Нарисовать свою любовь

– Ты сначала посмотри, может, не понравится! – рассмеялся тот. Папе не терпелось увидеть реакцию дочери на подарок.

Девушка с нетерпением начала разматывать сверток. Засунув руку в пакет, Кристина вытащила оттуда небольшой блокнот с черепашками. Точнее, он был очень похож на альбом-блокнот, только очень толстый и с дорогими акварельными листами. Она не спеша пролистала его, понюхала страницы, загнула уголок листа, а затем аккуратно расправила обратно.

– Здорово, – Кристина снова и снова перелистывала страницы. – Он очень хороший и, наверное, дорогой! Листы плотные, как раз подойдут для акварельных работ. В нем можно рисовать теми карандашами, которые ты мне подарил на прошлый день рождения! А мой старый скетчбук уже почти закончился.

– Я очень рад, что тебе понравился подарок, – папа от радости заулыбался и обнял дочь. – А за цену не переживай – мне для тебя ничего не жалко!

– Папа, ты у меня самый-самый! – прошептала она ему на ухо. – Спасибо тебе огромное! Только ты понимаешь меня в этом доме.

– Маме не говори! Это будет наш с тобой секрет! – шепотом ответил он и подмигнул.

***

Кристина удобно расположилась на подоконнике, замотавшись в теплый пушистый плед, и в задумчивости грызла карандаш. Это была дурацкая привычка, но она никак не могла с ней расстаться. В таком состоянии – полной прострации – девушка могла сидеть долго и невидящим взглядом смотреть в окно. И в этой задумчивости она карандаш уничтожала быстрее, чем использовала по своему прямому назначению. Но грызла его девушка не потому, что считала вкусным или полезным, а из-за нервов. Когда Кристина нервничала, то всегда грызла что-нибудь. Обычно это были семечки, но сейчас их не было под рукой, поэтому в ход пошел карандаш. Нервы у неё в последнее время стали ни к черту. Впереди – выпускные экзамены. Ох уж это ужасное слово «ЭКЗАМЕНЫ». Хотя нет, экзаменов Кристина не боялась. Она училась хорошо, даже иногда на «отлично». Но заканчивать школу с медалью ей вовсе не нужно, знания у неё имелись в достатке. Медаль? Медаль нужна была её матери, а не ей. Кристина хотела поступать в университет, в котором школьная медаль не давала никакого преимущества перед другими абитуриентами. Целью девушки был художественный институт.

Наконец, очнувшись от своих мыслей, она раскрыла блокнот, подаренный папой, и уставилась на белый лист.

– Еще портрет этот рисовать надо! – недовольно произнесла Кристина, делая закорючки на бумаге. – Нельзя так с художниками! Им нужно вдохновение… Муза… Мы ж не принтеры, по заказу не печатаем.

Вдруг дверь со шумом распахнулась и на пороге появилась мама. Обычно она ходила дома в любимом розовом домашнем халате с коротким рукавом, светлые волосы небрежно убраны в хвост, а на лице – вечно недовольное выражение. Сейчас же она почему-то надела темно-синее платье, подкрасила глаза и губы. На лице появилась улыбка, не сулящая ничего приятного.

– Кристина, ты занята? – мама окинула взглядом комнату и остановилась на девушке, уютно устроившейся на подоконнике. – Пойдём с нами пить чай. Наташа с мужем приехали. Нужно поприветствовать гостей.

– С каких это пор Наташа стала гостями? – вяло отозвалась девушка и, отложив в сторону скетчбук, сползла с подоконника. – Это ты для неё так принарядилась?

– А ты опять рисуешь? – ушла от ответа мама. – Готовиться к экзаменам нужно получше, а не заниматься ерундой.

– Мам, уже вечер. Я весь день занималась, хочу немного отдохнуть, – Кристина пыталась отстоять своё право на свободное время. – Я не могу заниматься экзаменами двадцать четыре часа в сутки.

– Правильно, не можешь, потому что должна заниматься двадцать пять часов! Отдыхать будешь после экзаменов, когда сдашь их на все пятёрки! – подытожила мама, выходя из комнаты. – А теперь шагом марш на кухню. Гости уже заждались, пока ты соизволишь выйти к ним.

Кристина, немного помедлив, послушно проследовала на кухню. А там царило дикое оживление. Мама, Наташа и её муж что-то уже бурно обсуждали, папа сидел тут же за столом и иногда поддакивал им.

