Жёлтый округ

Я опять задумался над тем, сколько мне еще тут работать, но от меня ничего не зависит, все решается сверху, моя главная задача – это хорошо работать.

– Я вообще-то никогда не была особенно религиозна, но иногда вера очень нужна.

У меня же муж был и ребенок, мальчик, хорошенький такой, все восхищались, когда видели его. Глаза у него были огромные и цвет ярко-голубой, я ни у кого не видела таких глаз. Маленький он не плакал почти, да и когда подрос спокойный такой был. – По ее лицу покатилась слеза.

Я молчал, ей нужно время, а я не тороплю…

– Я следила за ним, боялась за него каждый день, не думала, что смогу кого-то полюбить так сильно, но такие чувства наверно можно испытать только к своему ребенку. Муж то мой все ругал меня, что я слишком опекаю ребенка, и что вырастит он неженкой, а я не могла иначе. И вот в один день, когда моему мальчику исполнилось четыре года, мы ему подарили велосипед, он так радовался, не хотел слезать с него. Я ему говорю пойдем домой, попозже еще покатаемся, мне надо было что-то сделать, не помню уже, может готовкой заняться. Конечно, он не хотел дома сидеть в солнечный день, да еще и когда у него новый велосипед. Муж сказал, что он уже большой, так что пускай катается, ничего страшного, другие дети вон одни гуляют. Я возразила ему и предложила с ребенком погулять, а он мне сказал: "Иди в дом, пусть один гуляет, я устал, а то вырастит маменькин сынок, и так его избаловала уже". Ну я и пошла. Муж пошел газету читать, да пиво пить, его ребенок всегда не особо интересовал.

Она заплакала.

– У нас ведь улица спокойная была, и все дети уже давно одни гуляли, а я вот прям чувствовала, что не должна его одного отпускать. Я делами занималась, а сама все в окно поглядывала, катался он с соседними мальчишками около дома. Через некоторое время слышу крики, выглянула в окно, и нет мальчика моего. Я побежала на улицу, и смотрю на дороге народ толпится дети и взрослые, и грузовик стоит. Я сразу почувствовала что-то плохое…

Она опять заплакала, а потом сидела молча, иногда всхлипывая.

– Он на перегонки с мальчишками поехал, а водитель не успел затормозить… – Тихо проговорила она.

– Я после этого и не хотела с кровати вставать, жить не хотела. Муж меня винил, вроде как не досмотрела, ну, а я его. Он то быстро оправился, через месяц собрал вещи свои, переехал к другой, сказал не нужна ему жена такая, которая валяется весь день в слезах, и не ухаживает не за собой, не за домом. Сестра с мамой меня сначала поддерживали, а потом сказали: "Хватит убиваться, другого родишь. Посмотри на кого стала похожа, даже муж ушел". Как можно так говорить, мне нужен мой мальчик, а не другой ребенок. Время шло, со мной уже перестали общаться все, даже родные, считали, что я окончательно с ума сошла, хотели в дурдом сдать, но я не дала. Им потом не нравилось, что я ярко одеваюсь. хотя моей семье почти все во мне не нравилось, но я простила их и внимания не обращала.

– Мне очень жаль… – Искренне проговорил я.

– Уже много лет прошло, что-то я расклеилась. – Вздохнула она. – Самое ужасное было позже. Началась война, и тут уж горе коснулось всех, вот я и пошла медсестрой на фронт, чтобы помогать другим. Все равно замуж я больше не собиралась, да и о детях других думать не могла. И вот через некоторое время привезли к нам мужа моего, мы так и не развелись официально, сложно тогда с этим было, а потом война опять же началась, и вообще не до этого стало. Не видела я его года два наверно. Подруга говорила, что у него еще один ребенок родился, быстро же он забыл про нашего…

– Ранение у него не очень серьезное было, в ногу, по сравнению с другими ему очень повезло. Я старалась избегать его, но не всегда получалось. Когда я его видела, он каждый раз мне говорил, что работа эта не для меня, раз уж я за своим ребенком не уследила, как же я могу за несколькими ранеными присматривать. Я хоть и знала, что солдатам я нравлюсь, и с работой своей хорошо справляюсь, а все равно задевало меня это сильно. И вот однажды ночью, после очередного его высказывания, и пролитых слез. Взяла я несколько ампул морфина, и вколола ему пока все спали. Я ему руки связала, и рот заткнула, чтоб не орал. Пришлось все тихо делать и в полной темноте. Недолго ждать пришлось. Я потом убрала все, а наутро вместе со всеми удивилась что случилось. Время тогда было такое, что не до расследований, к тому же очень удачно много новых раненых привезли. Сначала разборку отложили, а потом и вообще забыли. Конечно, некоторые догадывались, одна медсестра мне однажды намекнула про то, что знает, что я сделала, но никому не скажет, видя, как муж изводил меня.

Я, конечно, мучилась очень, это не прошло бесследно, всю оставшуюся жизнь старалась другим помогать, чтобы вину искупить. Несколько лет назад рак у меня обнаружили, и боль от него такая была, что умереть скорее хотелось, конечно, я ее заслужила, но сейчас все позади…

Она замолчала, погрузившись в свои мысли.

– Мне страшно очень… не знаю куда я попаду.

Навигатор завис, это означало, что я могу сам выбрать маршрут, хотя это сделать и сложно, но кажется я знаю, что все это время мы ехали не туда…

– Вы уверены, что мне сюда? – Робко спросила она, когда я остановился.

– Я давно ни в чем не был так уверен.

– Спасибо Вам, вот возьмите. – Протянула монетку, и вышла, улыбнувшись на прощание.

Сегодня здание выглядит прекраснее, чем обычно, или мне просто показалось. Все мы совершаем плохие и хорошие поступки, никто не может прожить идеальную правильную жизнь. За все приходит расплата, и ее цену мы назначаем сами.

Иногда так сложно сделать правильный выбор, но кажется сегодня я его сделал. Я улыбнулся, думая об этом, и поехал работать дальше.

Глава 4

Сегодня я вспоминал свою семью, вернее пытался вспомнить. Прошло уже слишком много времени, когда я видел их в последний раз. Помню, что в тот раз, как обычно ссорился с женой, потом поиграл немного с дочерью, ее улыбку. Иногда на меня накатывают воспоминания, только всегда обрывками, вот как сегодня. Я уже даже не помню почему я ругался с женой, наверняка из-за какого-то пустяка, который тогда казался таким важным, а сейчас о нем даже не вспомнишь. Однажды я видел своего сына, уже взрослого, он не узнал меня, или просто сделал вид, что не узнал, а я тогда так растерялся, что и не смог ничего сказать.

На эти воспоминания меня сегодня навели отец с сыном, которых я подвозил. Меня направили на другой округ, я уже говорил, что наше начальство так иногда делает. Я давно уже не менялся, вот и решили, что пора бы разнообразить немного мою работу, можно подумать, что от изменения округа что-то изменится, но спорить я не могу. Начальство не любит таких, кто слишком много думает не по делу.