав нежное тело рядом.

Девушка не сопротивлялась, приблизилась и обняла его.

Под жаром объятий весь алкоголь выветрился почти мгновенно. Он ощущал руки Мэй на своем теле и сам обводил ее выпуклости руками, улыбаясь и наслаждаясь. Ее кожа была столь шелковой, что хотелось касаться ее всегда, упругость ее тела разгоняла фантазию, а то тепло, с которым она льнула в ответ, заставляли кровь течь быстрее.

– Разве можно столь скоро влюбиться, – прошептал он ей на ухо, а после поцеловал шею.

– А разве на это требуется время?

Оседлав его, она наклонилась для поцелуя. Страстный, сносящий крышу, взывающий бурю. Он хотел остаться в этой буре. Он хотел вечно быть в эпицентре урагана. Схватив ее за бедра резко дернул вниз, в унисон с ее стоном рыча.

Движения двух сплетенных тел, стекающие капли пота, жар, крики, волны наслаждения и желание не останавливаться, выжать из друг друга все, до последней капли.

Они и не остановились, лишь под утро уставшие, но полностью удовлетворенные, свалились на матрац. Притянув к себе, он поцеловал ее в макушку.

Сон не шел. Да и зачем двоим в целом мире он, когда еще столько предстоит узнать, но слишком мало времени.

– К чему эти узоры и краска на твоем лице? – Мэй провела осторожно рукой под одним глазом, где подобно ранам от когтей, шли черные полосы от лба и до щек на обоих глазах. После она провела пальцем вверх к символам на лбу.

– Символы описывают меня как охотника. Каждый из нас должен заслужить их, они наносятся под кожу один раз и на всю жизнь. А черные полосы временные, примерно на полгода, а потом их обновлять.

– Что они значат?

– Символы или полосы? – Эгран улыбнулся, наклонившись и слегка укусив ее за нос.

Недовольно визгнув, девушка ущипнула его, а после приподнялась и поцеловала. Ответил, но она почти сразу же укусила его за нижнюю губу. Усмехнувшись, он прижал ее сильней к себе.

– Моя храбрая защитница.

– Твоя, – прошептала она, чмокнув и вернув свою голову обратно на грудь, – И то и то что значит, расскажи. Мне интересно. Хочется узнать тебя.

Охотник погладил ее по спине, стараясь не пускать негативные мысли в голову.

– Перевернутая стрела в центре – первый символ. Его наносят тому, кто одолел своего злейшего врага. Сама стрела – это способ, которым этот враг был убит.

– Ты застрелил его?

– Нет, – улыбнулся он, – Я рукой вонзил стрелу ему в глаз.