– Привет, сестрёнка, – повернулась Наташа к ней. Сестра выглядела как кукла Барби: белые ровные зубы, ярко-красные губы, нарисованные брови, наращённые ресницы. Словно перед тобой сидел не живой человек, а очередной клон с глянцевого журнала. – Всё грызешь гранит науки?

– Грызу, – негромко ответила Кристина и села за стол.

– Если бы, – произнесла мама, доставая из навесного шкафчика кружечки из нового фарфора. Она берегла этот синенький набор с белыми цветочками специально для особо важных гостей. Старшая дочь с зятем как раз к таким и относились. – Опять сидела и рисовала вместо того, чтобы учиться.

– Ну разве так можно расстраивать нашу мамуленьку? – Наташа театрально захлопала длинными ресницами. – Она же старается все ради нас. Не надо так!

– Хорошо, я не буду её расстраивать, – моментально ответила Кристина. Ей хотелось свести к минимуму общение с когда-то любимой старшей сестрой. Кристина тут же принялась разглядывать рисунок на скатерти.

– Вот и хорошо, вот и ладненько! – радостно закончила свой воспитательный разговор Наташа. – Всегда нужно слушаться старших, потому что они никогда не посоветуют плохого!

Наташа была старше на пять лет, но в последнее время все чаще и чаще звучала как их мама. Кристина начала ловить себя на мысли о том, как сильно изменилась сестра. Раньше она во всём доверяла Наташе, считала её не только старшей сестрой, но и лучшей подругой. Рассказывала самые сокровенные тайны. Но теперь всё резко изменилось. Теперь у Кристины появилась вторая «мама», которая так же, как и первая, учит её жизни. От такой несправедливости аппетит пропал и захотелось срочно испортить и без того дурацкий вечер. Кристина бросила взгляд на отца – он по своему обыкновению молчал и уж слишком увлечённо разглядывал занавески в цветочек.

– Наташ, расскажи, чем вы сейчас занимаетесь? – мама поставила на стол печенье с конфетами, достала из холодильника бутерброды с колбасой и сыром, овощную нарезку, расставила новый чайный сервиз и принялась разливать чай.

– У нас собственный бизнес, – важно заявила Наташа, протягивая руку к кружке. На среднем пальце красовалось новое золотое колечко с зелёным камнем. – Но пусть расскажет Серёжа. Он лучше в этом разбирается.

Муж Наташи расплылся в довольной улыбке. Серёжа, а точнее, тридцатилетний здоровый шкаф Сергей Валерьевич, услышав, что ему дают слово, радостно потёр ладони. Кристина подумала, что он постепенно становится похожим на её отца – молча наблюдает за тем, что происходит вокруг, уплетая бутерброды за обе щёки.

– Да ничего особенного, просто небольшой бизнес по установке пластиковых окон и межкомнатных дверей, – пожав плечами, произнёс тот. – Думаю, что этим сейчас никого не удивить.

– Как это интересно! – мама, наконец, села на своё место и впилась взглядом в Сергея. Кажется, ей стало действительно интересно. – А почему вы мне раньше не рассказывали об этом?

– Не хотели раньше времени раскрывать все карты, – тут же встряла в разговор Наташа, давая понять всем присутствующим, что она тут главная. – Как говорится, сначала нужно встать на ноги, немного развернуться, чтобы потом можно было рассказывать всем.

– Да-да, понимаю, – послушно закивала головой мама, словно китайский болванчик. – И много получается зарабатывать?

– Мама, неприлично же спрашивать об этом, – с улыбкой отрезала Наташа. – Главное, что мы можем позволить сделать тебе подарок. На этих выходных приедут наши ребята, чтобы снять необходимые замеры. Мы поменяем вам бесплатно входную дверь. Ты рада?

– Ой, конечно, рада! – мама от радости театрально приложила руки к груди. – Вы ж мои хорошие, вы ж мои кровиночки!

Она соскочила со стула и принялась обнимать сначала Наташу, а затем зятя, не переставая при этом приговаривать.

– Ох, как я рада, что смогла воспитать такую заботливую дочь! Ты ж моя красавица! Ты ж моя гордость! – повторяла мама, окрылённая упавшим на неё счастьем. Она села обратно на стул и принялась вытирать от слёз уголки глаз краешком полотенца. – Вырастила себе на радость да на спокойную старость! Отец, ты бы хоть порадовался за старшую дочь!

