Лоскутный дом и город тысячи дверей

26

Дровосеки против подушек

С мороза очки Арисы запотели, и весь огромный театральный зал казался ей разноцветным размытым пятном. Она сняла очки, протёрла их – и только после этого осознала, что Моствилль действительно большой город. Зал был полон народу. Большинство сидели в креслах, но места хватило не всем. Люди сгрудились на балконах и уселись на ступеньки в проходах. Лица у всех были напряжённые и сосредоточенные.

– Значит, поступим так, как предложила миссис Сальто, – вещала со сцены госпожа Замкус. – Посыпьте ступеньки и пороги солью, это отпугнёт туманник от домов. А я пока вызову бригаду профессиональных дровосеков из… из…

– …из крепости Ветра, – помог ей мистер Моль. Он сидел в первом ряду вместе с Ивой и записывал всё, о чём говорилось на собрании, в толстый блокнот. – По словам мистера Фондана, дровосеки могут избавить нас от напасти. Правда, им нужно будет вырубить не только туманник, но и остальные деревья в городе.

– Кусты тоже – смородину, малину… – Толстячок мистер Фондан поднялся со своего места в середине зала. – А ещё важно избавиться от скамеек, заборов и качелей. Как мне сказали, туманник растёт лишь там, где поблизости есть что-то деревянное. Поэтому и дома́ тоже угроза.

– Дома? – переспросила Ива. – Нельзя же и дома сносить! Я не дам. Не дам разрушить Лоскутный дом!

– И я свой дом трогать не позволю!

– Что это вообще за разговоры?!

– Мой дом – мне им и распоряжаться. Никто с топором и близко не подойдёт!

Многие горожане поддержали Иву аплодисментами и выкриками, в том числе миссис Сальто.

– Есть ли у проводницы зимы другое предложение? – Госпожа Замкус посмотрела на Иву, но та опустила голову. – Последствия ужасны, но других вариантов мы не нашли. Все, кто живёт в деревянных домах, временно переедут в моё поместье. Весной мы построим вам новое жильё.

По залу пронёсся шепоток. Послышались всхлипы, вздохи и даже плач.

– Если всё оставить как есть, то исчезновение жителей будет делом времени, – донеслось с галёрки. – Я согласна с госпожой Замкус!

Несколько мужчин поддержали этот выкрик, но большинство горожан хранили молчание.

– Мне очень жаль, – сказал мистер Моль Иве. – Вы с Арисой можете переехать к нам. Берта будет рада соседкам по комнате, я и кровать вам двухэтажную смастерю.

– Стойте! – поднял руку Тоби. – Тётя, есть ещё одна идея! – Он схватил Арису за руку и потащил через забитый людьми проход. – Нам не придётся срубать деревья и сносить дома. Ариса, расскажи, что ты придумала.

– Тоби! – возмутилась госпожа Замкус. – Детям на собрание нельзя. Я же тебе говорила…

Тоби помог Арисе подняться на сцену:

– Тётя, ты говорила, что все жители Моствилля могут предложить свою идею, но ведь Ариса тоже здесь живёт! – Тоби повернулся к залу. – Выслушайте её, пожалуйста. Иву вы слушали, но ведь и Ариса – проводница зимы.

Ариса почувствовала, как в горле образовался горький ком, ладони вспотели, а колени задрожали. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Единственное, что удерживало её здесь, была тёплая ладонь Тоби.

«Тоби даже не спросил, в чём мне нужна помощь, – сразу позвал ребят, – вспомнила Ариса и встретилась взглядом с Ивой. – Ива не хочет меня слушать. Она не считает меня достойной проводницей зимы. Я подвела её… Я всё испортила».

– Ариса, – позвал Тоби, – расскажи, что ты хочешь сделать.

Тик-так. Ариса очнулась. Выпустив руку Тоби, она вышла вперёд и сказала:

– Туманник появился в Моствилле из-за меня, ведь зима тесно связана с внутренним состоянием проводницы.

Зал заулюлюкал.

