Путешественница во времени. Грани настоящего

Что-то в его словах вдруг прозвучало на редкость фальшиво, словно у актёра, который вжился в роль и до этого великолепно её играл, но в какую-то секунду запнулся и выбился из образа. Это произошло так стремительно, что я решила – мне показалось. Захотелось послушать, что он скажет дальше, чтобы определить, была это игра или нет. Но ничего не получилось. Его молчаливая спутница, которая до этого держалась позади, вдруг негромко сказала:

– Майкл, нам пора. К полудню нам надо быть в Суррее.

– Конечно, – после секундной запинки произнёс тот. Мне показалось, что в его глазах на мгновение промелькнула настороженность, словно он пытался определить, не заметили ли мы что-нибудь подозрительное. Но ребята были заняты своими делами – Алекс протирал тряпкой лобовое стекло «Пежо», Шарлотта аккуратно убирала в кофр объектив фотоаппарата, Мартин что-то искал в салоне машины. Кажется, одной мне почудилось, что что-то не так. Затем Майкл снова засиял голливудской улыбкой во все сто тридцать два зуба.

– Ты совершенно права, Роуз. Господа, – он кивнул Алексу и Мартину. – Прекрасные дамы, – этот поклон адресовался только Шарлотте. – Я был рад с вами познакомиться. Надеюсь скоро с вами увидеться, Шарлотта.

Неразговорчивая Розмари не проронила ни слова, и они вдвоём сели в «Ягуар». Судя по печальному лицу Алекса, он отчаянно переживал, что не может попроситься с ними. Утробно заурчал мотор – Алекс вздохнул ещё печальнее – и роскошный автомобиль неторопливо, словно перебирая колёсами, стал отъезжать. Я с удивлением отметила, что на водительском месте сидел сам сказочный принц. Значит, нелюбезная тётка не водитель. Тогда кто? Вооружённая до зубов личная королевская охрана?

– Да, утро прошло весьма плодотворно, – с глубоким удовлетворением сообщила Шарлотта, едва «Ягуар» скрылся из виду.

– Ты бы поосторожнее, – посоветовал Алекс, строго глядя на неё сверху вниз. – Он, конечно, очень любезный и воспитанный, да ещё на такой тачке, но ты же, надеюсь, не поверила, что он влюбился в тебя с первого взгляда?

Пожалуй, я знала пару девиц, которых этот вопрос оскорбил бы до глубины души, да и, наверное, любая женщина почувствовала себя уязвлённой, если бы ей в лицо заявили, что в неё невозможно влюбиться с первого взгляда. Но Шарлотта совсем не обиделась.

– Ну конечно нет! – спокойно отозвалась она. – Даже если бы и влюбился, мне пришлось бы его разочаровать, поскольку для меня любовь – понятие очень эфемерное, я в неё почти не верю. Но он очень образованный собеседник, и его заинтересовало моё видение мира как фотографа. В частности, всего этого, – она махнула рукой в сторону низины, где остались камни.

– Вы с ним договорились снова встретиться? – спросила я.

– Да. Мы хотим сегодня вечером созвониться.

– А как же Том или Роб?

– Одно другому не мешает, – с глубокой убеждённостью отозвалась она. – И с тем, и с другим я только познакомилась. Теперь надо пообщаться с обоими и решить, кто из них мне больше нравится.

В целом за Шарлотту можно было быть спокойной – она не потеряла голову, и новый знакомый явно не завладел всеми её мыслями. Но мне не давало покоя увиденное. Было что-то неестественное в поведении этого Фостера незадолго до прощания, словно фальшивая нота в хорошо исполненной арии. Одно дело, если он был просто красивым богатым мужиком, которому прекрасно известно, какое впечатление он производит на женщин, и беззастенчиво этим пользуется, от души наслаждаясь происходящим. И совсем другое – если он тщательно играет какую-то роль…

И, вероятнее всего, у меня началась паранойя. Может, я просто завидую, что ему так сильно понравилась Шарлотта, а не я?

– Поедем? – предложил Алекс, и я потрясла головой, возвращаясь в реальность. – Полагаю, прямо сейчас ехать к Патрику смысла нет, поскольку Мартину нужно изучить краску, Шарлотте отобрать фотографии, а Джейн – перевести надпись. Я могу позвонить Патрику и сказать, что мы приедем к нему часов в шесть вечера. Он, конечно, за это время с ума от нетерпения сойдёт, но тут ничего не поделаешь. Все согласны?

– Вполне, – рассеянно отозвался Мартин.

Я только кивнула. Шарлотта несколько секунд напряжённо поразмышляла, прикидывая в уме, успеет ли она до шести и съездить на свидание, и поработать, и наконец, со вздохом согласилась:

– Ну, хорошо.

– Тогда всем до вечера.

Глава 3

Домой я вернулась часам к двенадцати. День был в разгаре, и к этому времени немного распогодилось – ветер стих, а сквозь тучи осторожно проглядывало солнце. Выйдя из своего «Гольфа», я вежливо поздоровалась с пожилым соседом, который был занят тем, что подстригал лужайку перед домом. Вопреки ожиданиям, машина Теи была припаркована у дома, а квартира встретила меня не тишиной, а бодро играющей в отдалении песней современной попсовой группы.

– Привет! – прокричала я вглубь квартиры, сняла куртку и принялась стягивать грязные кроссовки. – Я вернулась!

Музыка смолкла, и некоторое время царила тишина – словно Тея пыталась понять, правда ли кто-то пришёл, или ей послышалось. Затем дверь открылась, и в коридор выглянула моя младшая сестра. Из одежды на ней были только трусы и лифчик, а в руках она держала какую-то майку и телефон, и я поняла, что попала домой в самый судьбоносный момент – выбор одежды для выхода.