– Поздравляю! Дай, пожму руку! – папа привстал со своего места и протянул руку Сергею. Тот тоже встал, и они обменяли крепким рукопожатием. В этом коротком жесте выразилось солидарность и понимание, но больше всего было гордости. И опять Кристине подумалось, как они похожи.

«Интересно, – размышляла в это время Кристина, наблюдая за происходящим. – Серёжа всегда был таким упитанным и спокойным как удав или «воспитание» Наташи сделало своё дело?»

– Я же всегда стараюсь для тебя, моя мамуленька! – защебетала приторно сладким голосом старшая сестра. – Я же тебя очень-очень люблю и хочу, чтобы ты всегда была счастлива!

Наташа обняла маму и принялась гладить её по плечу. От увиденной картины Кристина закатила глаза и принялась рассматривать несуществующий узор на белых обоях в кухне.

– Кристина, смотри, какая у тебя путная сестра. Ты должна равняться на неё! И перестань закатывать глаза, я все вижу! – вдруг мама напустилась на младшую дочь, резко сменив милость на гнев. – А вот ты в кого такая непутевая пошла? В отца своего, наверное. Тоже мне нашла пример для подражания. Папа твой никогда не имел своего мнения, а если и имел, то какое-то сумасбродное. Вечно витаете где-то в своих облаках!

Кристина перевела взгляд на папу. Тот только виновато улыбнулся и пожал плечами. У папы всегда имелось своё мнение, но часто противоположное маминому и соответственно «в корне неверное», и поэтому папа все реже и реже его высказывал. Хотел ли он сглаживать острые углы или боялся идти на конфликт? Ответ на этот вопрос, кажется, Кристина никогда не узнает. Да и какая разница, если он никогда не заступался за неё? Да, он любил её, баловал, но обида на папу внутри, хоть и невольная, жила. Потому что всё он делал тайно от мамы.

– Ну, что ты там опять сидишь как бука? – продолжала мама, сверля взглядом младшую дочь. – Хоть бы порадовалась за сестру!

– Я очень рада за вас. Желаю вам удачи и процветания на вашем поприще, – выдавила из себя кислую улыбку Кристина. Но тут её мозг пронзила любопытная идея. – Наташа, ты говорила, что вы занимаетесь не только дверями, но и окнами?

– Да, – надменно окинув сестру взглядом, ответила та, делая глоток чая. – А также балконами и лоджиями. Ты что-то хотела у нас заказать? Так и быть, тебе как любимой сестре могу сделать скидку в десять процентов.

– Да вот тут мама говорила на днях, что деревянные рамы на балконе совсем стали старые, – проигнорировав шутку Наташи, продолжала Кристина как ни в чем не бывало. – Их сложно открывать, а если откроешь, то потом и вовсе без молотка не закроешь. Может, вы еще и окна поменяете у нас на балконе? Думаю, вам с вашими связями и возможностями это не составит труда!

– Ой, – всплеснула руками мама. – И правда, Наташенька! Это было бы так здорово! Совсем я замучилась с этими балконными рамами! Кое-как открою их, а потом закрыть не могу. Тысячу заноз посадить можно, пока справишься с ними!

– Да, мамуленька, я думаю, что Кристина подкинула нам чудную идею! И как я сама до этого не додумалась! – натянуто улыбнулась Наташа и кинула злобный взгляд на младшую сестру.

Кристина сделала вид, что никак не может развернуть такую внезапно замысловатую и интересную обертку шоколадной конфеты. Тем временем она чувствовала, как сестра прожигает в ней взглядом дыру размером с Тихий океан, и от этого на лице невольно росла улыбка. Ещё чуть-чуть, и она засмеётся ей в лицо от того, как ловко удалась шутка. Но пауза между ними росла, а с ней и напряжение. Наташа явно забыла своё чувство юмора дома. «Да и было ли оно вообще? – размышляла Кристина. – Ах да, было. Чувство юмора сестры пропало сразу же, как она вышла замуж. Надо будет мне быть с этим осторожнее. Вдруг это на всех так действует».

– Давай сначала поставим дверь, а потом примемся за балкон? Хорошо? Как всё ладно-то получается! – воодушевленная мама принялась всем наливать чай по второму кругу.

– Спасибо, я больше не хочу, – Кристина поднялась из-за стола. – Приятного всем вечера! А мне нужно еще почитать конспекты перед сном. Что-то засиделась я тут с вами. Всего доброго и спокойной ночи.