– Ариса, ты что… – прошептал Тоби, но Ариса не смутилась и продолжила:

– Я завидовала сестре и сердилась, что у меня не получается так же – так же быстро, так же легко, так же вкусно. Ириса во всём меня превосходит. И это ужасно бесит… Простите, что поддалась эмоциям и позволила туманнику разрастись. – Ариса потупилась и снова подняла взгляд. – Я побывала в Друзане, городе дверей, и многое там поняла. Во-первых, быть лучшим здорово. Но если тебе не с кем соревноваться, то и мастерство твоё не будет расти, а это грустно. Во-вторых, у каждого из нас своя дверь, и в каждый момент она разная. Не обязательно всё время заниматься одним делом и жить на одном месте. Ну и в-третьих, я поняла, что есть судьба, а есть воля. И наша жизнь – в наших руках, даже если судьба существует. Поэтому я хочу исправить то, что сделала. Благодаря Тоби, Лоле, Стефану, Саванне… и всем остальным ребятам Моствилля мы можем избавиться от туманника раз и навсегда.

– Невозможно, – хмыкнул мистер Фондан. – Сколько его ни вырубай – он вырастает! Нужно избавиться от всех деревьев и сжечь всё деревянное, и только тогда…

– Нет, – перебила Ариса. – Есть другой способ. Обряд «Сад без сорняков». Только провести его надо всем городом, а вместо обычного пуха использовать пух с сахарной пудрой. Она усиливает волшебный эффект. Это я в Друзане узнала.

– Мы уже подготовили подушки, рассказали друзьям детали и раздали текст, – обратился к горожанам Тоби. – В полночь нужно просто выйти во двор – и…

– Я против, – возразила Ива. – Это слишком опасно. В прошлый раз пропал Кусь, а сейчас вы предлагаете выйти на улицу всем моствилльцам!

Зал загудел. Люди спорили, кричали, пугали друг друга последствиями, а потом госпожа Замкус откашлялась в кулачок, и моствилльцы сразу притихли. От тишины звенело в ушах. Ариса смотрела в искрящиеся глаза Ивы, не жалея о том, что выступила. Она тоже проводница зимы. Она тоже жительница Моствилля. Она тоже хочет сохранить Лоскутный дом.

– Топорами и пилами мы с туманником не справимся, – согласилась госпожа Замкус. – А вырубка деревьев сильно ударит по экологии…

Тоби не удержался и подпрыгнул от радости, а вот Ариса, наоборот, замерла: глава города ещё никогда не занимала сторону девочек из Лоскутного дома.

– Но при этом, – продолжила госпожа Замкус, – нет никаких гарантий, что идея Арисы сработает, в то время как дровосеки крепости Ветра обещают стопроцентный результат.

– Именно! – закивал мистер Фондан. – Я переспрашивал. Их ответ – сто процентов. Не девяносто восемь и не девяносто девять – сто!

– К тому же есть большой риск, что кто-то попадёт в облако тумана, – напомнила миссис Моль.

Перед глазами Арисы заплясали чёрные звёздочки. «Неужели у меня не получилось? Неужели… – Ариса представила Лоскутный дом, садовый сарай миссис Сальто, старый дуб, на который Тоби с ребятами повесили новую кормушку, любимый калиткусом забор дома Молей… – Неужели всё это исчезнет?!»

– Благополучие Моствилля – это забота каждого его жителя, – продолжала госпожа Замкус. – Поэтому предлагаю решить вопрос голосованием. Я останусь сторонним наблюдателем, чтобы не повлиять на чьё-то мнение.

Горожане зашептались. Ещё ни разу госпожа Замкус не обращалась к ним с таким важным поручением – отвечать за судьбу города. Целых двадцать пять лет моствилльцы полагались на её чутьё и знания, а теперь…

– Мистер Моль, на правах секретаря собрания, будьте так добры, посчитайте голоса, – попросила госпожа Замкус. – Для начала поднимите руки те, кто за то, чтобы завтра вызвать дровосеков.

Мистер Фондан первым поднял руку. За ним – миссис Моль, а после этого одна за другой взмыли вверх руки других моствилльцев. «Один, два, три, четыре, пять…» – начала считать Ариса, но после сорока семи сбилась. Рук было слишком много.