– Привет.

– Ты не на работе? – удивилась я.

– Пациентов утром не было. Я сейчас иду гулять с девчонками и… – тут она взглянула на дисплей телефона и охнула, – и я уже опаздываю на пятнадцать минут! Ты не обижайся, что я пока не расспрашиваю, как ты съездила, хорошо?

– Окей, – согласилась я, подхватила свою сумку и пошла к себе. Тея скрылась в комнате, откуда теперь доносилась странная возня, словно кто-то штурмовал шкаф с одеждой, а тот героически сопротивлялся.

Тее было двадцать два. Она училась на дантиста, уже заканчивала обучение и подрабатывала ассистенткой в частной стоматологической клинике. Пока наши родители находились на материке, мы вместе снимали квартиру и вели наше общее хозяйство. Жили мы с ней вполне мирно, хотя, признаться, в мире было бы трудно найти более непохожих друг на друга людей, чем мы двое. Нас невозможно было принять за родных сестёр внешне, и характеры у нас были диаметрально противоположные. Тея была общительной, подвижной, разбиралась в моде, увлекалась фотографией, обожала всё связанное с одеждой, и начинала отчаянно скучать, когда сидела дома больше одного дня. Я же была нелюдима, совершенно равнодушна к моде и оставалась убеждённой домоседкой. При таком несходстве характеров ужиться нам было сложно, и мы могли ругаться по пять раз на дню из-за всякой ерунды, но в то же время оставались очень близки.

Вытряхнув из сумки телефон и блокнот, я вместе с ними отправилась на кухню, чтобы чего-нибудь поесть. В холодильнике первой бросилась в глаза полка, где был расставлен рацион Теи – кастрюлька с овсянкой, баночки с обезжиренным творогом, лотки с тушёными овощами и варёной курицей. Будучи сторонницей здорового образа жизни, сестра не допускала в своём меню ничего, что было бы вредным или, упаси боже, калорийным. Идеалом красоты для неё оставались анорексичные модели из модных журналов – те самые, у которых из-под кожи выступают острые кости, а фигуру можно принять за доску ввиду полного отсутствия груди и попы. Сама Тея, оставаясь стройной и высокой, ужасно страдала из-за собственного несовершенства, сетовала на наличие каких-никаких форм и всё время старалась похудеть. Я совершенно искренне считала, что она занимается ерундой, а один вид всей этой диетической пищи у нас в холодильнике вгонял меня в глубокое уныние. Нет, я сама была вполне стройной, просто я считала, что для этого достаточно не объедаться, а не вести образ жизни монаха-аскета с горы Афон. Так что, решительно отвернувшись от творога и овсянки, я достала оставшуюся со вчерашнего дня картофельную запеканку.

Пока она грелась в микроволновке, я поставила чайник и достала блокнот с рунической надписью. Тут в кухню вошла Тея, на этот раз уже одетая.

– Как я выгляжу?

Я посмотрела.

– Отлично.

– А мне не нравится! – расстроено заявила она. – Ты посмотри, какая в этой юбке у меня огромная задница!

– Нормальная задница, – довольно вяло возразила я. Здесь уже было совершенно неважно, что я скажу и какие доводы приведу – Тея всё равно пойдёт переодеваться.

Сестра убежала. Микроволновка приятно звякнула, по кухне поплыл вкусный запах. Чайник на плите шумел ровно и успокаивающе, и настроение само собой начало подниматься. А в столе у меня ещё была припасена шоколадка к чаю, которую я не клала в кухонный ящик по той простой причине, что соблюдать диету при всём стремлении к красоте было не так легко. Изнывающая без сладкого Тея мгновенно смолотит её целиком, а потом будет мучиться, громко переживать и обвинять меня во всех смертных грехах. Плавали, знаем.

Не успела я накрыть на стол и сесть, занеся вилку над запеканкой, как Тея прибежала обратно.

– А теперь как?

– Прекрасно, – заверила её я, мельком оценив новый наряд. Цвета сочетались нормально, ничто не выглядело инородным элементом, а вглядываться подробнее было бессмысленно. Сестра всегда всё делала по-своему, спрашивая моё мнение только для того, чтобы удостовериться, что я с ней полностью согласна. Лишь родители ещё имели на неё какое-то влияние, да и то с переменным успехом.

Кажется, на этот раз внешний вид понравился и самой Тее, потому что она довольно улыбнулась и хотела было выйти, но в дверях остановилась и критично оглядела себя.

– Джейн, я толстая?

Этот вопрос я слышала столько раз, что даже не стала отрываться от телефона, над которым как раз наклонилась.

– Очень, – с готовностью подтвердила я. – Вылитый Дадли Дурсль из «Гарри Поттера».

– Да иди ты! – беззлобно фыркнула она и вышла.

Я же неторопливо доела картошку, рассматривая руны на фотографии, но особо не пытаясь их расшифровать. Затем я налила себе чай, сбегала в комнату за шоколадом и электронной книжкой и только устроилась с комфортом за столом, предвкушая отдых, как в кухню снова ворвалась Тея, уже причёсанная, накрашенная, в расстёгнутой куртке и с сумкой в руках. Подтянув поближе стул, она прямо так уселась напротив и выжидательно уставилась на меня.

– Ну, как прошло утро?

– Ты же вроде опаздывала? – удивилась я.

– Мы перенесли встречу на полчаса, так что у меня ещё десять минут. Слушай, а почему у тебя кроссовки в таком виде? Ты что, форсировала болото?

– Почти, – я с тоской покосилась на книжку, понимая, что от чудесного уединения с детективом любимой авторши придётся отказаться.