По велению вселенной… Я пробуждаю спящее лихо

Стальной клинок, что был дарован мне Васильевым, ударился о сухую древесину и тут же потерял первичные статы.

Какой же все-таки бесполезный лут! Надо было все-таки брать это чертово «Очарование», может, помогло бы.

Дерево превратилось в полупрозрачное испарение и витало вокруг меня словно вихрь.

– Давай-давай, юли мне тут. Я тебя все равно подожду. Времени у меня много, а «Ловкость» еще действует.

Дух проносился по округе, выписывал фигуры, словно дразнил меня свои проворством. Я так разозлился, что метнул в него небольшой ножик, что был спрятан в кармане брюк, никогда не знаешь, когда понадобится маленькая помощь. Правда, этот жест он не оценил. Оружие прошло сквозь густой туман. Что ж, чего я ожидал? Более того, после его падения дух изобразил меня, но маленького, который метает этот ножик. Я помню этот эпизод из далекого детства, когда отец подарил этот метательный снаряд. Я им так гордился, что незамедлительно пошел во двор и кидал его куда попало.

– Ах, ты. Значит, тебе и прошлое доступно. Думаешь, это дает тебе преимущество? Ха, мне нечего скрывать. Можешь хоть всю жизнь мою показать.

Тот повиновался и начал описывать другие картины. Я вспомнил, как гулял с собакой по кличке «Шак», которого мне подарили на день рождения. Когда-то давно мы были неразлучными друзьями, но он вскоре умер. Чтобы я не расстраивался, родители тут же подарили мне другого.

Вспомнил, как ломал кости на тренировках, и мать всегда сидела у моей кровати и поправляла мне одеяло. Отец не одобрял такого поведения, но ничего не мог возразить.

Банда соседских детей, что не звала меня с собой гулять. Я так злился на них, что ломал им шалаши и другие сооружения. Делал это тайно, чтобы никто не заподозрил. Скрываясь в зарослях, следил за их реакцией, слушал выкрики досады и хихикал.

Я помню, как впервые ввязался в поединок. Этот хрупкий мальчик, из той же компании, никак не хотел признавать мое преимущество над ним. Он лежал на земле, заплаканный, без какого-либо оружия. Я стоял над ним, не ухмылялся, но и помогать не стремился. Я наслаждался этой ожидаемой развязкой. Раненый, бессильный, не способный брыкаться. Мне хотелось сдавить ногой его грудь, чтобы кости треснули. Быть может так, он понял, какие мучения я испытывал все эти годы, пока был один.

Меня внезапно взяла тоска. Не от прошедшего. Не от осознания несправедливости. Ностальгически.

Странно и глупо это прозвучит, но я… хотел бы еще раз пережить это.

С тех пор так много всего прошло. Я столько пережевал родительских наставлений в своей голове: «делай то, не делай это», что и сам не заметил, как чаша моего терпения переполнилась. Догадывался об этом, но не смел себе признаваться. Я понял, что мне некуда деть всю свою накопившуюся энергию. Мне так хотелось вернуться в прошлое и воплотить этот момент снова, чтобы посмотреть в эти, ослепленные страхом, глаза.

Я давно не ощущал той искры внутри меня.

– Ну, что, доволен? – Прошептал туман. Его голос был неясен, как у Зверя. Он просто отдавался в моей голове интуитивно и сам конвертировал его во что-то понятное на моем языке.

– Впечатляет. – Не растерялся я. – Вот только не совсем понимаю, к чему это?

– У твоих воспоминаний о детстве нет цели, они просто показывают, кем ты являешься на самом деле.

– Ох, вот как? Истинное я и без продажи души? А я-то думал тут какой-то сакральный подтекст, а тут вот оно что. Ну, что ж, теперь все стало намного понятнее.

– Ты даже не представляешь, что любое твое неосторожно сказанное слово имеет вес, мальчишка. Я не просто так показал твои внутренности. Я расшевелил твое нутро. Чувствуешь это? Да… Несомненно… Моя задача выполнена, и я уже вижу эту распахнутую дверь, ключ к которой я подобрал.

– А я думал, ты только будущее видишь.

Он постепенно перемещался в другое агрегатное состояние.

– Я вижу все, мальчишка, и даже больше. Я могу видеть и прошлое, и будущее, и настоящее мне доступно. Не только твое, всего живого. Кого только захочешь. Я не так слаб, как ты думаешь, и как тебе поведала та девчонка. Мне все подвластно.

Я сглотнул. Хорошо все-таки быть всесильным. Разводишь вокруг себя мистику и заставляешь других плясать под твою дуду. Руки невольно затряслись, и я убрал их в карманы, а меч вложил в ножны. Сражаться с ним бесполезно. Полина плохо проинформирована на его счет. Все-таки, лучше надеяться на себя, чем на чужое мнение.