Мистер Моль записывал имена проголосовавших в блокнот. Ариса ждала, когда мистер Моль остановится, но он не спешил опускать перо. Тоби и миссис Сальто тоже, а вот Ива… Ариса посмотрела на кузину и поняла, что та сомневается. Ива сжала в кулаке варежки, опустила голову и нахмурилась. Она часто так делала, когда сильно задумывалась или когда ей предстояло принять сложное решение. Ариса внимательно следила за руками Ивы и замирала от каждого их движения.

– Сто девять, – голос мистера Моля заставил Арису вздрогнуть.

«Ива не подняла руку, – проговорила про себя Ариса. – Ива не подняла руку!»

– Сто девять, – повторила госпожа Замкус. – Хорошо, а теперь прошу поднять руку тех, кто…

Мысли Арисы заглушили голос госпожи Замкус: «Ива услышала! Ива выбрала подушки! Ива мне верит!»

– Сто девять, – мистер Моль посчитал проголосовавших за план Арисы.

– Поровну! – возмутился Тоби. – И что делать?

– При равном счёте решение принимает глава города, – объяснил мистер Моль.

От радости Арисы не осталось и следа. Тревога вновь охватила её, и даже поддержка Ивы больше не вселяла веры в успех. Ариса стянула шарф. Она проиграла. И в этот раз попробовать снова не получится.

– Я голосую за обряд. – Голос госпожи Замкус прозвучал как удар в колокол.

– Что вы сказали? – переспросила Ариса.

– Тётя! – Тоби улыбался от уха до уха.

– Я голосую за обряд, но при условии, что будут соблюдены все правила безопасности, – без тени улыбки произнесла госпожа Замкус.

Она велела, чтобы обряд проводили взрослые, потому что «Дети уже и так хорошо постарались на благо города». Это расстроило Арису, Иву и Тоби, но спорить они не стали. Да и кто решится возразить главе города, от одного взгляда которой перехватывает дыхание, а в памяти сами собой всплывают все проступки последних лет? И всё же госпожа Замкус не оставила ребят без дела. Она поручила им рассказать про обряд во всех подробностях, а Арисе – ещё и объяснить всем собравшимся план действий на случай, если кто-то попадёт в облако тумана.

Собрание закончилось за полчаса до полуночи, а ещё через пятнадцать минут двери всех домов Моствилля хлопнули и улицы заполнили люди с подушками. Вскоре из-за туч показалась красная луна. Она осветила город тусклым холодным светом, раскинув на снегу длинные нечёткие тени. Голубые кусты скрутили листья в шипы, а из них тонкими струйками потянулся белый туман.

27

Примирение со вкусом какао

Дети Моствилля забрались на подоконники и прижали носы к стёклам. Свет в домах погасили, чтобы лучше видеть мир за окном. Кусты сияли голубым светом. Туман закручивался в спирали, которые поднимались вверх и как волны захватывали небесный берег.

Провести обряд во дворе Лоскутного дома госпожа Замкус доверила Ирисе и тёте Августе. Даже через стекло Ариса слышала голос сестры. Она читала с выражением, делала паузы и лицом старалась передать эмоции.

– «В саду моём много прекрасных цветов: и розы есть, и маргаритки… Я с лейкой хожу по тропинкам-мосткам от дома до самой калитки…»

Тётя Августа, зачерпнув из подушки «сахарные перья», бросала их в туман – и он отступал. Туманники сбрасывали синие листья-шипы и вытягивались на полметра вверх. Ветви их становились тоньше, темнели, а со стволов облетала чешуя.

– Ты как?

Ариса обернулась и увидела в глубине гостиной силуэт Ивы. Кузина подошла к ней и протянула кружку горячего какао.

– Не завидую ли я Ирисе? – Ариса подтянула колени к груди. – Раз ты здесь, то мои чувства уже не повлияют на зиму, верно?

Ива забралась на подоконник и опёрлась о стену:

– Мы обе проводницы – значит, повлияют.

– Сложно быть проводником, – сказала Ариса. – Всегда приходится контролировать свои чувства. Это легко, когда всё хорошо, но если что-то случается…

– Знаешь. – Ива задумалась. – А ведь так проще.

– Проще? – удивилась Ариса.

