Проснись!

– Я тебе потом все расскажу, а сейчас выходим, – Алекс встает и направляется к дверям. Увидев, что я никуда не собираюсь, все еще ожидая объяснений, он закатывает глаза, вздыхает и говорит, – выйдем из автобуса, дойдем до укромного места, и я все объясню. Если доедем до центра, будет риск попасться, а это, поверь мне, не сулит ничего хорошего.

– Ладно, идем, – я встаю, и мы проходим в конец автобуса. Через минуту он останавливается, двери открываются, и мы, вместе с еще парой человек выходим на улицу. Примерно в тридцати метрах от нас разгуливает полицейский. Алекс его замечает и, не поворачиваясь ко мне, тихо, но так, чтобы я его услышала, говорит:

– Вспомни состояние, в котором ты была десять минут назад и постарайся его воспроизвести. Иди за мной на расстоянии пары метров и помни – пустой взгляд, заторможенность мыслей, игнорирование всего вокруг. Ты просто идешь туда, куда тебе надо по привычке. Не попадись.

И Алекс начинает идти вперед медленным размеренным шагом, слегка наклонив голову вниз. Я поступаю так же, убедившись, что и остальные люди ходят подобным образом. Мы идем по улице, отдаляясь от центра города. Полицейский не обращает на нас никакого внимания, но мы продолжаем притворяться такими как все, так как взгляд полицейского все же иногда скользит по толпе. Вскоре Алекс заворачивает на улочку, перпендикулярную той, по которой мы только что шли, затем в проулок и направляется к двери, находящейся в самом конце проулка.

Пока мы идем, я размышляю о том, насколько Алексу можно доверять. С одной стороны, он меня спас, вытащив из этого состояния. С другой стороны, никто не знает, зачем он это сделал – вдруг это коварный план? Однако, я все же понимаю, что довериться ему было правильно, ведь сбеги я, меня бы поймали, а тут хоть какой-то шанс на спасение.

Тем временем Алекс доходит до конца проулка, достает из кармана ключ и открывает массивную железную дверь.

В штабе

За дверью оказывается лестница, ведущая вниз, затем узкий коридор с низким потолком, а затем огромный зал с кучей кроватей. Большинство из них пустуют, но на некоторых сидят люди и о чем-то болтают. Некоторые держат в руках бутерброды и металлические кружки – видимо, ужинают. Рассматривая людей, отмечаю, что все они одеты достаточно однотипно – в спортивные костюмы и кроссовки.

– Это наш типа штаб, – поясняет Алекс, увидев, как заинтересованно я разглядываю помещение. – Здесь живут те, кого удалось вывести из-под действия сыворотки. Как видишь, людей не так уж и много.

– Привел нам подкрепление? Молодец! – за разглядыванием комнаты и людей, я не заметила, как к нам подошла высокая женщина в теле, лет сорока на вид, одетая в белоснежный докторский халат. Ее темно-русые волосы были убраны в пучок на затылке.

– Это доктор Анна Вебер. Она – наша спасительница – вывела практически всех этих людей из состояния овощей, – представляет мне женщину Алекс.

– Ты преувеличиваешь, – улыбается доктор, явно польщенная комплиментом парня.

– Очень приятно познакомиться. А меня зовут Кристина, если коротко, то Крис, – представляюсь я, читая вопрос в глазах доктора.

– Что ж, Крис, взаимно. Зови меня Анна, – она протягивает мне руку, которую я тут же жму.

– А теперь покажи Крис наше убежище, – обращается доктор к Алексу.

Парень, исполняя просьбу, ведет меня вдоль кроватей.

– Здесь, как ты можешь видеть, у нас что-то вроде общей спальни, – начинает он, театрально разводя руками. – В общей сложности, нас десять человек вместе с тобой.

– Не очень-то много, – комментирую я.

– Пока да, – невозмутимо отвечает Алекс, – но, ведь это только начало. Пару недель назад нас было всего двое – я и Анна, так что, как по мне, мы неплохо преуспели.

– Кстати, ты так и не рассказал, откуда ты в курсе всех подробностей и как оказался замешан в это, – я требовательно смотрю на Алекса.