Раз он решил меня развести, я принимаю правила этой махинации. Вот только я сделаю все, чтобы быть в этой игре ведущим.

– Так, может, пойдем на компромисс?

Когда он полностью стал деревом, я разглядел его лицо. Это было недоступно при первом впечатлении. Теперь оно имело простые, но схожие черты под натиском древесной фактуры. Не человеческое, но очень похожее. Я недооценивал, насколько он внушителен. Ростом в два метра, не меньше. Массивный ствол раздваивался, создавая округлую форму сплетения веток. Он ходил медленно, но каждый шаг поднимал с земли плотный слой пыли. Тяжелый, такого просто не повалить.

– И зачем мне соглашаться на это?

Сделав вдох-выдох, я становился спокойнее. Он чувствует мою тревогу, я знаю это.

– У меня есть то, чем ты можешь поживиться.

– Сделку решил со мной заключить, стало быть. Мой дар дорогого стоит, а твой страх лишь напускная реакция от непринятия своей роли. Да-да, ты не ослышался, ты здесь, потому что ты боишься. Ха-ха. Не могу понять что конкретно, но именно он привел тебя сюда.

– Тебя боюсь. Конечно, ты вон какой огромный! Я ничтожен в сравнении с тобой.

Он посмеялся так, что по всей округе пронеслось эхо: – К жалости взываешь. Или юлишь как дурачок? Твои привычные методы работают на людей и им подобным, но во мне ничего подобного нет. Оставь эту затею. Я слишком стар и многое видел, чтобы повестить на это.

Теперь я был зол. Сжав кулаки, я собрал все наработанное мужество и решился на прямой диалог: – Я хочу знать свое будущее. Чего мне это будет стоить?

Постояв некоторое время в молчании, тот посмеялся снова.

– Чего смешного? – Продолжил я. Этот тип нравился мне все меньше. Ничего человеческого в нем нет, ага, как же. Полшколы таких самомнительных ублюдков. Сначала зарекомендуют себя как профессионала, а как доходит до дела – первыми, как крысы, бегут с корабля.

– Не так быстро, парень. Ты думаешь, заплатишь цену, и я позволю вот так просто показать дальнейшее? Нет, это не так работает. Я могу сделать это, но ты увидишь абстрактный бред. Чтобы понять видение, тебе сначала понадобится узреть другие вещи. Увидеть то, что стало причиной того или иного следствия. Только тогда тебе откроется это знание.

Еще больше запутать меня хочет, чтобы я заплатил дороже. Нет уж, не люблю агрессивный маркетинг.

– Я выбираю бред.

– Глупец! Ты просишь о том, чего не знаешь.

– Цена?

– Тот маленький ножик, что ты в меня хотел воткнуть.

– По рукам.

Он вновь слился с воздухом, став густым туманом. Быстрым потоком он метнулся вокруг меня и показал картину. Шли сильные дожди, падала лавина с гор, разливалась, разрушающая все живое, лава. Я чувствовал силу и бессилие одновременно. Рядом лежали осколки стекла. Что-то удерживало меня по рукам и ногам. На груди лежала какая-то тяжесть, но это не Зверь. Его вообще не было, ни следа. Я видел три силуэта, стоявших надо мной. Зеленые, голубые и серые глаза смотрели сквозь меня. С обидой, жалостью и пренебрежением.

Фигуры растворились, возникли руки. Тонкие кисти с длинными пальцами. Они сжали мое горло. Я слышал голос отца: «Тебе следовало умереть». Я пытался что-то объяснить, но тот не слушал. «Ты только и делал, что маялся дурью», с этими словами он будто ушел из моей жизни, но я не чувствовал скорби. Мне стало так легко, как никогда раньше. Осталась жажда мщения, ненависть и злоба. Я невольно издал рык.

Я видел вдалеке еще один силуэт, но незнакомый. Девушка. Одна среди всей толпы, покинувшей ее. Что-то меня влекло к ней. Я протянул руку, чтобы дотронуться, но туман рассеялся.

Мне понадобилась минута, чтобы прийти в себя, да и Зеркалу тоже.

– Ну, как? – Не скрывая мерзкого хохота, озвучил он.

– Обманщик! Не было это абстракцией. Все ясно и понятно. Жулик и мошенник, впрочем, я и не сомневался!

– Правда? И что же ты видел?

Я что-то хотел сказать, но понял, что ничего особенного-то я и не видел по итогу. Невнятные силуэты, голоса, знакомые ощущения, общие картины. Что произошло-то? Чем я огорчил отца? Почему они смотрели на меня, да еще и сверху вниз, как на провинившегося? Что за осколки и чьи руки я чувствовал на своей шее? А главное: Почему Зверь – я?