Ива кивнула:

– Когда нас двое, то грустить, завидовать, сердиться, обижаться, переживать, тревожиться, сомневаться – всё это можно. Просто по очереди. Дедушка говорил, что если проводников в городе несколько, то зима возьмёт эмоции того, кто счастлив.

Ариса отпила какао и почувствовала, как по телу разливается тепло. Но не то тепло, от которого ей всегда хотелось снять кофту, развязать шарф или скинуть ночью одеяло. Это было особое тепло. Оно навевало приятные воспоминания: о первой встрече с чурфыльком, о том, как утепляли с Ивой мебель, о пушистом зимнем драконе, который укрыл снегом весь город, о том, как находили хозяев бездомным кошкам, о тыквенных пирогах и разговорах вечером у камина, о том, как праздновали день рождения Берты и как живой сугроб оказался белым конём, о мальчике из волшебной деревни, об игре в «перепрыгни реку» с королевским кондитером, о том, как Тоби согласился помочь, и о руке Ивы, которая поднялась вверх, когда госпожа Замкус спросила о подушках.

– Я не завидую сейчас Ирисе, – призналась Ариса, разглядываю двор за окном. – Да, я бы хотела сама всё исправить, но… Мне кажется, я уже сделала достаточно.

– Прости за то, что сказала тебе тогда. – Ива запахнула кофту и спрятала руки в карманы. – Я только приехала, а тут столько всего и сразу. Город захватил туманник, вы с Кусем пропали, госпожа Замкус собралась решать дела зимы на собрании… Я не справилась с чувствами. Прости, Ариса. Ты ни в чём не виновата.

– Я ведь тоже не справилась с завистью, – уголком рта улыбнулась Ариса. – Из-за этого и вырос туманник. Ты можешь на меня сердиться.

– А вот и нет, – помотала головой Ива. – Ты впервые осталась одна следить за зимой. Когда делаешь что-то в первый раз, ошибки всё равно будут. Помнишь, что случилось, когда я осталась одна?

– Малина миссис Сальто стала фиолетовой. – Кусь вскарабкался на подоконник и устроился между девочками. – Я-то всё помню.

Ива с Арисой засмеялись, а чурфыльк распушил хвост и положил на него передние лапы, чтобы не мёрзли. Следом за Кусем на подоконник прыгнула Богатка. Она забралась Иве на руки и свернулась клубком. А на её громкое мурлыканье с третьего этажа прилетел Громушка и уселся Арисе на макушку.

– Громушка, – всполошилась Ариса, – тебе нельзя смотреть на туманник! – Она вытянула руки вверх, пытаясь загородить двор от Громушки, но тот сидел спокойно, не кричал и не краснел.

– Он глаза закрыл, – объяснил Кусь и сказал Громушке: – Сегодня пока нельзя, а вот завтра смотри в окно сколько хочешь. Туманники исчезнут.

– Это ты его научил?! – восхитилась Ариса. – Когда только успел!

Кусь хмыкнул и тоже зажмурился.

Так они и сидели на подоконнике все вместе, смотрели, как рассеивается над Моствиллем туман, как кусты туманника один за другим превращаются в яблони, а на небе сквозь облака проступают звёзды. Ариса вспомнила, что завтра ей снова придётся самой готовить завтрак, но ничуть не огорчилась. «Летающие рогалики, всегда тёплые булочки со сгущёнкой, круассаны с начинкой, меняющей вкус» – ей не терпелось повторить их для Ивы. «Ну а если Ириса тоже решит приготовить что-нибудь по огогойскому рецепту… – Ариса задумалась. – Посмотрим, у кого вкуснее!»

28

Новое путешествие?

Утром Лоскутный дом стоял на ушах: по комнатам летали вишнёвые рогалики; уворачиваясь от них, тётя Августа с Ирисой собирали чемоданы; Ива с Кусем делали в дорогу сэндвичи; а Громушка прыгал с макушки на макушку и подкурлыкивал Арисе.

– Пятнадцать минут, – напоминала она. – Нам надо быть в порту через пятнадцать минут! Пят-над-цать ми-нут.

Только Богатка никуда не спешила. Она растянулась на ковре возле камина и, щурясь, смотрела на происходящее, будто говорила: «Всему своё время».

