Витражи смерти

От этого в горле совсем пересохло.

– Я пить хочу, – сглотнув, промямлила я.

– Зайди на минуту. Мне есть, что тебе рассказать, – дядя указал рукой на кресло возле своего рабочего стола.

Не очень-то мне хотелось в ночи разговаривать с ним, однако перечить тоже не было смысла. Кивнув, я зашла в кабинет.

– Итак, как первый день в школе?

– В порядке, мне интересно.

Налив из фарфорового чайника чай, дядя протянул мне чашку:

– А что-нибудь необычное?

Я пожала плечами.

– Мне тоже не спится, сложности в бизнесе, – нарочито удрученно вздохнул он.

– Хотите поговорить об этом? – мне захотела немного ему подыграть.

Неожиданно дядя подошел к моему креслу и, опираясь на подлокотники, резко нагнулся прямо клицу:

– А, знаешь… Хочу.

Он пристально посмотрел мне в глаза – так, что захотелось вжаться в мягкую спинку кресла.

– Так расскажите… – я поняла, что сейчас не до шуток.

– Ты не пила витамины сегодня? – сменил вдруг дядя тему разговора.

– Нет.

Разговор не клеился. Дядя так же внезапно начал рассказывать о конкурирующей фирме, промышленном шпионаже и о том, как он расстроен поведением своего бывшего партнера. Слушая все это, я впала в какое-то чуждое состояние нарастающего гнева. Сердце уже не просто колотилось, а готово было выйти из груди для дальнейшего самостоятельного пути. Тело покрылось испариной. Мышцы рук и ног окаменели, словно я приседала с грузом на плечах.

Дядя налил еще чашку чаю, которую я залпом осушила.

– Все пострадают. Если мы первыми не примем меры… Невозможно прощать предательство…

Дядя показал на портрет мужчины с седыми усами и пронзительными глазами.

– Это он все натворил? – прошипела с астматическим присвистом я, задыхаясь от приступа тяжелой одышки.

– Он…

Падая на пол, я испустила вопль – мне захотелось разорвать сердце того человека голыми руками. Дядя сделал для меня столько хорошего, у меня есть все, о чем могла бы мечтать девочка моего возраста.

– Ненавижу предателей, – стиснув зубы и теряя сознание, произнесла я, но сквозь пелену успела расслышать тихий дядин приказ:

– Она пробудилась. Отнесите ее в комнату. И уберите все газеты утром, с глаз долой…

Глава пятая

Ты себя не знаешь

Утром меня разбудило легкое прикосновение Аглаи – она положила руку мне на лоб.

– Жара нет. Как ты себя чувствуешь?

Я потянулась всем телом. Голова слегка потрескивала, словно долгое время я провела под палящим солнцем. Медленно сев в кровати, я облизала губы:

– Пить хочу.

Аглая налила стакан воды. Венецианское стекло высокого кувшина поймало солнечный луч и на секунду вспыхнуло яркой радугой. Я вспомнила ночные события и в недоумении замерла: зачем я отправилась пить воду вниз, когда в моей комнате всегда есть кувшин с водой?

Я растерянно посмотрела на Аглаю.

– Милая, тебе нездоровится? – участливо спросила она и открыла окно, впуская свежее утро в комнату.

– Я в порядке… Но вчера ночью у меня был очень странный разговор с дядей.

– Тебе приснилось, дорогая. Твоего дяди всю ночь не было дома. Смотри, вот он, только приехал! – Аглая указала рукой во двор.

Я подошла к окну. Из припаркованного автомобиля выбрался дядя, усталой походкой направился к дому.

– Так это был сон… Хорошо… – я с облегчением выдохнула.

В школу я прибыла вовремя – на этот раз на авто. Первым уроком была физкультура. Ученики вышли на улицу и, ежась от утренней прохлады, выстроились у края футбольного поля. Тео нигде не было видно, а спрашивать, где он, я постеснялась. Неожиданно появился Габриэль в светлом кимоно и поприветствовал всех нас в традиционной японской манере. Девчонки захихикали.

– В связи с трагическими событиями сегодня учителя физкультуры заменяю я, – сказал Габриэль.

– Да мы и не против, – женская половина класса принялась строить глазки учителю.

Я почувствовала слабый укол в сердце: нехорошее предчувствие царапнуло и исчезло. Габриэль заставил всех пробежаться вокруг поля, затем мальчикам разрешил играть в футбол, а с девочками начал занятие по цигун. Плавно водя руками по воздуху, я не переставала искать глазами Тео.

После урока в раздевалке замешкалась, потеряв в карманах формы ключ от своего шкафчика.

– Что-то ты сегодня рассеянная, – послышался голос Сирши.

– Привет, спала плохо, – ответила я и решилась спросить: – Не знаешь, почему Тео не пришел?

– А ты не в курсе? – округлила Сирша глаза.

– Да я перенервничала вчера из-за первого дня в школе и дома сразу уснула, а дальше всю ночь ворочалась…

– Отец Тео умер сегодня ночью… Говорят, его сердце было разорвано на тонкие-тонкие полосы, такой силы инфаркт… – Сирша всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и продолжила заговорщицким тоном: – Говорят, дела их семьи теперь в полном беспорядке! Много забот ляжет на плечи Тео, а ведь он еще совсем ребенок.

– Может… пойти к нему и поддержать… – предположила я.