– Понимаешь, – начинает он немного неохотно, – я был лаборантом в исследовательском институте, проходил практику. Лучшим позволяли наблюдать за экспериментами и посвящали в тонкости работы в институте. Однажды всех исследователей и группу лучших практикантов собрал у себя ведущий специалист института и поделился открытием – с помощью сыворотки, которую ему удалось изобрести, можно решить проблемы, в которых погрязло человечество: проблему глобального потепления, загрязнения воздуха, засорения океана пластиком, можно избавиться от вредных выбросов. В общем, он все так красочно расписал, что ни у кого не было сомнений в том, что это величайшее изобретение… Но не бывает все так радужно, – Алекс невесело ухмыляется. – Когда он объяснил принцип действия своей сыворотки, мнения разделились – кто-то считал, что это отличная идея, и ее нужно скорее воплощать в реальность, кто-то – что это бесчеловечно. Ну, естественно, всех недовольных быстренько убрали, вколов им эту самую сыворотку. Так появились первые «спящие», – в ответ на мой вопросительный взгляд, Алекс прерывает рассказ и поясняет, – так мы называем тех, кто находится под действием сыворотки… Ну а потом все пошло как по маслу, – продолжает он рассказ, – под видом прививки от гриппа или какой-то другой болезни, не суть, эту сыворотку вкололи всем горожанам, оставив только полицейских, которым внушили необходимость данной процедуры или просто подкупили. Полицейские должны следить за порядком и ловить нарушителей. Тех, кто нигде не учится и не работает, просто отлавливали на улице. Может ты успела заметить, что у каждого полицейского висит сумка на поясе? – я киваю. – В общем, там у них по несколько шприцов с сывороткой, чтобы вкалывать тем, кому еще не успели. До жителей всей планеты им пока не добраться, но, насколько нам стало известно, они уже ищут единомышленников в других исследовательских городках и даже в правительствах. Так что мы пытаемся набрать людей и разработать план «по спасению человечества» не иначе…

– Да уж…вот это заговор… – только и могу сказать я.

– Не пугай ты так сразу девушку! – к нам подходит Анна с подносом в руках. На подносе стоят две кружки с чаем и лежит два бутерброда. – Лучше поешьте.

Алекс тут же берет с подноса чашку и бутерброд и садится на ближайшую кровать, и я следую его примеру. Бутерброд оказывается очень вкусным – со свежей зеленью, куриной грудкой и чем-то, похожим на сметанный соус. У меня тут же возникает вопрос:

– А где вы берете еду?

– У нас есть несколько верных людей, обеспечивающих нам поставки, – отвечает на вопрос Анна и продолжает, – а теперь, когда вы подкрепились, тебе пришла пора рассказать о себе. Потом мы ответим на все твои вопросы, – она садится на соседнюю кровать, чтобы видеть нас обоих.

– Хорошо, – отвечаю я, думая, с чего начать рассказ. – В общем, пару недель назад я заметила, что все люди какие-то странные – идут с пустыми взглядами, ни на кого не обращают внимание… Потом, в метрах ста я заметила девушку, так же удивленно оглядывающуюся на людей. Она так внимательно изучала прохожих, что не заметила, как натолкнулась на полицейского. Он начал ей объяснять что-то, судя по его жестам, успокаивать, а потом взял и вколол эту сыворотку…ну, это теперь я уже знаю, что он вколол, – как бы для себя поясняю я, – девушка почти сразу как-то изменилась: ссутулилась, выронила из рук телефон, слегка наклонила голову и пошла вперед, как будто ничего и не видела, как будто все в порядке, – я поеживаюсь, вспоминая первое впечатление от увиденных «спящих». – Меня полицейский не заметил – я вовремя спряталась за угол. Ближайшей ночью я аккуратно прошла к дому родителей и обнаружила, что они в том же состоянии, что и остальные люди. В общем, это неудивительно теперь, когда вы мне рассказали, что случилось, ведь папа преподавал в университете, а мама была учительницей в школе – они наверняка одними из первых попали под раздачу…– я замолкаю, вспомнив ту ночь и свои попытки их привести в нормальное состояние.

– И что было дальше? – после затянувшейся паузы спрашивает Алекс. Своим вопросом он возвращает меня к реальности.

– Ну, я вернулась к себе в квартиру, в которой жила после окончания школы, чтобы не отвлекаться от подготовки к вступительным в вуз, и решила сидеть там, пока не придумаю, что делать…Что мне оставалось то? – я обвожу взглядом Анну и Алекса, как бы спрашивая у них, но сразу же продолжаю. – Ну и просидела так, пока не кончилась еда. Так и не придумав никакого плана, я решила сделать вылазку за едой и попалась практически так же глупо, как и та девушка – задумавшись, налетела на полицейского и даже убежать не успела…Ну, а потом, следуя неясному порыву пошла на остановку и села в автобус…и вот я здесь, – завершаю я свой рассказ. По ощущениям, рассказ получился малосвязанным и довольно сумбурным, но, судя по лицам Анны и Алекса, они все поняли.

– Ну что ж, думаю нам всем нужно осмыслить услышанное, – после моего рассказа говорит Анна. – Я пока пойду пообщаюсь с остальными, узнаю последние новости, а вы отдыхайте, – с этими словами она встает с кровати и удаляется к группке людей, сидящих в отдалении от нас.