Ириса и тётя Августа пришли на пристань ровно за пять минут до отбытия ледохода. Билеты они купили заранее. На прощание тётя Августа обняла сначала Арису, а потом Иву и наказала им приезжать в гости как можно чаще:

– В мае у нас вишни зацветут, такой аромат будет! Наслаждение. А красота какая! Как вспомню – всегда мурашки.

– У нас теперь тоже красота весной будет. – Ариса мотнула головой в сторону жилых домов. За ночь город стал похож на огромный яблоневый сад.

– Госпожа Замкус предупредила, что часть деревьев скоро вырубят, – сказала Ива. – Те, что выросли на дорогах или посреди площади… Но оставить яблоньки в своих дворах, думаю, захотят многие. Мы точно оставим, да, Ариса?

Ариса кивнула:

– Конечно! С яблоками ведь столько всего можно приготовить: и оладушки, и капкейки, и пироги…

– Кто о чём, а ты о выпечке. – Ириса протянула сестре руку. – Ну что ж, нам пора на борт. Рада была тебя повидать.

Ариса взяла горячую ладонь сестры и слегка сжала. Когда Ириса только приехала, Ариса думала, что две недели будут тянуться вечность, но они промчались: раз – и всё, Ириса уезжает.

– Увидимся! – Ириса взялась за чемодан и покатила его к ледоходу. – Тётя, поторопись.

– Подождите. – Ариса подошла к сестре и обняла её.

Раньше она никогда этого не делала. Что и говорить, Ариса и представить себе не могла, что однажды по собственной воле обнимет вредную, назойливую и вездесущую старшую сестру.

– Я буду тренироваться, – прошептала Ариса. – А когда мы увидимся в следующий раз, приготовлю творожник вкуснее, чем у тебя.

– Договорились, – подмигнула Ириса.

Ледоход плавно отошёл от пристани и двинулся к горизонту. Ариса смотрела на тёмно-синий разрез в ледяной глади и чувствовала, как и у неё внутри что-то высвобождается. И выдох получался лёгким, и хотелось немножко чудить.

– Ива, а расскажи про море? – попросила Ариса, когда они шли домой. – Ты ведь впервые в нём купалась?

– Как ты и говорила, – улыбнулась Ива. – Свитера мне не понадобились.

По пути Ива рассказывала Арисе о своём путешествии: о том, как песок на пляже обжигал ноги, о том, что медузы похожи на желе, о том, как тётушка Мотти любит говорить цитатами из сказок, и об Арисиной шляпе, которую чуть не унесло ветром.

– Хорошо бы бывать у тёти чаще, она замечательная. – Ива поднялась на крыльцо Лоскутного дома и отряхнула веником снег с ботинок. – Только вот добираться долго…

– А что, если я скажу: море ближе, чем ты думаешь? – спросила Ариса.

Ива провернула ключ в двери и взялась за ручку:

– Шутишь?

– Закрой глаза и представь место, где хочешь оказаться, – попросила Ариса.

Ива посмотрела на кузину с недоверием, но всё равно закрыла глаза. С востока задувал колючий январский ветер. Из-за забора дома Молей доносились голоса – Берта вытащила родителей лепить снеговиков. Со двора миссис Сальто летели строчки стихов о яблонях – старушка вышла прогуляться после обеда. Где-то вдалеке кричали мальчишки. Наверное, играли в «двенадцать звёзд» или строили новую снежную крепость. Качались ветви деревьев, каркали вороны, и Моствилль пушился от снега – всё было так же, как прежде. Зима шла своим чередом. А на пороге Лоскутного дома стояли две девочки. Одна представила море, а другая спросила:

– Ну что? Ты готова открыть эту дверь?

Благодарности

Благодарю Ярослава К. за поддержку и желание помогать во всëм, чтобы освободить мне время для писательства.

Благодарю родителей за возможность с самого детства заниматься тем, что по душе.

Благодарю кота Чазелвита, неустанно вдохновляющего меня на уютные истории.

Благодарю художниц Алину Гагаринову и Марию Смирнову за тепло, которые они вкладывают в работу.

И конечно, благодарю редактора Юлию Пичугину и весь отдел подростковой литературы «Эксмо» за счастье видеть, как рукописи становятся чудесными книгами.