Проклятие Этари

– Простите, магистр…

– Да-да? – Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. – У вас возникли вопросы, студентка?

– Да, – кивнула я. – Вы на лекции не упомянули о причине вражды светлых и темных. Почему она существует?

Плиний неожиданно вздохнул.

– Вы знаете, почему тьму считают злом?

– Нет.

– Потому что свет и тьма влияют на людей. Не делают их лучше или хуже, а просто меняют. Под воздействием света люди становятся более эмоциональными. Любые события волнуют их, радуют или огорчают гораздо больше, чем остальных людей. Если светлого мага очень сильно вывести из равновесия, он может даже убить человека – причем сделает это именно от злости, от слишком сильных чувств, которые владеют им в тот момент.

– А тьма? – осторожно спросила я. О таком Мариус мне никогда не рассказывал.

– А тьма, наоборот, делает людей более равнодушными, невозмутимыми. Поэтому светлые не любят темных гораздо больше, чем те не любят их: светлые маги воспринимают все слишком близко к сердцу, в то время как темных магов многие вещи просто не трогают. И темный маг тоже может совершить убийство – но сделает это не в горячке эмоций, а с совершенно холодной и трезвой головой. Конечно, муки совести будут его мучить… но не настолько, чтобы он не смог справиться с собой и жить дальше. Поэтому тьму многие считают злом – убивать хладнокровно хуже, чем от переизбытка эмоций. Хотя этот вопрос, разумеется, глубоко философский… Я ответил на ваши вопросы, студентка?

– Да-да, – очнулась я от своих мыслей. – Спасибо большое.

Плиний ушел, а я прислонилась к кафедре. Вот в чем дело. Я так долго задавалась вопросом, как я могла пойти на хладнокровное убийство двадцати человек тогда, во время побега, что полученный столь внезапно ответ выбил меня из колеи. Ну ладно, пусть их убила не я лично, но смысл от этого не меняется. Зато теперь многое становится понятным. Раз тьма делает людей настолько черствыми, неудивительно, что я оказалась способна на то, что тогда сделала, а затем нашла в себе силы справиться с этим грузом и жить дальше.

А самое мрачное заключалось в том, что я не испытывала никакого желания становиться обратно светлой. Я уже так привыкла к темной стороне за последний год, что не могла представить себя светлой снова. И если выбирать между повышенной эмоциональностью и равнодушием, я, пожалуй, выберу равнодушие. С холодной головой легче выжить, особенно изгою вроде меня.

Придя немного в себя, я отправилась в столовую на обед, где меня уже наверняка заждался Кейн.

Глава 4

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Кейн. – У тебя странное выражение лица.

– Все нормально, – нервно дернула я плечом. – Просто я подошла к Плинию кое-что уточнить и неожиданно получила ответ на вопрос, который уже давно меня тревожил. И теперь я не знаю, как отнестись к его словам.

Мы сидели в столовой и обедали. Хотя народу здесь сейчас было много, нам никто не мешал – к светлому и темному магам, сидевшим вместе и мирно общавшимся, отношение было явно настороженное. Меня это полностью устраивало, поскольку мне было необходимо время, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.

– Что же ты узнала? – осторожно спросил Кейн.

– Плиний рассказал мне о том, как сторона влияет на человека, – отозвалась я. – А так как я изначально была светлой и темной стала не совсем добровольно, эта тема меня давно волнует.

Судя по лицу Кейна, он ничего особенного в моих словах не услышал.

– Да брось, – серьезно сказал он. – Я хоть и знаю тебя не так долго – всего полгода – но точно могу сказать тебе, что ты не зло, которое необходимо уничтожать. Светлая, темная – какая разница? А Оттилия и Эр? Их ты тоже предлагаешь заклеймить за то, что они темные?

– Не говори ерунды.

– Ты тоже, – очень твердо заявил он. – Пойми уже наконец: свет и тьма, может, и влияют на твой характер, но они не лишают тебя свободы воли. Ты по-прежнему сама определяешь свои критерии нравственности и порядочности. Ничто не заставляет тебя убивать людей, уничтожать все вокруг, пить кровь младенцев… И что там еще может взбрести в голову.

Его слова не убедили меня полностью, но мне все же стало поспокойнее. Я обдумывала высказанное Кейном мнение, когда из противоположного угла столовой донеслись звон посуды и ругательства. Мы с Кейном одновременно подняли головы и посмотрели туда, как и большинство студентов в столовой.

Как оказалось, девушка с факультета некромантии пробиралась с подносом к столу, где расположились ее одногруппники, а сидевшие рядом светлые маги-стихийники запустили в нее какое-то плетение, из-за чего та споткнулась, и вся еда оказалась на полу. Светлые маги довольно заржали. Как мне тихо пояснил Кейн, эти стихийники специализировались на воде и заставили пол под ногами некромантки покрыться тонкой коркой льда, на которой некромантка и поскользнулась.

– Что, темная, ноги не держат? – язвительно осведомился один из них, и его слова были подхвачены новым взрывом хохота.

– Вот уроды, – процедила я.

Но Кейн остался спокоен.

– Не спеши, – чуть улыбнувшись, сказал он. – Смотри внимательно.