Алекс тем временем растянулся на кровати во весь рост, закинув ноги в ботинках на бортик, и, подложив руки под голову, уставился в потолок.

Мне же не сидится на месте, и я решаю осмотреть место, в котором оказалась. Так как комнату с кроватями я уже достаточно хорошо рассмотрела, я направляюсь к одной из дверей, находящихся на противоположной от входа стороне в углу. За дверью оказывается туалет.

«Неинтересно» – думаю я и направляюсь к следующей двери. Надо заметить, что планировка у помещения весьма странная: там, где сейчас нахожусь я, располагается порядка шести дверей, остальные же стены абсолютно пусты, не считая проема в коридор, через который мы прошли, войдя с улицы.

Я решаю открывать все двери по порядку, чтобы не запутаться, где я уже смотрела, а где – нет. Рядом с туалетом оказывается ванная с раковиной, закрепленной на тумбочке с двумя дверцами и ящиком, зеркалом, скрывающим маленький шкафчик, и душевой кабиной, кажущейся настолько узкой, что и локти в стороны не развести. Следующая дверь ведет в кладовую, в которой стоят ведра различных цветов и размеров, швабры, с намотанными на них тряпками, метелки, а на полках над ними расставлены средства для мытья сантехники, стекол, для прочистки раковин и другие всевозможные баночки и тюбики. Дверь по соседству оказывается подобием шкафа: на полках лежат аккуратно сложенные полотенца, штаны, кофты, одеяла и постельное белье. На полу стоит несколько пар кроссовок разных размеров. Пятая дверь открыта, и я вижу кладовую с продуктами и Анну, выкладывающую из коробки банки с тушенкой.

– Любопытничаешь? – доктор замечает меня и улыбается. Когда я улыбаюсь в ответ и киваю, она продолжает, – Это хорошо. Исследуй, рассматривай, наблюдай и подмечай. Эти навыки очень полезны, и, можно сказать, практически благодаря им ты сейчас стоишь здесь.

– Что вы имеете в виду? – я нахмуриваюсь, пытаясь понять, каким образом любопытство и наблюдательность связаны с тем, что я сюда попала.

– Дело в том, что у некоторых людей мозг работает быстрее, чем у всех остальных. Он привык постоянно что-то замечать, искать закономерности, строить сложные логические цепочки и на их основе делать выводы. Сыворотка сделана так, чтобы замедлять мозговую деятельность на определенное количество процентов, и те, у кого мозг работает быстрее и лучше, имеют больше шансов освободиться от ее действия, так как, несмотря на одинаковый процент, затрагивается большая или меньшая часть мозговой активности в зависимости от объема деятельности мозга в целом.

– Вот оно как…– только и могу протянуть я. Несмотря на то, что Алекс уже упомянул, что Анна работает в исследовательском институте, я поражаюсь ее умению объяснить все на понятном языке, но с использованием различных научных терминов.

– Это достаточно просто понять, – по-своему расценив мое дальнейшее молчание, продолжает Анна. – Смотри, например, у тебя есть два ведра: в одном 100 литров, в другом – 50. Если мы сольем из этих ведер по 30 процентов воды, сколько ее останется в каждом из них?

Этот вопрос вызвал у меня улыбку. Анна задавала его как будто обращаясь не ко мне – девушке, которая в состоянии понять и предыдущее объяснение, а к маленькой девочке, которая еще не доросла до слов «мозговая активность».

– В том, где было 100 литров останется 70, а в том, где было 50 останется 35, – быстро посчитала я. С процентами у меня никогда не было проблем, ведь родители с детства учили меня распределять карманные деньги по процентам: 10 на то, что хочется прямо сейчас, типа мороженого или шоколада, 10 отложить на черный день, еще 20 на то, что стоит дорого, но необходимо и так далее.

– Так вот, – продолжает Анна после моего ответа, закончив раскладывать тушенку и выходя из кладовой. Мне приходится последовать за ней, – мозг примерно то же, что и ведро с водой, в своем роде. Все люди мыслят с разной скоростью, которая в большинстве случаев не сильно варьируется от человека к человеку. Хотя сейчас мозг разленился: с приходом технологий мы уже не запоминаем номера телефонов родителей и друзей, нам не нужно складывать или вычитать числа в уме, не нужно помнить дорогу до другого конца города или помнить, когда дни рождения родственников и сколько лет назад было Ледовое побоище. Это, скажу я тебе, сильно упростило процесс создания сыворотки. Не разленись люди настолько, все могло быть иначе… – доктор вздохнула. – А теперь, хватит о грустном, лучше помоги мне приготовить ужин, – с этими словами она подходит к магнитофону, стоящему на столе в кухне, и включает негромкую спокойную музыку.