Высокая крупная некромантка не стала оскорблять своих обидчиков в ответ и не поспешила убраться с места событий. Не теряя невозмутимости, она спокойно оглядела стол, за которым расположились стихийники, и монотонным голосом выдала длинную фразу без каких-либо пауз или интонаций. Пару секунд ничего не происходило, а затем тот студент в зеленом балахоне, который сказал ей про ноги, внезапно позеленел, а его рука машинально метнулась ко рту, прикрывая его.

– Мне надо выйти… – выдал он в наступившей тишине и стрелой бросился вон из столовой. Некромантка невозмутимо продолжила свой путь. Прочие стихийники провожали ее злыми взглядами и явно пытались решить – отпустить ее с миром или продолжить конфликт? В конце концов они решили не усугублять ситуацию и принялись за обед в молчании.

– И как только ты не стал таким же? – удивленно обратилась я к Кейну, когда поняла, что на этом инцидент был исчерпан. – Ты же уже учился в магической школе…

– В Кэрригине темные и светлые относятся друг к другу поспокойнее, – пожал плечами он. – Особой дружбы, конечно, нет, но отношения ровно-нейтральные. Доедай давай скорее, – вдруг сменил тему Кейн.

– А что, уже пора идти? – забеспокоилась я.

– Нет, но у моей группы сейчас по расписанию физическая подготовка. Мне страшно интересно, что у нас там будет.

Я, не удержавшись, прыснула, но послушно стала быстрее работать ложкой.

У моей же группы сейчас было двойное занятие по стихийной магии. Проходило оно в крыле стихийников, однако, вопреки опасениям, мне удалось добраться до нужной аудитории без происшествий и стычек с недружелюбно настроенными студентами.

Эту дисциплину у нас вела преподаватель со стихийного факультета – приятная светлая магичка лет сорока пяти, представившаяся нам магистром Витторией. Короткой стрижкой она напомнила мне Оттилию, хотя манерой держаться сильно отличалась от вампирши. Если Оттилия всегда была невозмутимой и степенной, то невысокая подвижная Виттория буквально излучала кипучую энергию и ни секунды не могла устоять на одном месте. Занятие магистр начала с небольшой лекции, хотя, как я убедилась позднее, она больше предпочитала практику теории.

– Стихийная магия, как сразу можно догадаться, основывается на четырех природных стихиях: земле, воздухе, огне и воде. Три из них можно легко обнаружить в окружающей природе, и поэтому ими легко оперировать. Если вы хотите заставить цветы цвести зимой, вы не создаете землю, а лишь даете растению жизненные силы, благодаря которым оно просыпается; если вам нужно создать порыв ветра, вам необязательно создавать сам воздух. С водой тоже все не так сложно, правда, ее часто приходится именно создавать, поскольку она не всегда есть под рукой. А вот огонь не существует в природе сам по себе, маг всегда создает его сам, и управление огненной стихией неизменно требует больше усилий. Но зато она является самой мощной и разрушительной.

– Простите, – подняла руку Кадма. – А если у нас уже есть костер?

– Костер тем не менее сначала надо развести, – отозвалась Виттория. – Причем большинство магов предпочитают делать это с помощью магии. Не будете же вы всегда искать горящее пламя для того, чтобы начать колдовать? Но если уж оно у вас есть, тогда вы просто оперируете им так же, как любой другой стихией.

Кадма понятливо кивнула, а магистр продолжила:

– У магов, работающих со стихиями постоянно, рано или поздно определяется предрасположенность к какой-то одной стихии, с которой ему легче всего работать. Например, я специализируюсь на воздухе. На стихийном факультете студентов старших курсов даже делят на четыре направления. У вас такого не будет, ибо у вас просто не будет времени, чтобы раскрыть свой потенциал полностью. Однако боевая магия во многом основывается именно на стихийной. И недаром боевой факультет изначально был кафедрой на стихийном факультете. Так что вас будут учить обращаться с каждой стихией на одном уровне. Ну а начнем мы с вами с основ…

После этого Виттория изобразила на доске друг за другом несколько схем плетений – язычка пламени, измороси, слабого порыва ветра. Последней шла структура плетения, дававшего растению силы на ускоренный рост. Предоставив нам время повнимательнее изучить все четыре схемы, магистр заявила:

– Поскольку они несложные, за ближайшие полчаса вы должны научиться воспроизводить их все. В шкафу слева вы найдете свечи, которые нужно использовать для отработки огненного заклинания. На подоконнике стоят цветы. – Мы повернули головы и увидели несколько горшков, где действительно были какие-то растения, обрезанные под корень. – На них вы отрабатываете последнее плетение. Можете приступать.

В целом в задании не было ничего сложного. Схемы были простейшие, вдобавок создавать огонь и ветер я умела и так. Поэтому первым делом зажгла свою свечу, затем порывом воздуха погасила ее. Вот с землей и водой я раньше никогда не работала, но две схемы на доске запомнила быстро, а потом с интересом наблюдала за тем, как обрубок в горшке вдруг начал пускать новые побеги, зазеленел, и я опознала в нем герань. Подумав, использовала то же плетение повторно, и через пару минут растение украсилось розовыми цветами. Создание измороси на оконном стекле тоже много времени не заняло.

– Отлично, – похвалила меня Виттория, когда я объявила, что закончила. – Ты раньше уже обучалась этому?

Я кивнула.

– Немного.

– Кто-то из родственников был магом и учил тебя? – уточнила магистр.